Чёрно-белая палитра

Я замолчала, подыскивая наиболее подходящие слова.

— Что? — спросил он, не дождавшись продолжения.

— Твоей жизни что-нибудь угрожает? — задала я то, что казалось наиболее нейтральным вопросом, испытывающе глядя ему в глаза.

Алджи нахмурился.

— Не понял, — признался он. — В данный конкретный момент?

— В данный конкретный период.

Он покачал головой, отказываясь принимать такой ход разговора.

— Тиана, что ты имеешь в виду? Что навело тебя на такой вопрос?

Я вздохнула.

— Твой приятель Иртални.

— Он сказал, что мне что-то угрожает? — изогнул бровь Алджи.

— Да. Вы ведь с ним в хороших отношениях, верно?

— Верно, — подтвердил Алджи. — Но… Видишь ли, Тиана, Иртални — человек непростой, и к тому, что он говорит, следует относиться с некоторой долей осторожности. Иногда — делить на десять. Иногда — читать между строк. Всё зависит от его целей. Поэтому давай-ка просто перескажи мне его слова.

— Ну хорошо. — Я помолчала, собираясь с мыслями. — Алджи, я понимаю, что лезу не в своё дело. Ты никогда не говорил, зачем перебрался в Тель — Рей. И я не собиралась тебя расспрашивать, но… Словом, Иртални сказал, что было какое-то дело о важных документах, за которые ты отвечал. А их похитили. — Я говорила быстро, спеша перейти к главному, давая таким образом понять, что вовсе не собираюсь вытягивать из него подробности. — И он сказал, что король на тебя разгневался и выслал из столицы. И что главное наказание всё ещё впереди, и возможна смертная казнь. Это правда или нет? Это единственное, что я хочу узнать.

На лице Алджи, всё это время внимательно слушавшего, отразилось искреннее удивление.

— Иртални сказал, что мне угрожает смертная казнь? — переспросил он.

Я утвердительно кивнула.

— Странно, — пробормотал он, не столько даже отвечая мне, сколько разговаривая с самим собой. — Зачем ему это понадобилось?

Я пожала плечами. Мне было неважно, зачем Иртални понадобилось мне об этом говорить. Меня волновало одно: правду он сказал или нет.

Алджи оторвался от собственных мыслей, посмотрел на меня и сообразил, насколько мне важно как можно скорее получить ответ на заданный вопрос.

— Нет, Тиана, смертная казнь мне не угрожает, — покачал головой он, успокаивающе касаясь моего плеча. — Не больше, чем абсолютно любому жителю королевства.

Я немного поприглядывалась к нему, прищурившись, а затем облегчённо выдохнула. Конечно, теоретически, Алджи мог мне солгать. Например, просто для того, чтобы успокоить, или из нежелания раскрывать истинное положение дел. Но, насколько я успела его узнать, Алджи был по своей природе человеком искренним, предпочитавшим говорить напрямик в случае, если ложь не была действительно необходима. Пожалуй, как и я. Да и выбирая между ним и Иртални я, понятное дело, поверю не последнему.

Что же касается вопроса о том, для чего Иртални понадобилась такая ложь… У меня были свои предположения на этот счёт. Но я не собиралась делиться ими с Алджи. Ещё не хватало поднимать в его обществе тему гипотетической свадьбы и моего на неё согласия, пускай и чисто теоретического. Чего доброго, подумает, что я рассматриваю такую возможность всерьёз, а то и напрашиваюсь…

— Я, право, не знаю, почему он так тебе сказал, — проговорил Алджи. — У Иртални на всё есть свои причины. Так или иначе, я где-то даже рад, что он поднял эту тему. Я всё равно собирался тебе рассказать, рано или поздно. Возможно, я бы раскачивался долго, но в сущности чем раньше, тем лучше.

— Ты говоришь о причинах своего приезда в Тель — Рей? — осторожно уточнила я.

— Да. — Алджи обнял меня за плечи, но в мою сторону не смотрел; глядел прямо перед собой. Какими бы ни оказались причины его переезда, приятными они точно не были. — Отчасти Иртални сказал тебе правду, — всё так же глядя перед собой, проговорил Алджи. — Действительно были засекреченные документы, и я действительно отвечал за их сохранность. И их действительно сумели выкрасть.

Его рука соскользнула с моего плеча, но сам он этого, кажется, не заметил.

— Это была шпионка из соседнего государства, Эрранты, по имени Ундина Райгель. О шпионаже точно известно, разумеется, не было, но кое — какие подозрения на её счёт имелись. И были своевременно доведены до моего сведения. Мы были друг другу представлены при дворе, и я счёл нужным держать её в поле зрения. Но… — Его лицо ненадолго стало похоже на непроницаемую маску, но плечи опустились, и взгляд тоже скользнул ниже. — Она была тёмной. И, как оказалось, обладала редким магическим даром. Любовной магией.

И он всё-таки посмотрел мне в глаза.

— Как тот аферист? — в изумлении спросила я.

— Именно. — Алджи едва заметно улыбнулся. — Как тот аферист. Оба — обладатели одного и того же редкого дара, но как по — разному его использовали. Впрочем, в конечном итоге целью обоих было личное обогащение, так что, возможно, разница и не слишком велика. В любом случае, она применила эту магию ко мне, и мне нечего было ей противопоставить. — Он снова смотрел прямо перед собой. — Я по — прежнему знал, кто она такая, но это внезапно перестало иметь значение. Я думал, что встретил главную женщину в своей жизни, а остальное второстепенно. Мы стали любовниками.

— И ты отдал ей документы?

Осуждения в моём голосе не было, скорее сочувствие.

— Нет, лично, из рук в руки, не отдал, — покачал головой Алджи. — Она и не пыталась этого добиться. Не рискнула. У любого воздействия могли оказаться пределы. Но, скажем так, я закрывал глаза на вещи, закрывать глаза на которые не следовало. И ей удалось без особого труда добраться до документов. Сразу после этого она исчезла, и её цели стали очевидными.

— И что король?

Я вновь вернулась к беспокоившей меня теме.

— Король? — Алджи невесело усмехнулся. — Отнёсся к ситуации с пониманием.

У меня открылся рот от изумления. Возможно, потому, что беседа с Иртални развила совершенно иные ожидания.

— Он не разгневался?

Алджи неопределённо пожал плечами, будто я спрашивала про какое-то малозначащее обстоятельство.

— Если и так, то только в самом начале. И уж точно не сердился так, как я сердился на себя сам. Видишь ли, факт магического воздействия был очевиден, а с тёмной магией во дворце действительно очень мало кто умеет иметь дело. К тому же, как я уже говорил, я не передавал Ундине документы. Я ей помог, но исключительно пассивно. Король счёл всю эту совокупность обстоятельств достаточной, чтобы не предъявлять мне обвинений.

По тону, которым это было сказано, становилось ясно: король королём, но сам Алджи давно поставил себе вердикт 'Виновен'.

Однако теперь у меня не сходилось кое-что иное.

— Постой, но если король рассудил, что ты не виноват, как тогда ты оказался в Тель — Рее? — нахмурилась я.

По рассказу Алджи мне казалось, что история с эррантийской шпионкой имеет непосредственное отношение к его переезду в наш город. Но теперь, когда я узнала, что о наказании речь не шла, связь терялась.