Черноземье 3

Да, таким спасением никто пока не может похвастаться, а уж про подарки от могучего Мага и слыхом не слыхивали.

А мне чего не раздарить немного барахло этого Бея, которому не повезло оказаться у меня на пути. С собой-то я брать ничего не собираюсь, кроме пары высокохудожественных ковров тира персидских и нескольких подушек с верблюжьим пухом.

Придется все это добро, конечно, отстирать в девяти водах, чтобы начать пользоваться дома после степных грязнуль.

Там, при небольшом свете от очага, который неплохо греет мое новое временное жилище, я рассматриваю смуглое широкое лицо воина, он смотрит на меня и видит еще две хорошенькие головки около огня.

— Так, слушай! Передашь своим, что я зову завтра в полдень всех Беев на разговор. Обещаю никого не убивать и никак не ущемлять в их правах. Все, кто приедет, вернутся обратно целыми и невредимыми.

— А о чем разговор будет? — вдруг довольно правильно спрашивает степняк.

— Так, тебя как зовут?

— Шилялис мое имя, — с достоинством склоняет тот голову.

— Хорошо, что Шилялис. А я значит просто Великий Мастер Ольг, — решаю я нагнать немного понту.

— Разговор будет о том, как вообще жить Черноземью с Великой степью и куда дальше направить своих лошадей храбрым воинам. Мне есть, что сказать вашим Беям. Запомнил?

Степняк кивает головой, показывая, что все понял.

— Подберите храброму воину красивый кинжал с ножнами и самый дорогой халат, — киваю я своим девкам.

Немного хлопот и я веду будущего посланника на выход, где вручаю ему в руку факел, потом эффектно поджигаю его с пальца и показываю направление, куда ему топать.

— Жду всех к полудню!

Степняк уходит, реально обалдевший от переменчивости фортуны. Только что висел над пропастью, готовясь к неминуемой смерти и вот уже он важный посланник, одаренный очень солидными дарами для каждого рядового степняка.

— Ладно, теперь посмотрим, куда приведет это мое действие.

Но привело, куда надо, потому что больше никаких атак на мой шатер не произошло не только ночью, но и следующим утром. Я спокойно рассмотрел в бинокль подход нескольких значительных отрядов с высокими бунчуками.

К полудню я увидел шесть высоких бунчуков и еще четыре поменьше где-то в стороне от поля битвы.

Понятно, что груды гниющей плоти никому не доставят радости, поэтому я помахал своим шестом и отправился краем склона встречать гостей. Встречаться нам больше негде, как в моем теперь шатре, поэтому я еду встречать и провожать собравшихся Беев. Ладно, что в низкой ночной температуре разложение замедляется, но через пару дней и в шатре уже не получится находиться без противогаза.

Ну, на столько времени, чтобы вести переговоры, я и не рассчитываю.

Добравшись до них, я всем собравшимся уже Беям сразу же вежливо поклонился. По местным понятиям, которые я тщательно изучил, это значит, что я приветствую гостей, как равных себе. Без поклона получается, что равными я их не считаю и готов доказывать свое доминирование, чтобы они мне сами кланялись.

Но мне это ни к чему, чтобы доминировать над командирами всего степного войска, если получится договориться, то они мои потенциальные союзники. Пусть пока считают меня беспощадным врагом, от этого мне станет только проще.

Беи отреагировали по-разному, смотрят настороженно, но кидаться пока не кидаются.

Шестеро более важных, это сквозит в каждом взгляде и движении, ведут за собой по тысяче воинов, по четыре местных отряда, значит.

Четверо попроще, и бунчуки у них пониже, и за спиной всего по двести пятьдесят-пятьсот воинов.

Спросил, где можно разговор начать, оказалось, что прямо здесь можно начать. Ко мне пока ехать не собираются, да и от своих приближенных воинов не хотят сильно удаляться. У каждого Бея с собой специальный ковер для переговоров имеется, я же постелил под свою задницу плащ и тоже сел по-восточному, как все.

Шилялиса тоже привезли в доказательство своих добрых намерений, а то знаю я их коварные повадки, снесли бы голову и все дела, обвинив в предательстве. Поэтому и обговорил такое непременное условие.

Можно долго расписывать все хитрости руководящего состава орды, их похвальбу и стремление доминировать, но через час разговоров мы разъехались. Я смог донести свои предложения до самых вменяемых степняков.

Хотя все они прямо жаждали проверить мою защиту, чтобы нанести подлый удар, чтобы ничто больше не мешало им захватить Черноземье и править здесь, как самим захочется. А не слушать мои предложения, как бы это все помягче устроить.

Что бы и волки оказались сыты, и овцы целы.

Но мнениями мы обменялись и разъехались посовещаться. Мне совещаться не с кем, а вот Беи сразу стали съезжаться, в одной кучке трое, в другой тоже трое и все мелкие тоже оказались вместе. Так называемые группы влияния явно нарисовались.

Значит у них три группы по интересам, и еще вчерашний погибший Бей явно раньше задавал тон на совещаниях и решениях, не зря он занял самое хорошее место на всем берегу реки. Что его и погубило в итоге, но пути господни неисповедимы.

Ну и мои тоже немного.

Собрались на прежнем месте через четыре часа, когда прискакал всадник с уже нормально белым флагом, просигнализировал, что есть о чем переговорить снова.

Беи решали-решали, но все же снова собрались дальше договариваться.

Опять долгие словоблудства и всякие варианты поторговаться, понемногу я отступаю от своих вообще невыполнимых требований — типа уйти без добычи обратно в свои степи и больше тут не отсвечивать.

Беи на это никак не могут пойти, их же воины не поймут приказа повернуть коней, когда столько добычи так рядом уже оказалось. Не поймут и поменяют этих Беев на более сговорчивых, про это мне не говорят прямо, но я чувствую общий лейтмотив настроения переговорщиков.

Тот момент, что я почти целиком перебил целое племя, всех его воинов, кроме может пятидесяти выживших — это как раз вызывает негативные слова, однако я чувствую, что все это тоже не всерьез.

Все присутствующие разгрому самого сильного племени довольны, и довольны весьма. Ведь теперь можно поделить земли неудачников в степи, забрать у них всю собранную добычу, даже оставшихся воинов или принять к себе, или просто послать на верную смерть во время приступа на стены Астора.

Деваться им некуда теперь совсем, большой богатый обоз не сохранить, авторитета у простых воинов никакого нет против тех же Беев с тысячами соплеменников за спиной. Поэтому и довольны разгромом присутствующие, поэтому не предъявляют мне никаких репараций, не требуют возмещения за смерть почти тысячи воинов, что это не их личные воины.

Пришлось еще закинуть огромную морковку насчет личного излечения всех возможных недугов у присутствующих на переговорах Беев.

— Ваших раненых сподвижников лечить не могу, как представитель Совета Астора. Это будет неправильно понято моими товарищами, все же мы с вашим войском воюем всерьез. Но каждого из вас по отдельности приму в своем шатре, могу даже прямо после наших переговоров. Просто приезжайте по одному по очереди, времени это много не займет, по лиге ударов сердца, — перевожу я на понятные им величины время самого лечения. — В знак общего доверия и аванса на будущее.