Чернокнижник (сборник)
Шрифт:
В том же номере газеты было напечатано следующее письмо Минцлова:
«Милостивый Государь,
Г. редактор.
Не откажите в любезности поместить на страницах Вашей уважаемой газеты нижеследующее:
В номере Вашей газеты от 7 февраля <sic> сего года напечатан мой рассказ — „Тайна“, давший повод нескольким издающимся в Па-иже газетам выступить с целым рядом резких статей, направленных против меня и редакции. Основная мысль их та, что своим рассказом я будто бы имел в виду возвеличить и оправдать евангельского Иуду, унизить Иисуса Христа, выставить его бессознательным обманщиком и подорвать исповедуемый всем христианским миром догмат Воскресения, тем самым играя в руку антихристианской
Получив от моих парижских друзей несколько газет с такими статьями в Берлине, куда я лишь недавно прибыл, спешу — отнюдь не в видах какого-то оправдания себя, а в видах восстановления истины, заявить следующее.
Около двадцати лет назад изучение истории церкви навело меня на мысль дать в рассказах цикл любопытнейших легенд разных сект первых веков христианства, весь интерес которого заключается именно в том, что в конечном результате он приводит к утверждению и апофеозу Воскресения Христа. Мрачный рассказ об Иуде — это пролог к циклу — борьба темных сил.
Единственное, в чем я могу упрекнуть себя — это в том, что упустил из вида, что печатается не все, а часть, и не сделал к ней предисловия. Таким образом, г. г. охранители христианства несколько поторопились со своей атакой на меня…
Думается, что с такими выпадами и с бросаньем грязью лицам, считающим себя паладинами Христа, следовало бы быть осторожнее! Совершенно устраняясь от оценки и разбора вылитых на меня помоев, я тем не менее считаю своим долгом во всеуслышание заявить для людей, введенных в заблуждение газетными толкованиями и окраской как моей личности, так и моего рассказа — что родина и православие мне бесконечно дороги, что не только в коммунистах, но даже и в кадетах я никогда не состоял и состоять не буду и что решительно все партии — от самой красной до самой черной — считаю величайшим злом и стягами насилия и признаю только одну партию — Великую Россию.
Прошу все газеты, поместившие заметки о моем рассказе, перепечатать и это письмо.
С. Р. Минцлов».
26 февр. в «Последних новостях» было напечатано коллективное письмо в защиту Демидова, подписанное Н. Бердяевым, Б. Вышеславцевым, 3. Гиппиус, А. Куприным, И. Манухиным и Д. Мережковским; в частности, они писали: «Происшедшее должно судить исключительно с религиозной точки зрения, вне всяких политических категорий, так как обвинение в соблазне верующих есть тягчайшее осуждение для христианина. Дух христианства — прежде всего дух свободы. Имея в себе непоколебимую твердыню догмата, христианский дух допускает все степени приближения к себе, все искания, все сомнения, все исследования. Путь же, на который встал Приходской Совет в своей резолюции, есть скользкий и роковой путь, ведущий к искажению христианства». Еще одно письмо было подписано И. Буниным и И. Шмелевым. Несмотря на подобного рода публичные протесты, при повторном рассмотрении вопроса о членстве Демидова на заседании Совета в марте он был оставлен без изменений (Последние новости, 1925, № 1496, 11 марта).
В кругах парижской эмигрантской интеллигенции скандал был расценен как имевший явную политическую подоплеку — т. е. как атака «справа» на П. Н. Милюкова.
Публикуется по сб. «Чернокнижник (Таинственное)» (Рига: изд. М. Дидковского, 1928).
Публикуется по сб. «Чернокнижник (Таинственное)».
Впервые: Либавское русское слово, 1927, № 247. Публикуется по сб. «Чернокнижник (Таинственное)».
Публикуется по сб. «Чернокнижник (Таинственное)».
Публикуется по сб. «Чернокнижник (Таинственное)».
Публикуется по сб. «Чернокнижник (Таинственное)». Рассказ публиковался в газ. Либавское русское слово, 1925, № 105, с подз. «Легенда». На с. 63 знаком <…> отмечено неразборчивое слово в доступной нам копии текста.
Публикуется по сб. «Святые озера. Недавнее» (Рига: Сибирское книгоизд., 1927).
Впервые: Сегодня (Рига), 1926, № 292, 25 декабря. Рассказ вошел в сб. «Святые озера. Недавнее». Печатается по газетной публ.
Впервые: Сегодня (Рига), 1927, № 86, 17 апреля. Рассказ вошел в сб. «Святые озера. Недавнее». Печатается по газетной публ.
Впервые: Сегодня (Рига), 1933, № 36, 6 февраля. Рассказ вошел в сб. «У камелька (Моя молодость). Годы офицерства» (Рига: изд. автора, 1933). Печатается по газетной публ.
Впервые: Сегодня (Рига), 1933, № 6, 6 января. Рассказ вошел в сб. «У камелька». Печатается по газетной публ.
Публикуется по сб. «У камелька».
Впервые: Сегодня (Рига), 1931, № 356, 25 декабря. Рассказ вошел в сб. «У камелька (Моя молодость). Годы офицерства». Печатается по газетной публ.
Впервые: Сегодня (Рига), 1929, № 356, 25 декабря. Рассказ вошел в сб. «Свистопуп: Юмористические и другие рассказы» (Рига: Воля, 1929). Печатается по газетной публ.
Публикуется по сб. «Чернокнижник (Таинственное)».
Впервые: Сегодня (Рига), 1928, № 307, 11 ноября. Под назв. «В старой Сербии» рассказ вошел в сб. «Свистопуп: Юмористические и другие рассказы».
Впервые в сб. «Неведомое» (Трапезонд: Тип. Штаба Трапезонд. укреп, района, 1917), с подзаг. «Нумизматическая фантазия», позднее в газ. Последние новости (Париж) и в сб. «Чернокнижник (Таинственное)». Печатается по последней публ.
Впервые: Сегодня (Рига), 1930, № по, 20 апреля. Печатается по газетной публ.
Впервые: Последние новости (Париж), 1926, № 1866, 2 мая, затем в сб. «Святые озера. Недавнее» (с небольшими разночтениями). Печатается по книжной публ.
В газетной публикации очерку, где Минцлов рассказывает о впечатлениях, благодаря которым возникли «Рассказы монет» (см. выше), было предпослано своеобразное авторское предисловие: «В одном из недавних номеров „Последних новостей“ был помещен мой рассказ — „Рассказы монет“. Назван он был нумизматической фантазией, но, в действительности — фантазия там совсем отсутствует, да и вообще таковая не существует: мы можем говорить лишь о неведомом.
Единственная фантастика в нем та, что монеты говорят между собой человеческим языком. Делать это они, конечно, не могут, но то, что они говорят по-своему, излучают пережитое, иначе — навевают настроение — в этом сомнений быть не может. <…>
Итак — все, кроме звуков голосов в моем „фантастическом“ рассказе — быль. И она кажется мне настолько интересной, что хочу полностью воскресить ее перед читателем. Для этого надо вернуться в прошлое».
Сокращенная нами часть «предисловия» была с незначительными изменениями включена в книжный вариант очерка (вводная часть) и потому не приводится. Отметим, что в газетной публ. очерк завершался ремаркой: «Скажите — что же фантастичнее: жизнь или человеческие измышления?»