Черное эхо

Босх подошел ближе, остановившись примерно посередине между ними, и, выпустив дым в их сторону, сказал, что наручники останутся до тех пор, пока разговор не закончится. Затем придвинулся почти вплотную к лицу Кларка.

– Кому отправлялись копии?

– Копии отчета о наблюдении? Никому не отправлялись, Босх, – ответил Льюис. – Это было бы нарушением внутренних правил нашей службы.

Босх рассмеялся, качая головой. Он знал, что они не согласятся признать никакой нелегальщины или нарушения официальной стратегии. Он повернулся и зашагал обратно к дому.

– Постой! Погоди минутку, Босх! – крикнул Льюис. – Мы передали копию твоему лейтенанту. Доволен? Вернись!

Босх вернулся, и Льюис продолжал:

– Он хотел, чтобы его держали в курсе. У нас не было другого выхода. Шеф нашей службы, Ирвинг, дал «добро». Мы делали, что приказано.

– Что было в отчете насчет парня?

– Ничего. Просто упоминался некий парень… э… мол, был остановлен и вовлечен в разговор некий подросток. Который потом был отвезен в Голливудское отделение для официального допроса. Что-то в таком роде.

– Вы называли в отчете его имя?

– Никакого имени. Мы даже не знали, как его зовут. Честно, Босх. Мы просто вели за тобой слежку, только и всего. А теперь отвяжи нас.

– А что насчет приюта «Уютный дом»? Вы видели, как я его туда отвез. Это было в рапорте?

– Да… в журнале.

Босх опять придвинулся почти вплотную.

– Ну, а теперь самый главный вопрос. Из ФБР позвонили Паундзу и отозвали жалобу на меня. Если ФБР не имеет ко мне претензий, почему ваша служба по-прежнему продолжает за мной следить? Затем ваши люди сделали вид, будто сняли наблюдение, а на самом деле – нет. Почему?

Льюис начал было что-то говорить, но Босх оборвал его:

– Я хочу, чтобы Кларк ответил. Ты слишком быстро думаешь, Льюис.

Кларк не произнес ни слова.

– Кларк, подросток, с которым вы меня видели, убит. Кто-то его прикончил, потому что он поговорил со мной. А единственные люди, которые знали, что он со мной разговаривал, были ты и твой напарник. Здесь ведется грязная игра, и если я не получу ответов, то предам дело гласности. И тогда уже вы сами окажетесь под внутренним расследованием.

– Пошел ты! – Кларк произнес свои первые два слова за последние пять минут.

Тут в разговор вмешался Льюис:

– Послушай, Босх, я же тебе говорю: ФБР тебе не доверяет. Вот в чем вся штука. Они говорят, что взяли тебя помочь в расследовании, но нам они сказали, что не до конца в тебе уверены. Сказали, что ты силой втесался в их расследование и они намерены держать тебя под контролем, чтобы ты не обвел их вокруг пальца. Вот и все. Поэтому нам было велено отойти в тень, но не спускать с тебя глаз. Мы так и делали. Вот и все. А теперь развяжи нас. Я еле дышу, и руки уже саднит от этих наручников. Ты уж слишком туго их застегнул.

Босх повернулся к Кларку:

– Где твой ключ от наручников?

– В переднем кармане, – ответил тот. Он вел себя хладнокровно, отказываясь смотреть на Босха. Гарри зашел ему за спину и обеими руками обхватил вокруг талии. Вытащив ключи из кармана, прошептал на ухо:

– Кларк, если ты еще раз сунешься ко мне в дом, я тебя убью.

Затем рванул вниз брюки и трусы сыщиков, спустив до самых лодыжек, и зашагал прочь. Кольцо с ключами он забросил в машину.

– Ты, ублюдок! – завопил Кларк. – Я первый убью тебя, Босх!

Пока при нем были «жучок» и «Награ», Босх мог быть в достаточной степени спокойным за то, что Льюис и Кларк не будут пытаться выдвинуть против него обвинение. Им было что терять – больше, чем ему. Судебный иск и публичный скандал поставят крест на их продвижении по служебной лестнице на шестой этаж. Босх сел в свою машину и поехал обратно, к Федерал-билдинг.

Пытаясь оценить ситуацию, он пришел к выводу, что слишком много людей знали о Шарки или имели возможность узнать. Было неясно, как обезвредить внутреннего осведомителя. Льюис и Кларк видели мальчика и передали информацию Ирвингу и Паундзу – и кто знает, кому еще? В ФБР о парне знали как минимум Рурк и клерк, собирающий отчеты. А в этот список еще не вошли люди на улице, которые могли видеть Шарки вместе с Босхом или слышать, что Босх его разыскивает. Босх знал, что ему остается только ждать развития событий.

В правительственном здании, на этаже, занимаемом ФБР, рыжеволосая секретарша за стеклянной перегородкой в приемной попросила его подождать, пока она свяжется по телефону с опергруппой 3. Он снова принялся глазеть сквозь прозрачные занавеси на кладбище ветеранов и увидел, как несколько человек трудятся над вырытой в склоне холма траншеей. Они закладывали рану в земле блоками из черного камня, резко бликующими на солнце. И до Босха наконец дошло, чем они занимаются. Прожужжал за спиной замок отворяющейся двери, и он, отойдя от окна, вошел внутрь. Было половина третьего, и сотрудники опергруппы отсутствовали, за исключением Элинор Уиш. Она сидела за столом и ела сандвич с яичным салатом – из тех, что в треугольных пластмассовых коробках продавали в кафетериях всех правительственных зданий, где Босху доводилось бывать. На столе стояли пластиковая бутылка с водой и бумажный стаканчик. Они обменялись беглыми приветствиями. Босх почувствовал, что отношения между ними изменились, но не знал насколько.

– Ты здесь с утра? – спросил он.

Она сказала, что нет. Сказала, что возила показывать фотографии Франклина и Дельгадо служащим хранилища Уэстлендского национального банка и одна из женщин определенно опознала Франклина как Фредерика Б. Рисли, арендатора одной из сейфовых ячеек. Того самого разведчика.

– Этого достаточно для получения ордера, но Франклина нигде нет, он исчез, – сказала она. – Рурк отправил две группы: к нему домой и к Дельгадо – по адресам, которые имелись в управлении автомобильного транспорта. Недавно ребята звонили. Либо те съехали, либо никогда не проживали по этим адресам.

– И что будем делать дальше?

– Не знаю. Рурк говорит о том, чтобы на этом временно приостановить следствие – до тех пор, пока мы их не поймаем. Тебе, вероятно, придется вернуться в свой отдел. Когда мы схватим кого-нибудь из них, то привлечем тебя к его разработке в рамках дела об убийстве Медоуза.

– А также об убийстве Шарки. Не забывай об этом.

– Да, это тоже.

Босх кивнул. Все было кончено. ФБР собиралось закрыть дело.

– Да, кстати, для тебя есть сообщение, – сказала она. – Кто-то тебе звонил, назвался Гектором. Это все.

Босх сел за соседний стол и набрал прямой номер Гектора Виллабоны по выделенной линии. Тот поднял трубку после двух гудков.

– Это Босх.

– Эй, а чем это ты занимаешься в Бюро? – спросил Гектор. – Я позвонил по тому номеру, что ты мне дал, и там сказали, что это ФБР.

– Да, это долгая история. Потом расскажу. Откопал что-нибудь?

– Не так уж много, Гарри, и не собираюсь дальше копать. Не могу найти это досье. Тот тип, Бинь, кто бы он ни был, у него явно имеются связи. Как мы и предполагали. Его досье до сих пор засекречено. Я позвонил одному знакомому в Вашингтон и попросил переслать его мне. Он перезвонил и сказал, что не может этого сделать.