Черное & Белое

— Ай! — коснулась пальцами щеки Света. Кончики окрасились несколькими каплями крови. Вздохнув, девушка решила идти вперед, а не ждать на одном месте. Двигаясь и каждый раз оглядываясь, Света вступила в тяжелую густую пелену тумана. Картина стремительно поменялась. Теперь Света была в ночном клубе. Всюду двигались молодые парни и девушки в такт музыке. Пахло алкоголем и дымом от тяжелых сигарет. Зажав пальцами нос, Света принялась отпихивать полупьяных парней и девушек. Она двигалась вперед. Где-то там, на мягком клубном диване сидел ее брат Матвей в обнимку с какой-то девицей. Он ласкал ее, обнимал и прикасался губами ее губ. Они хихикали и мило болтали.

— Матвей? Ты здесь? Где мы?

— Ты?! Что ты здесь забыла, сестрица? — Света отпрянула, словно от звонкой пощечины. Перед ней вновь был тот самый Матвей, которого она боялась и ненавидела.

Голос Матвея сочился ядовитой язвительностью. Его глаза искрились злостью. Он был не рад ее видеть. Страх Светы окрасился реальностью. А она только-только поверила в его искренность, в то, что он изменился и стал ей настоящим братом. Тем, кого ей так не хватало.

— Ты за что-то на меня в обиде?

— А считаешь, что нет? — вернул ей ответ вопросом, Матвей. Он не выпускал из объятий свою красотку-спутницу. Та откровенно лезла к нему в штаны, требуя немедленно продолжения рандеву. Но Матвей предпочел поиздеваться над беззащитной сестрой. — Я должен благодарить тебя за то, что ты есть в моей жизни?! Вся такая правильная и хорошая! Ты мне противна! Тьфу! — сплюнул он к ногам Светы.

Проглотив комок, застрявший в горле, Света утерла слезы. Они ее душили, пламя обиды сжигало ее изнутри.

— Но ты же говорил мне совсем другое… Ты был… был другим.

— Каким? Добрым? Хорошим? Любящим? — облизывая губы и стирая с них помаду своей девушки, спросил ее Матвей. Свете нечего было ответить. — Так каким же, сестренка?!

— Ты был мне братом.

— Только в твоих снах!

— Нет. Это — сон, а то — реальность!

— Сама себе врешь. Это все и есть правда. Я тебя ненавижу!!! Света опустила взгляд в пол. «Ты видишь это… ты знаешь, что это — правда!.. Разве, все это — ложь? Нет! И ты это знаешь! Прими это! Тебе больно? Тебе обидно? Не бойся обидится на него. Так легче, когда ты винишь кого-то, а не себя. Обида закрывает тебя от всей боли. Верно?». Голос вновь был рядом. Он говорил завораживающе, чарующе и убаюкивающе. Так захотелось поддаться. Света едва заметно кивнула головой. Голос возликовал. Его радость чувствовалась в словах: «Тогда, скажи это! Произнеси вслух! Ты обижена на брата?! Просто, скажи это вслух!».

— Я… я… я… — Света колебалась, а Матвей с девицей на своих коленях смеялись и откровенно издевались над ней. «Скажи же это!!!». Света был согласна произнести слова.

* * *

Дан провел ладонью вниз над лицом Светы. Она была спокойна, спала, мирно дыша.

Отдернув руку, парень встряхнул ею и стремительно приложил ее ко лбу девушки. Он был холоден с крупными каплями холодного пота. Но Света так и не проснулась. Ее словно все это не волновало. А вот Матвей нервно ходил за спиной у Дана и кусал ногти. Детская привычка, от которой он избавился еще в средней школе, вновь напомнила ему о себе в напряженный момент.

— Что там? Скажи уже! Что с ней?! Она не открывает глаза! — не уставал повторять он.

— Тихо! Дай мне сосредоточиться, чтобы достучаться до твоей сестры. Она далеко. Очень далеко! — шикнул на него Дан. — Видел? — указал он на вены девушки. Матвей кивнул и тут же отвел глаза от этого жуткого зрелища. Вены были темно-вишневого оттенка и зловеще проступали под кожей. Они вздыбились и угрожающе пульсировали кровью, которая уже затягивалась грехом — обидой. Ни лампа, ни люстра, ни телевизор… Все молчало в доме. Свет угас, отдавая преимущество тьме. Родители предпочли лечь спать, решив, что что-то произошло на подстанции. А вот Матвей и Дан были у кровати Светы.

— Что с ней?

— Она затягивается грехом. Я не могу до нее достучаться. Не могу докричаться до нее! Она не слышит меня.

— И что за грех на этот раз? — со страхом в голосе спросил его Матвей. Он не был готов, но ради сестры вынесет все, что придется.

— Не знаю. Но точно могу сказать, что ее пленили духи снов. Ее разум смущен реальностью и снами, которые смешанные с ее внутренними страхами. Это все, что я могу сказать.

— И что ты предлагаешь? — едва не вмазал ему Матвей. — Ты же у нас всезнающий, а не я! Помоги же ей, наконец!

— Не могу! — надрывно ответил ему Дан. Он, действительно, не мог ничем помочь Свете. Он не знал ее так хорошо. Не знал ее страхов как… Как Матвей! — Ты! — указал он на него.

— Чего?

— Ты можешь помочь ей!

— Я? Как?! Скажи тогда как! — потребовал от него парень. Он был готов на все. Вина съедала его перед сестрой.

— Скажи мне чего она больше всего боится! Матвей сник. Понурый вид. Опущенные плечи. Парень присел на край кровати и взял руку Светы в свою:

— Чего больше всего боится Света?

— Да.

— Меня.

* * *

Света видела как тянутся к ней страшные твари, извергая нечеловеческие звуки из огромных пастей. Они были с острыми шипами, ярко-желтыми глазами, которые прожигали насквозь и лапами, что могли разодрать грудную клетку за секунду. Света уже их видела. Тогда, на переходе. Он вновь были перед ее глазами. Пасть ада раскрылась для нее. «Произнеси лишь одно слово и ты освободишься, тебе станет в сотни раз легче! Разве, ты этого не хочешь?».

— Хочу, — как заколдованная произнесла девушка. — Очень хочу. «Тогда, скажи: ДА!». Света уже раскрыла рот, чтобы произнести то, что требовал от нее голос как услышала слабый, больше похожий на тихий шелест, голос брата:

— Света, родная, прости меня. Вернись к нам! Я знаю, что не смогу искупить всего того, что сделал тебе, но я могу защитить тебя. Мы справимся! Верь мне! Девушка взглянула на брата, который смеялся, кривляясь как в зеркале. Он ничего не говорил. Голос был не его. Но такой родной и теплый. Голос брата. И он был где-то в стороне. Где-то там, куда так хотелось уйти и окунуться в тепло. «Не слушай его!».

— Света, я так сильно тебя люблю. Я так нуждаюсь в тебе, сестренка! Вернись ко мне, — вновь она услышала Матвея. Все внутри сжалось и затянулось туго в узел. Гордеев узел, который не так-то просто было разрубить.

— Матвей… я… хочу верить тебе…

— Верь. Ты — моя сестра и всегда будешь самой родной и любимой.

— Я тоже тебя люблю, братик.

— Тогда, вернись. Тени завизжали, разбрызгивая ядовитую слюну. Их плющило и растаскивало по стенам клуба. Тьма отступала. Света развернулась, чтобы уйти. Голос взвыл от негодования. «Я тебя не отдам! Ты — моя!!!».