Черногурочка

Проходя улицу, сквозь которую на окраине и увидел чуждую, Добромир еще раз глянул в ту сторону, но там никого не было.

– Ладно, иди домой, а я отца навещу, – усмехнулся Славмир и братья стукнулись кулаками на прощание.

Дома ничто не добавило радости: пища была безвкусной, баня не оживляющей. Добромир ушел на сеновал и завалился спать.

– Миродир, твой сын может стать умроком… – понизив голос, сказала Соллоха, обращаясь к главе рода Доброславов.

– Ты предрекаешь, что он погубит наш род? – недовольно глянул на ведунью из-под кустистых седеющих бровей глава рода.

– Я предполагаю, – склонилась Соллоха. – Откуда он может знать одеяния дев давно сгинувшего рода из деревни Затопье?

Миродир задумался, вспоминая, когда последний раз слышал о том роде. Да, его отец рассказывал воспоминания деда… Выходило, что не меньше трех сотен лет тому назад болота поглотили деревню Затопье вместе с ее жителями. Тогда сгинул целый род.

– Я тебя услышал, старая, – кивнул ведунье Миродир. – Мы станем следить за Добромиром.

Добромир потянул носом, пробуждаясь. Дым заставил его закашлять.

– Что такое?.. – потер он глаза спросонья и тут же их распахнул.

Обширный сарай сенохранилища охватило пламя. Языки бело-желтого огня облизывали стены, трещали опорными столбами и шуршали вспыхнувшим сеном. Жар окружал, подбираясь. Добромир закрылся рукой от летящих в него сверкающих искр и в проеме распахнутых ворот сеновала сквозь бушующее пламя увидел фигуру. Нет, он не мог разглядеть, кто там стоит, но это точно был человек, возможно мужчина и он стоял в огне. Темный с красным, словно прогоревший уголь, силуэт двинулся к Добромиру, не обращая внимания на охватившее большой сарай пекло, приближаясь к подъему на второй этаж сеновала, где и стоял Добромир. Горящие угли-глаза вперились в окруженного огнем человека и жар ворвался в легкие Добромира.

– А-а-а! – закричал пробуждаясь Добромир, ощупывая себя.

Рассвет прохладой заползал в приоткрытые ворота сеновала.

Вскочив на ноги, Добромир тут же полетел вниз. Сено, пружиня, перекинуло его через ограждение, и он плюхнулся на подушку из соломы в виде копны.

Отплевываясь и обирая соломины, Добромир выбрался из сарая наружу и облегченно вздохнул полной грудью не жар от пожара, а утреннюю прохладу. Солнце едва начало окрашивать листву зеленью. Предутренние сумерки прятались в свое логово.

– Какой реальный сон, – хмыкнул с усмешкой он и пошел умываться.

Поселок просыпался множеством звуков. Домашняя скотина требовала выпустить ее на узкие лесные пастбища. Хозяева поднимали детей на работы в поля.

Добромир подошел к бочке с водой, стянул с себя холщовую рубаху, бросив ее на скамью, и зачерпнул воды, плеснув себе в лицо.

– Это как? – не понял он, когда вновь потянулся к воде, ее гладь была не потревожена.

Добромир посмотрел на мокрые руки, обтер лицо. Да, он только что черпал воду из этой бочки, но почему ее поверхность была словно гладь озера в полном затишье? Добромир наклонился над бочкой и посмотрел на свое отражение… На него из-под воды глядела та изумрудноглазая. Ее зрачки сверкнули зеленым огнем, и она ухватила Добромира за шею. Он резко дернулся назад, перевернув тем самым бочку с водой, которая волной обдала его босые ноги.

Конец ознакомительного фрагмента.