Черное танго
Шрифт:
— Не могу вам точно сказать. Я приехала в Аргентину по приглашению Виктории Окампо.
— Виктории Окампо? Директора журнала «Сюр»?
— Да. Мы познакомились с ней в Германии.
— В Германии, — задумчиво протянул он. — Во время войны отец брал меня с собой на антинацистские собрания. Я был очень молод, но это произвело на меня сильное впечатление. Там я понял: надо сделать все для того, чтобы немцы проиграли войну… Пора уходить, сейчас закроют ворота кладбища. Куда вы идете? Я провожу вас.
— В отель «Плаза».
— Очень удачно. Я живу в
26
Вернувшись в отель, Леа получила записку от Франсуа: «Будь в 21.00 в театре Колон, возьми такси, войди через боковой вход. Скажи, что тебя ждут в специальной ложе номер двадцать пять. Я буду там». Что означает это таинственное свидание? Разве нельзя было все устроить проще? «Кто знает, не найду ли я его там убитым, в этой ложе?..» Она поднялась в номер и пустила воду в ванной.
— Сеньорита, вход не здесь.
— Я знаю. Мне нужна специальная ложа номер двадцать пять, — ответила Леа.
Мужчина понимающе посмотрел на нее и, игриво улыбнувшись, сделал знак следовать за ним. Он спустился на несколько ступенек, пошел по коридору, затем по другому, более узкому и плохо освещенному, и, пройдя мимо двух дверей с номерами, остановился перед третьей. Слышалась музыка из «Лебединого озера».
— Это здесь, сеньорита, — тихо сказал он, осторожно постучав в дверь.
— Кто там?
— Это швейцар. Я сопровождаю сеньориту, которая утверждает, что у нее встреча в специальной ложе номер двадцать пять.
Дверь приоткрылась. Тавернье окинул взглядом коридор и отошел, пропуская Леа.
— Хорошо, спасибо, — сказал он, протягивая швейцару чаевые. — Проследите, чтобы нас не беспокоили.
— Разумеется, сеньор. Я поручил это Луиджи.
Леа подобрала свое платье из темно-красного искусственного шелка и села на одну из банкеток, обтянутых велюром того же цвета, стоящих по обе стороны от входа. Штора из такой же ткани закрывала ложу, где стояла удушающая жара. Франсуа запер дверь.
— Такое впечатление, что мы находимся в коробке.
— Подожди, ты еще ничего не видела, — сказал он, отодвинув штору.
Два обитых стула, еще один занавес.
— Иди, посмотри.
Она приблизилась, он слегка приподнял драпировку: толстая решетка из кованого железа закрывала вход в ложу.
— Еще того лучше. А теперь можно подумать, что мы в тюрьме.
— Тише, смотри.
Они оказались на уровне оркестра, так что им видны были ноги зрителей. Франсуа тщательно закрыл штору и щелкнул выключателем. Нечто вроде ночника осветило контуры его лица. В полумраке она нашла его прекрасным и волнующим.
— Поцелуй меня… подожди… Что ты делаешь?.. Не здесь… Ты с ума сошел…
— Почему? Это место предназначено как раз для любовных свиданий парочек, нарушающих супружескую верность, или же для тех, кто хочет посмотреть на сцену так, чтобы остаться незамеченным.
— Франсуа!..
Их объятие было быстрым, порывистым
и… дивным.Она прилегла на узкую банкетку, не обращая внимания на свои неприлично приоткрытые ноги, растрепанная, с бьющимся сердцем, с закрытыми глазами. Франсуа почувствовал, как его желание вспыхнуло вновь, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы снова не заключить ее в свои объятия. Он с сожалением одернул ей платье. Она была создана для любви, а вовсе не для того, во что он ее вовлекал. Глядя на это безмятежное бесстыдство, он ненавидел себя.
— Ты видела Даниэля?
— Да, — ответила она томным голосом.
— Тебе не стоит туда возвращаться. Это опасно.
Она открыла глаза и выпрямилась.
— А для Кармен и остальных это не опасно?
— Опасно, но они знают, что делают.
— А я не знаю?
— Я не хочу, чтобы ты была в этом замешана.
— Ты мне говорил об этом. Но я уже по уши увязла в ваших делах. Незачем мне лгать.
Он обескураженно махнул рукой.
— У тебя еще есть возможность уехать.
— Я не уеду. Я хочу вам помочь.
В зале раздались аплодисменты. В дверь постучали.
— Кто там?
— Вам записка, сеньор.
— Просуньте ее под дверь.
Франсуа взял записку, развернул ее и прочел.
— Это от Сары.
— Откуда она знает, что мы здесь?
— Мы используем эту ложу как почтовый ящик.
— Что в записке?
Он помедлил.
— Что все случится сегодня вечером.
— Уже? Пойдем туда.
— Любовь моя, я умоляю тебя…
Его голос был полон отчаяния. Она почувствовала подступающее волнение.
— Я хочу быть с тобой, ты можешь это понять? Я люблю тебя, и мысль, что ты оставляешь меня одну, в то время как тебе и Саре грозит опасность, невыносима для меня.
Франсуа обнял Леа, поцеловал ее волосы и сказал:
— Хорошо, идем.
Его машина была припаркована у Дворца правосудия.
— Куда мы едем?
— В парк Палермо, Амос ждет меня там.
На проспекте Либертадор было оживленное движение. Они пересекли розарий, объехали вокруг озера и остановились на проспекте Инфанты Исабель. Франсуа зажег фары сначала три раза, затем еще два. Стоявшая вдали машина так же откликнулась на этот условный сигнал.
— Это он, — сказал Тавернье, медленно тронувшись.
Подъехав к машине, он остановился.
— Что она здесь делает? — спросил Амос.
— Она заменяет Даниэля.
— Это не предусмотрено.
— Я знаю, но ведь нам нужен кто-нибудь, чтобы стоять на страже.
— Как хотите. Вам лучше знать. Эти две женщины, выйдя из отеля, пойдут пешком в сопровождении аргентинского полицейского. Все трое направятся к площади Майо. Около собора их будет ждать машина. Самюэль сейчас там. Кармен в холле отеля вместе с Ури. Они проследят за ними до самой площади. Вы последуете за ними на машине, чтобы защитить себя от любой неожиданности.
— В котором часу?
— В двадцать три тридцать. Припаркуйте машину на проспекте Коррьентес, в двадцати метрах от отеля. Вы вооружены?