Черное облако (другой перевод)

— Билл, это я, Джефф Марлоу, звоню из управления. Хочу сообщить, что завтра в десять утра у нас пройдет довольно важное собрание. Хотелось, чтобы ты приехал сам и пригласил нескольких теоретиков. Не обязательно астрономов. Главное, чтобы ребята были с головой. Нет, я не могу сейчас ничего объяснить. Завтра я буду знать гораздо больше. Сейчас я отправляюсь на 60-дюймовый. Но обещаю, если тебе будет скучно, или ты решишь, что это розыгрыш — ставлю ящик виски. Договорились!

Возбужденно напевая что-то, он сбежал по лестнице в подвал, где этим вечером работал Йенсен. Около часа он тщательно измерял расположение звезд на пластинке Йенсена, что позволило ему точно определить координаты необычного объекта. Только после этого он сел в машину и отправился на Маунт Уилсон.

На следующее утро директор обсерватории доктор Геррик пришел на работу, как обычно, в семь тридцать. У него была привычка приходить часа за два до начала рабочего дня, чтобы успеть «сделать кое-что», как он это объяснял. К его удивлению, он обнаружил в лаборатории Марлоу, который обычно появлялся не раньше половины одиннадцатого, а часто и позже. На этот раз, тот сидел за столом и внимательно разглядывал пачку снимков. То, что Геррик услышал от Марлоу, отнюдь не уменьшило его удивления. В течение следующих полутора часов они горячо что-то обсуждали. Около девяти они наспех позавтракали и вернулись как раз вовремя, чтобы успеть подготовиться к собранию, которое должно было пройти в библиотеке в десять часов.

Когда появился Билл Барнет со своей компанией из пяти человек, в зале уже собралось несколько десятков сотрудников обсерватории, среди которых были Йенсен, Роджерс, Эмерсон и Харви Смит. Доска, экран и проектор для диапозитивов были готовы. Среди вновь прибывших собравшиеся впервые видели только Дэйва Вейхарта. Но об этом блестящем двадцатисемилетнем физике Марлоу уже много слышал и был рад, что Барнет привез его.

— Будет лучше, — начал Марлоу, — если я объясню все по порядку и начну с пластинок, которые Кнут Йенсен принес ко мне домой вчера вечером. Когда я их покажу, станет ясно, зачем понадобилось созывать это экстренное совещание.

Эмерсон, сидевший у проектора, поставил диапозитив, который Марлоу сделал с первой пластинки Йенсена, снятой ночью 9 декабря 1963 года.

— Центр темного пятна, — сказал Марлоу, — имеет прямое восхождение 5 часов 49 минут, склонение минус 30 градусов 16 минут.

— Прекрасный образец глобулы Бока. Интересно бы узнать ее размеры, — сказал Барнет.

— Около двух с половиной градусов в поперечнике.

У астрономов перехватило дух.

— Джефф, оставь мою бутылку виски себе, — сказал Харви Смит.

— И мой ящик тоже, — добавил Билл Барнет среди общего смеха.

— Полагаю, вам все-таки понадобится глоточек, когда увидите следующий снимок. Давай, Берт, подвигай их взад-вперед, чтобы можно было сравнить, — продолжал Марлоу.

— Невероятно! — воскликнул Роджерс. — Выглядит так, будто облако окружает целое кольцо переменных звезд. Разве такое возможно?

— Нет, разумеется, — ответил Марлоу, — это понятно. Если мы согласимся с тем, что облако окружено кольцом переменных звезд, а это абсолютно дикая гипотеза, нам придется найти объяснение невероятной связи между ними. Как мы это видим, что-то должно заставлять их одновременно вспыхивать, как это происходит на первой пластинке, и гаснуть, как на второй.

— Да, полный абсурд, — отрезал Барнет. — Но если на снимке все верно, то остается одно очевидное объяснение. Облако движется к нам. На второй картинке оно ближе к нам и поэтому закрывает больше звезд. Сколько времени разделяет эти два снимка?

— Чуть меньше месяца.

— Тогда наверняка это дефект на пластинке.

— Вчера вечером я рассуждал так же. Но поскольку мне так и не удалось обнаружить на пластинках повреждения, разумнее всего было сделать новые снимки. Если за месяц произошли такие изменения, как на пластинках Йенсена, тогда эффект должен быть легко заметен и за неделю. Последняя пластинка Йенсена была заснята 7 января. Вчера было 14 января. Я помчался на Маунт Уилсон, отнял у Харви 60-дюймовый и всю ночь фотографировал края облака. Вот мои новые снимки. Они сняты, понятно, не в том масштабе, как у Йенсена, но довольно хорошо видно, что за это время произошло. Покажи их один за другим, Берт, а потом снова йенсеновский снимок от 7 января.

Следующие четверть часа прошли в мертвой тишине. Астрономы сравнивали звезды, расположенные у края облака. Наконец Барнет сказал:

— Сдаюсь. Насколько я понимаю, сомнений в том, что это облако движется к нам, нет.

Остальные участники совещания были с ним согласны. Облако, приближаясь к солнечной системе, постепенно закрывало звезды.

— Да, действительно, нам придется признать, что это именно так. Когда я сегодня утром обсуждал снимки с доктором Герриком, он напомнил мне, что эту часть неба в последний раз фотографировали двадцать лет назад.

Геррик достал фотографию.

— Мы не успели сделать диапозитив, — сказал он, — так что придется передавать ее из рук в руки. Вы можете увидеть наше темное облако, но на этом снимке оно совсем маленькое — обыкновенная, ничем особым не примечательная глобула. Я отметил ее стрелкой.

Он протянул снимок Эмерсону, который, передав его Харви Смиту, сказал:

— Оно невероятно выросло за двадцать лет. Трудно представить себе, что произойдет в следующие двадцать лет. Похоже, что оно закроет все созвездие Ориона. Этак астрономы скоро останутся без дела.

И тут впервые заговорил Дэйв Вейхарт:

— Я хотел бы задать два вопроса. Первый относительно положения облака. Насколько я понял из ваших слов, кажущийся размер облака увеличивается из-за того, что оно приближается к нам. Мы все согласились с тем, что это действительно так. Но я хотел бы уточнить, остается ли центр облака на месте или сдвигается по отношению к окружающим его звездам?

— Хороший вопрос. За последние двадцать лет центр, если и сместился относительно звезд, то незначительно, — ответил Геррик.

— Это означает, что облако летит точно в солнечную систему.

Вейхарт соображал значительно быстрее, чем обычные люди, поэтому, увидев, что его не все поняли, он вышел к доске.

— Я могу пояснить это на простом рисунке. Вот Земля. Предположим сначала, что облако движется прямо на нас, из точки A в точку В. Тогда в точке В облако будет казаться больше, но центр его, если смотреть с Земли, не сдвинется. Это соответствует тому, что мы увидели на снимках.

Все согласились, и Вейхарт продолжал:

— Теперь предположим, что облако летит не прямо к нам, а одновременно смещается в сторону, допустим, что скорости этих движений одного порядка. Тогда облако будет перемещаться вот так. Если теперь наблюдать за движением из точки A в точку В, то вы обнаружите два эффекта: облако в точке В будет казаться больше, чем в точке А, так же, как в предыдущем случае, но его центр сдвинется, переместится на угол АЗВ, который должен быть не меньше 30 градусов.