Чёрное Cолнце Таши Лунпо

Снаружи перед входом в башню стоял Мартен и беседовал с мужчиной, вероятно, тем, который кричал сначала. Мужчине было около 45 лет. В своем элегантном сером костюме он производил впечатление состоятельного бизнесмена.

Когда Вайгерт присоединился, Мартен как раз прощался.

– Как я и думал: турист, который хотел осмотреть подвал. Я порекомендовал ему следующую экскурсию. Она все равно начнется минут через пятнадцать.

Мартен сделал короткую паузу, чтобы поискать ключи в кармане брюк.

– Ну, вы нашли еще что-то?

Вайгерт медлил.

– Нет, ничего важного.

– Но маленькое отверстие, наверху на стене, точно на севере, вы же заметили?

Теперь Вайгерт вспомнил. В толстой стене башни пробили прямоугольную дыру. Когда он оглядывался, он видел, что через нее было видно небо. Все же, он не удостоил это отверстие дальнейшего внимания.

– Маленькая проделка архитектора.

Мартен усмехнулся.

– Каждые несколько лет, когда зимнее солнцестояние совпадает с полнолунием, луч лунного света падает точно в центр подвала. При условии, конечно, что нет облаков.

После того, как Мартен закрыл двери, оба пошли обратно. Когда они снова про-ходили мимо моста, который вел через защитный ров, старый француз показал налево.

– В этом здании размещена печальная сторона Вевельсбурга. Тогда им были нужны рабочие для реставрации. Для этого брали заключенных из концентрационного лагеря. Филиал этого лагеря находился вон там.

Мартен указал рукой в направлении.

– Теперь из этого ничего больше нельзя узнать. В доме там устроили музей, где более подробно освещается эта сторона Вевельсбурга.

Вот свиньи, подумал Вайгерт. Они даже могилу Гиммлера не смогли построить сами.

Вайгерт повернул машину и медленно выехал из городка. Солнце как раз начинало исчезать за грядой холмов. Его лучи окрасили их в грязный, темный оранжево-красный цвет. Слева от него лежал величественно, а также немного угрожающе замок, от которого он мог теперь видеть только контуры. Если он хранит тайну, связанную со статьей Вайгерта, то он сохранил ее. Однако Вайгерт едва ли верил в это. Наведение моста между прошлым и настоящим не удалось. Он настолько погрузился в мысли, что не заметил, что какая-то машина следовала за ним на надлежащем расстоянии.

Но Вайгерт так легко не сдастся. Он не был сумасшедшим, еще нет. На лбу Фолькера был выжжен знак, в этом не было сомнения. Он, Ганс Вайгерт, сам видел это. Вальтер Мюллер подтвердил это. И он также подтвердил, что есть люди, которые хотели бы это скрыть. Почему, черт побери?

Он должен был узнать это, не только ради репортажа. Статья медленно начинала втягивать его самого.

Сан-Франциско, 22 ноября

– Этот венский журналист, кажется, готовит нам больше трудностей, чем мы предполагали.

Джо Киплинг посетил Томаса Бекетта, чтобы сообщить тому о продолжении своих усилий.

– Я связался с секретной службой ООН в Вене. Как Вы знаете, целый ряд голов World Intelligence Service связан с нами по-братски.

Киплинг зажег себе следующую сигарету, третью, с тех пор как он вступил в офис Бекетта. Он потел, что с ним всегда случалось, когда он был взволнован. Бекетт рассматривал его, и на короткое мгновение неудовольствие отразилось в его глазах.

– Люди ООН проследили за этим Вайгертом в его поисках. Похоже, у него есть след. Мы не знаем, как ему это удалось, но он был в Вевельсбурге. Киплинг смотрел на Бекетта, но когда тот вопросительно поднял брови, адвокат продолжил свои объяснения.

– Вевельсбург находится в Германии и – теперь это становится интересным – он якобы был мировоззренческим центром СС во времена нацизма.

Глаза Бекетта продолжали смотреть спокойно, но мозг его работал на полную мощность. Дело, кажется, становилось горячим.

– Что Вайгерт там делал?

Голова Бекетта склонилась немного вперед, немного, но достаточно, чтобы по-казать его возрастающее волнение.

– Это самый животрепещущий вопрос.

Киплинг прямо-таки кувыркался от усердия, что может доложить своему собеседнику.

– Он осмотрел замок, как самый обыкновенный турист. Но он делал это не один. Его сопровождал некий Пьер Мартен. Мартен это француз и живет в городке возле замка. Он историк-любитель и написал несколько книг, в том числе одну о Вевельсбурге.

Толстый адвокат вытянул носовой платок из брюк и промокнул пот со лба. При этом он продолжал. – Я сразу проверил, есть ли у нас что-то о Мартене в наших компьютерах. Там, естественно, что-то было. В конце концов, уже из-за одного своего хобби он должен был попасть в наши досье.

– Вевельсбург... Теперь я припоминаю. В то время он должен был быть одним из центров, конечно. Но какое значение у него сегодня?

– На 99 % никакого. Замок совершено обычный объект для туристов. Совсем рядом находится музей концлагеря. Это все. Наши дорогие друзья были бы чертовски тупыми также дьявольски, если бы они занимались такими местами.

– Вы говорите на 99 %. Что с одним остающимся процентом?

– Это как раз и есть момент, который меня беспокоит. Я поручил поподробнее «просветить» Мартена, конечно, не заметно для него. Люди ООН приобрели его книги. Они осведомились в издательствах, которые их издавали. Они под разными предлогами немного послушали, что происходит в Вевельсбурге. Но там нет ничего, что имело бы значение для нас. И тогда они придумали поискать в центральном учетном компьютере для бронирования полетов, чтобы разыскать возможные поездки Мартена. Это не совсем просто и даже на основе распоряжений о полной регистрации не гарантирует абсолютную перепроверку. Но они вопреки всему кое-что нашли. И как раз это беспокоит меня. Мартен в июне примерно две недели был в Тибете.

Бекетт снова втянул назад свою вытянутую вперед голову.

– Тибет. Это значит...

– Да, и что это могло бы значить, мне, пожалуй, не нужно вам объяснять.

– Поручили ли вы провести расследования в Тибете?

– Само собой разумеется. Они уже начались. Но, честно говоря, я довольно скептичен, что они дадут какие-то полезные результаты. Ведь какие следы Мартен должен был там оставить? Он нанимает себе нескольких шерпа и отправляется. И разыскать этих шерпа теперь, спустя четыре месяца, фактически невозможно.