Чернокнижник. Корона мертвого короля

– Я не в ответе за человеческую глупость, Аркано, – последовал закономерно холодный, равнодушный ответ, – Почему ты завел этот разговор? Ты знаешь, что твои воспитательные беседы не действуют на меня, и мне казалось, уже прекратил попытки меня изменить… Что тебя так взволновало? Неужели троица глупцов из ночной стражи?

Аркано притих, вновь гася свою ярость, и размышляя, как ответить на эти слова. Сказать что-то следовало, еще лучше было бы рассказать правду, но… Не слишком ли он напугает впечатлительного князя? Не совершит ли тот какую-нибудь глупость?..

– Ты… знаешь, что в столице началось движение? – Медведь склонил большую голову набок, вглядываясь в молочного брата, – Речи о выборе нового короля пока не идет, но поговаривают, что собирается отряд, дабы отыскать его корону…

– И причем здесь я? – Фредо нахмурился: эти новости были ему в принципе неприятны, а уж если они имели какое-то отношение непосредственно к нему…

– В свете сбора отряда, бывшие министры решили попытаться привести в порядок дела княжеств, – как ни в чем ни бывало, продолжал Аркано, – Они внимательно изучили проблемы каждого княжества в отдельности и, вычленив решаемые проблемы, приложили некоторые усилия к их разрешению. Так, например, стало известно о чернокнижнике из Финоры… – главнокомандующий сузил светлые глаза, – Сюда направлен охотник, Фредо. Из личного легиона Его величества Тревора. Я не знаю, как скоро он окажется в Финоре, но тебе бы следовало прекратить свои ночные вылазки. Если он узнает…

– Ты думаешь, я не справлюсь с каким-то охотником из столичного легиона? – князь красиво изогнул светлую бровь, – Понимаю, эти люди относятся к охоте за головами таких, как я, довольно ответственно и, скажем прямо, профессионально, однако… Я не думаю, чтобы ему достало сил совладать со мной. В любом случае, что ты предлагаешь?

Медведь тяжело прошелся по кабинету князя, остановился у стены и в раздумье потеребил большой гобелен, изображающий сцену княжеской охоты на зайца. Решение он уже нашел, даже более того – он его уже принял, но сообщать об этом молочному брату или же нет, не знал. Не мог определиться, не мог предугадать его реакцию. Медведь, будучи человеком довольно умным и даже где-то чутким в том, что касалось Фредо, был, тем не менее, начисто лишен всякой интуиции и заглядывать в будущее, даже самое ближайшее, не умел.

Серебряный Фредо, будучи плотно связан с черным колдовством, интуицию имел значительно более развитую и сейчас предчувствовал, что предложение названного брата ему не понравится. Впрочем, предложения Аркано ему почти никогда не нравились.

– Ты хочешь отправить меня в Черные леса, – глухо проговорил после почти минутного молчания главнокомандующий, – Хочешь, чтобы я попытался справиться с монстром, который, возможно, погубил Тревора. Почему бы тебе не пойти со мной, Фредо? – мужчина быстро обернулся, в упор взирая на явственно пораженного брата, – Ты хочешь узнать, что случилось с королем – ты можешь выяснить это сам! Тебе опасно оставаться в Финоре, по твоим следам идет охотник – ты покинешь княжество! А там, как знать… может, знамения и в самом деле сойдутся воедино, и большие перемены потрясут королевство дель’Ора?

Фредо молчал, сбитый с толку неожиданным предложением, и массой вываленных на него аргументов. Пойти в путь? Отправиться в Черные леса, искать короля Тревора и сражаться с монстром?.. Ему??? Князю?!

– А если я погибну? – князь старался говорить спокойно, хотя в глубине души его поднимало голову раздражение, – Ты подумал об этом, бестолочь?! Дель’Ора обезглавлена, ты хочешь и Финору правителя лишить?!

– Брат мой…

– Не смей так меня называть! – Фредо вспыхнул и, согнув пальцы, скрипнул ногтями по столешнице, – Не смей… не во дворце, не здесь, черт побери! Если кто услышит – как я буду объясняться? Почему ты всегда действуешь так необдуманно, Аркано? Почему всегда пытаешься воспитывать меня, в конце концов?!

– Потому, что я старше.

Медведь оставался спокоен. На вспышку названного брата он никак не прореагировал – ожидал ее в ответ на свое предложение, и знал, что раздражение у Фредо есть ни более и ни менее, как защитная реакция. Знал, что князю страшно… Но не знал, сумеет ли он побороть свой страх и принять верное решение.

– На жалких восемь месяцев! – возмутился, было, князь, но внезапно потух и, сложив руки на столе, опустил на них голову.

Голова болела. Медведь, сам по себе бывший его огромной головной болью, добавил еще несколько, заставил его думать сразу в нескольких направлениях, просчитывать различные варианты.

– Вели снарядить отряд, пусть проверят все придорожные харчевни, – тихо произнес он после долгой паузы, наполненной болью и безмолвием, – Я выпью снадобье и прикажу запрягать карету.

– Карету?? – главнокомандующий, все еще стоящий вполоборота, обернулся полностью, изумленно глядя на князя, – Ты хочешь, чтобы о твоем приближении знали все монстры княжества?

– Хорошо, – Фредо, не поднимая головы, безжизненно взмахнул рукой, – Вели седлать лошадей. Я думаю… пусть это будут Ворона и Вихрь. Их копыта вполне сумеют доставить нас к Черным лесам. И да, Аркано… – князь с трудом приподнял раскалывающуюся от боли голову и слабо улыбнулся, – За мою безопасность ты отвечаешь головой.

***

В придорожной харчевне недалеко от границы Финоры было привычно многолюдно. Пахло копотью и дымом, под потолком витали пары готовящейся на кухне стряпни, смешанные с табачными клубами, и царил непрестанный гомон людских голосов.

На темную фигуру в углу, закутанную в длинный плащ и скрывающую лицо под широкими полями соломенной шляпы, никто не обращал внимания.

Скрипнула дверь; вошли пятеро серьезных стражей из личной свиты князя. Разговоры притихли. Кого эти суровые ребята намерены здесь обнаружить, зачем пожаловали, было непонятно – стража никогда не столовалась в придорожных харчевнях, эти парни, как правило, обедали и ужинали при дворе князя, питались много лучше простого люда. Их приход в затрапезное место ясно говорил, что у стражей имеется особое задание.

Они огляделись и, действуя решительно и уверенно, направились к барной стойке, за которой сжимался от страха владелец харчевни.

– Ты видел кого-нибудь подозрительного? – грубо бросил первый из стражей – серьезный, крупный мужчина с серьгой в ухе и шрамом, рассекающим нижнюю губу. Ни поздороваться, ни как-то проявить уважение он и не подумал.

Пожилой трактирщик, съежившись от сурового взгляда, нервно затряс головой. Что сказать, как ответить на столь странный вопрос он, говоря откровенно, не знал – в его харчевню часто забредали довольно подозрительные на вид люди, и кого из них имеют в виду господа стражи, угадать вот так навскидку было откровенно невозможно.

– Что толку говорить с ним! – другой страж, более молодой, чем его товарищ, красноречиво закатил глаза и поправил шлем, – В этой дыре вечно толпится всякий сброд, вряд ли он может вычленить из них кого-то одного! Да и, в конце концов, Барт, что нам за дело до того охотника? Поймает чернокнижника – так нам дышать легче станет, не понимаю, почему князь…

– Замолчи, Дэмпер! – Барт резко повернулся к товарищу; глаза его гневно сверкнули, – Язык твой как помело, прекрати трепать о делах князя налево и направо! Охотник послан министрами Тревора, которые уже не имеют никакой власти, но продолжают лезть в дела княжеств, он должен быть схвачен! Мы никому не позволим хозяйничать на нашей территории, пусть своих чернокнижников ловят, а с нашим сами разберемся! Эй, хозяин! Кто этот человек? – страж, не оборачиваясь, вытянул руку, указывая точно на темную фигуру в соломенной шляпе в дальнем углу.

Хозяин, который, в общем и целом, никогда личностью посетителей особенно не интересовался, сжался за стойкой и затрепетал, силясь сообразить, какой ответ будет наиболее честным и правильным.

– Эт… это, господин… менестрель, бродяга, он играет на волшебной палочке с дырками…

– Флейта, это называется флейта, – Дэмпер неодобрительно покачал головой, присматриваясь к менестрелю. Что-то в его фигуре определенно внушало подозрения, но что именно – понять пока было сложно.

– Мирко… – страж повернулся к еще одному своему товарищу, – Сделай милость, проверь-ка менестреля. Что-то не нравится он мне… Да и чернокнижник, говорят, под менестреля косить любит.