Чёрное место

– Долго он там пролежал?

– Не похоже. Судя по всему, поранули около часа ночи.

– Наш маньяк резвится?

– Не думаю. Грось на месте двоих задержал. Местная шелупонь, пьянчужки малолетние. А третий сдернул, но Грось его узнал – из той же шайки. Мы их еще при тебе за кражи трясли.

…Мосин под утро явился домой – прямо в руки поджидавшим его операм.

10.

– Да ско-ока можна-а? – Серый уронил с колен шапку, подобрал ее и начал сердито мять. – Ну поплавали в бассейне. Потом повалили за бухлом. А во дворе этот лежит. На фиг бы мы его резали?! Мы ж его знаем. Нормальный пацан!

Раскачивавшийся на стуле опер встал, неторопливо приблизился к подозреваемому.

– Ты, Серега, меня добыл! Тебя за кражи не закрыли, так ты на мокрые дела перешел и не колешься? С ночи до обеда тебя уговариваем. Придется ум в голову вставлять. – Опер отвел сжатый кулак, примерился. – Куда нож дели, спрашиваю!

Степанов постучал ладонью по столу.

– Ладно, уведи его пока.

Когда дверь захлопнулась, Константин проворчал:

– А ведь, похоже, они не врут.

– Это точно. – Матвиенко вздохнул. – Ножа нет, крови у них на одежде – тоже. Да и ведут себя спокойно. Я в клетку к Мосину своего стукача кинул. Опытный, у самого три ходки. Взял юношу в оборот. Но Мося ревмя ревет и гонит то же, что сейчас друган его излагал. Получается – дупель-пусто, товарищ командир!

Зазвонил телефон. Матвиенко схватил трубку.

– Слушаю!.. Привет.. Нет, пока никого не поймали… Без тебя знаю, что поселок на ушах стоит. А мы на чем стоим, догадываешься?.. Вот-вот… У вас там что, крыши поехали? Массовых беспорядков нам не хватало! Ты там главный или куда?! Поговори с народом. Я сейчас буду!

Он поднялся.

– Зам директора завода звонил. Деятель! Аж голос дрожит. У них, видишь ли, стихийный митинг. Понятно, люди перепуганы. Сарафанное радио с утра про второе убийство разнесло. В школы на занятия половина учеников не явилась – родители не пустили. Работяги вконец забузили. А кто всегда виноват? Ментура! Детей гробят, а она ни мычит, ни телится. Поеду проводить разъяснительную работу.

– Ты поосторожней, чтоб тебя самого там не разъяснили, – напутствовал Степанов и снял трубку вновь задребезжавшего телефона. Послушав, крикнул вслед приятелю:

– Кравец к нам из Приреченска катит!

– Вот ты с ним и целуйся, – отмахнулся Игорь, распахивая дверь, но на пороге столкнулся с оперуполномоченным Евсеенко. – Полегче, Стас! Кто тебя укусил?

– Мосина подняли на допрос и он выпрыгнул из окна со второго этажа! – выпалил Евсеенко. – Вместе с рамой. И ногу сломал.

– Благодарю за службу, – сказал Матвиенко. – Чтоб у вас на лбу хрен вырос – как до ветру, так шапку снимать!

11.

– Шпана эта мальчишку не резала. – Следователь районной прокуратуры Бочарников раздавил в пепельнице окурок.

– Какого же шута он из окна сиганул, если ни в чем не виноват? – хмуро осведомился Кравец. Он опять расположился в руководящем кресле.

– Я его только что допросил в больнице. Говорит, оперативники плотно прессанули. Бросали бы вы, ребята, эти замашки, честное слово.

– У меня другие сведения, – сказал Степанов. – С Мосиным в камере сидел наш человек. От убийства Мосин открещивается. Но проговорился, что налепил кучу краж, про которые знают задержанные вместе с ним дружки. Боялся, что их прижмут и они, чтоб отмазаться, могут его впалить. Вот и сорвался… парашютист!

– Мое дело – преступление раскрывать, – пожал плечами Бочарников. – Но прокурору доложить все равно обязан. Так что думайте, как будете объясняться. Пойду, мне людей допрашивать надо.

– На недорослей время и впрямь тратить больше не стоит, – сказал Степанов, когда они остались с Кравцом один на один.

Майор скомкал исчерканный лист бумаги и бросил его в мусорную корзину. – Займемся оранжевыми «Москвичами»?

– Не остри. Согласись, если эти убийства связаны между собой, то преступник никакой не заезжий.

– Допустим. Ценные идеи есть?

– Какие идеи? Все по науке. Личный состав лопатит поселок. А я сигналы в тетрадочку записываю.

– Если пальчики устали, давай подменю.

– Да иди ты!..

С завода вернулся Матвиенко, весь красный и встрепанный.

– Предотвратил народное восстание? – осведомился Кравец.

– Ага. Пресек в зародыше. – Игорь утер со лба пот. – Но они накатали петицию губернатору. Требуют ввести в поселок спецназ и танки.

– Танки мы переживем, – покачал головой Кравец. – А вот губернатор нашего генерала напряжет. Ох, как он его напряжет! И что генерал после этого сделает с нами – горько думать.

Заполночь подчиненных отправили отдыхать, многие уже с ног валились. Матвиенко звал ночевать к себе, но Степанов отказался – нечего семью среди ночи будоражить.

– Мы с Петром Алексеевичем в общаге, в моих апартаментах покемарим.

– Ну, как хотите, – махнул рукой Игорь. – Сейчас машину вызову.

– Не надо. По свежему воздуху прогуляемся, а то никотин уже из ушей капает…

Над поселком повисло студеное безветрие. Снег оглушительно взвизгивал под ногами и этот резкий звук метался эхом среди темных домов. Голубоватый свет фонарей полосовал пустынные улицы ломаным узором теней, призрачно стекал с заснеженных древесных крон. Где-то на окраине протяжно завыла собака.

Кравец зябко передернул плечами.

– Хорошо бы сейчас водки выпить, – помечтал он вслух. И вдруг заорал во все горло: – Товарищ маньяк! Дай мусорам передохнуть!!!

– Больной на всю голову! – всполошился Степанов. – Народ взбаламутишь!

– Э-эх, за-дол-бало всё!..

В наглухо запертую дверь общежития пришлось колотить кулаками и каблуками минут двадцать. Старуха-вахтерша, после долгих пререканий впустив запоздалых постояльцев, с порога приступила к ним с вопросом:

– Вот вы, милиция! Это что же такое?! Девочку убили, мальца убили, а теперь ребеночку головку отрезали!

Степанов поперхнулся. – Какому ребеночку?

– Как какому?! Мне только что наша жилица сказала. Вся милиция уже там. Как же вы не знаете?

Кравец молча схватился за телефон, крутанул диск. – Дежурный? Новых чепэ не было?.. Ну, с детьми... Нет? Ладно, отбой. – И приказал вахтерше: – Ты, бабка, как эту жилицу увидишь, скажи: ходил тут один, обещал ей за сплетни самой голову отрезать!

Степанов ткнул его локтем в бок. – Дошутишься! Старая ляпнет – народ с дрекольем прибежит. Босиком по снегу удирать придется!

12.

Оперуполномоченный Евсеенко нажал кнопку звонка. За железной дверью раздались шаги, потом послышался настороженный женский голос:

– Кто там?

– Милиция. – Стас поднес к дверному глазку служебное удостоверение.

– Ближе, – приказали из-за двери. Евсеенко выполнил команду.

– Не видно ничего, подальше отодвинь.

– Да откройте, вы же меня знаете! Я вам мопед нашел, когда у сына украли!

Лязгнул засов. Женщина средних лет в байковом халате с порога напустилась на опера: