Черноногие
Шрифт:
Старый охотник с явным сомнением покачал головой.
— Вот и он! — воскликнул Кенет, указывая на подходившего человека.
— Капитан! — проворчал Ник.
И точно, то был Марк Морау.
На нем был изящный костюм северного охотника. Длинная черная борода небрежно развевалась. Он держал в руке большой карабин. Пистолеты и большой кривой нож торчали за поясом. Походка его была неровной, порывистой, на лице проглядывало смущение.
На некотором расстоянии от него, на повороте из сосновой рощи, вскоре показались Джон Бранд и Крис Кэрьер,
— Гм-гм! — проворчал Ник Уинфлз. — Бьюсь об заклад, что эти мошенники задумали как-то помешать справедливому решению спора.
И, наклоняясь к уху Айверсона, шепнул:
— Видите этих молодцов? Если вы не будете возражать, то я, не медля ни минуты, отправлю их к дьяволу. Для палача одной заботой меньше, я готов поклясться в том. Ну да, ей-богу так, а я ваш покорнейший…
— Боже вас сохрани! — перебил его Кенет с горячностью.
— Но, — настаивал Ник, — но…
— Нет, я буду драться, как надлежит честному человеку. Правда, я не могу объяснить себе причину ненависти этого Марка ко мне, однако наш долг…
— Глупые церемонии! — прервал его Ник, бросая взгляд на дуло своего карабина. — Не будет большой беды, если очистить край от этих злодеев…
— Запрещаю вам, — сказал Айверсон строго.
— Хорошо, покоряюсь, но, право слово, тяжелых трудов мне это будет стоить, ну да, ей-богу так, а я ваш покорнейший слуга!
— Оставайтесь здесь, — сказал Кенет.
— Как же это?
— Я один подойду к противнику. Мы уговоримся с ним насчет условий дуэли, а вы не спускайте глаз с его людей.
— Как! И вы доверитесь ему?
— Да, ведь так принято.
— Но разве вы его знаете?
— Что же за беда, если и не знаю? Я осторожен и хорошо вооружен. Не тревожьтесь понапрасну, все обойдется благополучно.
— В таком случае, — сказал зверолов с плохо скрываемым волнением, — позвольте мне дать вам совет быть менее доверчивым, и если бы я осмелился…
— Дайте пожать вашу руку! — воскликнул Кенет.
Уинфлз протянул руку, которую он крепко пожал.
Твердыми шагами он пошел навстречу Морау, поджидавшему его на некотором расстоянии.
Крис и Джон остались у сосновой рощи.
Кенет и Марк приветствовали друг друга холодными поклонами и около минуты молча смотрели друг на друга.
Морау первый прервал молчание.
— Надеюсь, вы понимаете, зачем пришли сюда? — спросил он дерзко.
Айверсон вежливо поклонился.
— Вы должны драться… насмерть, — продолжал Марк, цедя слова сквозь зубы.
— Пусть будет так.
— Ваше оружие?
— Пистолет. Я оскорблен и, следовательно, выбор оружия принадлежит мне по праву.
— Как вам угодно. Пистолет, карабин или кинжал — для меня все равно: одно стоит другого. Волки попируют нынешней ночью над вашим трупом.
Айверсон не удостоил ответом столь явную самонадеянность.
— Решено, — сказал он, — деремся на пистолетах.
— Конечно. Но на каком расстоянии? Не бойтесь увеличить его:
я попадаю в муху девять раз из десяти и с сорока шагов.Слова эти были произнесены с хвастливостью забияки по натуре.
— Через платок, — отвечал Кенет, как бы не замечая хвастливого врага.
— Как вы сказали? — воскликнул Марк, думая, что не расслышал.
— Я сказал, что мы будем стреляться через платок и одним заряженным пистолетом.
— Не понимаю, — пробормотал Марк, — такого я еще не слыхивал.
— А между тем это так понятно. Берутся два пистолета, один из них заряжается пулей, другой холостым зарядом. Пистолеты накрываются чем-нибудь. Каждый из нас берет по пистолету и, став друг против друга, направляет дуло в грудь врага, потом…
— Человекоубийство!
— Обыкновенная дуэль. Пистолеты готовятся секундантами.
Марк делал бесполезные усилия, чтобы скрыть замешательство, вызванное заявлением противника, которое было произнесено так тихо и равнодушно.
Кенет продолжал все тем же размеренным, почти мелодичным тоном, не обнаруживая ни хвастливости, ни робости.
— Эта дуэль будет последней для одного из нас. Неужели вы думаете, что причина нашей вражды так важна, что только смерть одного из нас может ее устранить?
— Вы трусите? — спросил Марк, думая, что Кенет отступает.
Улыбка грустного презрения промелькнула на губах Айверсона.
— Я не трушу, но жизнь моего ближнего так же для меня дорога, как и моя собственная.
— Довольно, все эти сентиментальности просто смешны.
— Еще одно слово, — сказал Кенет, проводя рукой по лбу, как бы желая отстранить набежавшую тень грусти, — каждому из нас разрешается стрелять одновременно или ожидать выстрела противника.
— Это мне все равно, поторопитесь только, — сказал Марк, к которому, по мере того как ему казалось, будто мужество изменяет Айверсону, возвращалась прежняя наглость.
По знаку молодого человека подбежал Ник. На зов Марка его примеру последовал Крис.
Они получили приказания и отошли за дерево, чтобы зарядить пару пистолетов, между тем как противники снимали с себя верхнюю одежду.
Один из пистолетов был заряжен пулей, другой оставлен с холостым зарядом; Ник положил оба на траву и прикрыл по рукоятки своим плащом, потом отошел вместе с Крисом.
— Кто же будет выбирать? — спросил Марк с едва заметным беспокойством.
— О! Я не дорожу первенством и охотно предоставляю эту честь вам, — отвечал Кенет небрежно.
— Однако я не желал бы…
— Напрасно, берите какой хотите. Наша судьба в руках случая.
Оба подошли к плащу. Марк наклонился и судорожно выхватил пистолет. Кенет взял другой, говоря:
— Ник будет считать до трех, и как скажет «три» — стреляйте.
Морау не ответил. Он, кажется, дрожал. Легкая бледность разлилась по лицу Айверсона.
Они стали в позицию, лицом к лицу, вытянув руки, держа пистолеты на два вершка от груди.
Ник Уинфлз стал отсчитывать по условию. Голос его дрожал.