Черное дерево

– Любого, кто осмелится дотронуться до нее, кастрирую, – отчетливо произнес он. – Кто бы он не был… – извлек из ножен свою длинную гумию и продемонстрировал с угрожающим видом. – Я уж и счет потерял скольких негров оскопил ей. Все евнухи во дворце шейха прошли через мои руки, а нужно будет, так еще сотню подрежу…

Я вас научу сдержанности, свиньи поганые. У вас в мозгах только одно – трахаться как грязные животные… А сейчас: становись! и марш отсюда! – приказал, щелкнув кнутом по спине одного из рабов. – Вперед, чертовы негры, сборище бесполезных людишек!..

Все с трудом поднялись на ноги и двинулись в путь.

С трудом протянул руку, нащупал трубку телефона, что звонил непрерывно и отдавался в его голове, шумящей от вчерашней выпивки и бессонницы, громоподобным эхом.

– Александер? Это Блюм. Консул… Через двадцать минут заеду за вами. Ваш самолет улетает через час.

– Какой самолет? Куда?

– В Чад.

И повесил трубку.

С точностью хорошо отлаженных часов огромный черный автомобиль развернулся и остановился пред входом под навесом. Шофер принял чемодан, Давид сел на заднем сидении, рядом с консулом.

– Почему в Чад?

– Согласно данным полиции, путь каравана с рабами не будет проходить через Центральноафриканскую Республику, чьи границы охраняются достаточно хорошо. Маршрут идет через Чад, проходя между Боуссо и Форт Аршамбо, и затем уходит вглубь пустыни по направлению к Судану. Некоторые из караванов заканчивают свой маршрут в Хартуме, другие продолжают двигаться к Эфиопии, но большая часть идет по направлению к Суакину, откуда затем попадают в Аравию. Если, конечно, комиссар Ломю знает, о чем говорит, то той группе, что похитила вашу жену, потребуется дней двадцать, чтобы пересечь Чад.

– И какую помощь мне смогут оказать власти Чада?

– Не так много. Мусульманские племена, живущие в пустыне, не признают власть Правительства из Форт–Лами, что контролируется неграми с юга – вечная проблема – «масса» против «муданг». Президент Томбалмаи только потому еще и держится у власти, что французские десантники оказывают ему неофициальную поддержку, но если они уйдут…, то вы и моргнуть не успеете, как воины туареги покончат с неграми. Как вы понимаете, Томбалмаи не будет отзывать свои войска, чтобы они занялись поисками вашей жены…

– Понимаю…

Консул утешительно похлопал его по руке

– Не отчаивайтесь. Не все еще потеряно… Доверенные лица сказали мне, что существует некая организация «Группа Черное Дерево» – что–то вроде идейных последователей знаменитого «Белого Эскадрона», боровшегося с работорговцами на территории Ливии. От «Эскадрона» ничего не осталось, но «Группа» продолжает действовать. Возможно, они помогут.

Автомобиль остановился у входа в здание Аэропорта. Шофер взял багаж и документы и направился к стойке «Эр Африк», а Давид Александер и консул Блюм нашли пустой столик в небольшом баре в углу Аэропорта, справа от входа.

– Советую вам поесть немного, – сказал консул. – Самолет по этому маршруту делает три промежуточные остановки и между ними совсем не будет времени хорошенько перекусить.

– Спасибо, но я не голоден.

– Подкрепитесь, подкрепитесь… Не позволяйте себе впадать в отчаяние и угнетенное состояние. Впереди вас ждут месяцы борьбы и разочарований. Может быть, даже вы и не выдержите, но всегда помните, что им нужно пройти около трех тысяч километров, чтобы добраться до берегов Красного моря – а это очень и очень длинный путь.

Он уже заканчивал есть яичницу с ветчиной, когда из громкоговорителя надтреснутый и хриплый голос объявил посадку на рейс.

Путешествие скорей напоминало урок географии по теме «Африка и ее достопримечательности»: маршрут начинался на побережье, а затем проходил над густыми лесами, в Яунде самолет попал под тропический ливень, а затем почти целый час летели над густыми джунглями, чтобы неожиданно оказаться над зелеными лугами, плавно переходящими, где–то в районе озера Мару, в бурую саванну.

Разглядывая через узкий иллюминатор как менялся внизу пейзаж, Давид постоянно спрашивал себя: где на этих безграничных просторах сейчас находится Надия.

– Может быть услышит шум пролетающего самолета и посмотрит вверх… А может быть сейчас сплавляется по той реке, или ее прячут в том лесочке…

Какая же она огромная, эта Африка! Кажется просто гигантской и совсем необитаемой.

Внизу проплывали километр за километром зеленые луга, желтые степи, земли как нельзя лучше подходящие для того, чтобы там выращивали хлопок, лен, маис и нигде не было видно ни одного крестьянина, занятого этим, угодным богу и человеку, делом, ни одного вола в упряжи, мула и даже трактора, а все потому, что африканцы предпочли эмигрировать в большие города, поселившись в нечеловеческих условиях пригородов, где их не ждало ничего, кроме нищеты, разврата, наркотиков, проституции, сифилиса, туберкулеза, дизентерии, холеры, всевозможных лихорадок и бездонной моральной деградации, полная потеря традиционных ценностей своей прежней, свободной жизни, какой жили предыдущие поколения и взамен которых они не получили ничего.

Когда обитатели джунглей вдруг по каким–то причинам решают переселиться в город, то на новом месте естественным образом начинают собираться вокруг тех, кто переехал туда раньше, и кто принадлежит к их же расе, племени, кто разделяет их верования и в течение некоторого времени им удается сохранить уважение к старым правилам жизни, к законам, по которым жили их предки, но ненадолго. Из–за отсутствия работы и как следствие этого – отсутствие средств для нормального существования, что приводит ко множеству проблем и несчастий, доходящих временами до уровня катастрофы, приверженность к своим традициям растворяется в ежедневной борьбе за существование, безвозвратно теряется, и человек постепенно превращается в иное существо – жестокое и эгоистичное, одинокое и враждебно настроенное к окружающим, кому ни до чего и ни до кого нет более дела, а интересуют и волнуют лишь собственные проблемы, собственные нужды и собственный голод.

Таким образом, формировался негритянский пролетариат, еще более униженный и потерянный, чем пролетариат белых, потому что для африканцев все было новым, не ясным, казалось не логичным и никогда не могли они справиться с теми трудностями и проблемами, что цивилизация воздвигла ни их пути.

Вот так и получилось, что города вроде Лагоса, Ибадана, Дакара, Доуала, Абиджана, Либревиля и многих других кишат существами несчастными и потерянными, тогда как оставшаяся Африка, настоящая Африка, кажется безлюдной, покинутой и никому не нужной.

Впереди, вдали на краю желтой земли появился серебристый отблеск – великое озеро Чад, географическое сердце Континента, граница между пустыней и степью, протянувшееся на северо–восток насколько хватает глаз.

Озеро! – какое претенциозное слово для того, что на самом деле было самой большой лужей в мире. Двадцать тысяч квадратных километров воды едва покрывающей территорию огромной равнины, где глубина не превышает и двух метров, так что туземцы могли перейти его вброд от берега до берега, не пускаясь вплавь.