Чёрные белки
Шрифт:
А ещё – обереги. У меня, видели, в углу в прихожей веник весит? От нечистья всякого, от невзгод. Верю, что помогает.–
Фёдор, слушая вполуха, отметил, что он, напротив, был далёк от преклонения амулетам и, вообще, от фетишизма. Даже оружие – что может быть сакральнее личного пистолета(?) – не носил. А деньги? Это не обсуждается. Они, как здоровье. Если достаточное количество, значит – ты социально здоров и полон сил. Безденежье же – немощь.
Что же до разговорчивой хозяйки квартиры, то поначалу Фёдор предполагал использовать знакомство с нею, как плацдарм для реализации своих киллерских намерений. Софья, хоть и старше лет эдак на десять, для возможного флирта вполне комильфо. Теперь же … Дело само образовалось. Приглядевшись и наслушавшись, Фёдор понял: она не по годам старомодна, видимо
Откланялся: спасибо за чай. Погладил рыжую кошку, тихо свернувшуюся на кресле и наблюдавшую за ним нехарактерными печальными, как ему показалось, глазами. Тайные мысли людей в принципе известны, по крайней мере, их как-то можно предположить. Но вот какие думки роятся в твоей маленькой пушистой головушке, о чём это ты грустишь, кисуля? Не понять. Не постичь.
*
(Август, вторая половина)
Прошёл почти месяц после возвращения Василича в Москву. Он сразу окунулся в работу, словно пытался таким образом заглушить восторги от дорожного приключения. Но всё понапрасну. Не отпускало. Жена, интересно, заметила или нет? Скорее второе. Она занималась внуками; прониклась этим занятием целиком, счастливо узрев в нём своё возрастное призвание.
Василич, получалось, остался без надзора. И вот такая оказия. Всего один случайный бес (женского рода) на дороге и тот – точнёхенько в его ребро.
Всё чаще, устроившись вечером на диване перед телевизором и погрузившись в релаксирующую дрёму, Василич начинал тихо и томно постанывать. Все мышцы начинали ныть, но приятно и, без преувеличения, сладостно; заболел всё-таки любовным ревматизмом той дымчатой июльской ночью.
Как только на работе появилась необходимость, вернее даже намёк на необходимость в командировке в Ростов по вопросам снабжения, Василич вцепился в неё – не оторвёшь. В принципе, всё можно было решить по телефону-интернету, но он настоял: поеду и всё! Мол, для надёжности надо прощупать руками. ( Догадываемся, что ему там на самом деле прощупать захотелось.)
Следующим же утром, спозаранку красная «Мазда 6» неслась по шоссе на юг. Василич ощущал небывалый прилив сил, посему без зазрения орал во всё горло весёлые песни, заглушая радио и попадая в основном мимо нот.
Однако. Поначалу заболело горло, потом и сил поубавилось, стало портиться настроение, и, наконец, когда лучи взошедшего солнца полностью разбавили золотом небесную синь, что-то жгучее и неприятное защекотало внутри. Совесть проснулась? Моральное опохмелье?
Куда и зачем это я прусь? Накатило сильно, так, что Василич прижал педаль тормоза. Машина прошуршала по обочине, подняв облако пыли и образовав травмоопасный поток из мелких камешек.
Стоящий у придорожный кафешки зевака, был слегка задет этим обстрелом. Он состроил недовольную мину и оценивающе глядел на вывалившегося из авто «водилу»: облаять сразу или стерпеть? Даже сделал шаг на сближение, но встретившись с Василичем глазами, запнулся; видно – «чел» во вселенских думках, таких лучше не цеплять.
Постучав по шинам – известный шофёрный ритуал, позволяющий не только проверить их прокачку, но и размять затёкщие чресла, после долгого пребывания за рулём, – Василич направился в кафе. Там взял только чаю, чайничек на две большие чашки. Горячая ароматная жидкость растеклась по организму, прошибло в пот. Василич только и успевал большим клетчатым платком протирать лоб и затылок. Полегчало. Успокоился. Рассудил так: негоже мужику дёргаться. Кинулся в воду – плыви, обсыхать-загорать придёт потом время. То есть решил двигаться далее.
На удивленье, обиженный зевака всё ещё «ошивался» неподалёку от машины. Завидев хозяина, нерешительно выдавил просьбу: не подбросите ли тут по трассе до ххх? Василич неявно, но чувствовал вину за причинённые ранее этому субъекту неудобства. Поэтому, наверное, легко согласился.
Попутчик оказался словоохотлив, болтал без остановки, меняя темы, задавая вопросы и не выслушивая ответы. Василича, впрочем, устраивало это беззлобное тарахтение, создавало эффект хоть какого-то человеческого присутствия.
По ходу движения слева показалась церковь. Василич автоматически перекрестился. Сразу реакция от соседа:
веруете?– Как и все. А сам-то? –
Услышав положительный ответ и пресекая начинающиеся разглагольствования по религии, Василич, запомнив, что попутчик токарь спросил:
– А сделал ли ты что конкретное для Господа? Вот крест, например, сможешь выточить на станке? –
Болтун сразу умолк и затих. Прикидывал ли он в уме варианты технологических приёмов для осуществления обозначенной задачи или просто устал (таким типам свойственно резко и беспричинно перекрывать свой словесный поток) – не известно. Скоро он вышел, и Василич продолжил путь в показавшейся теперь такой милой тишине.
Дорога неслась; справа-слева мелькали поля, остановки, столбы, деревья, а по первой полосе учтиво отступали и оставались позади громоздкие фуры. Весь этот встречный, тобой же организованный поток, успокаивал и гипнотизировал. Проехал, как жизнь прожил, много чего встречается, а запомнить нечего. Хотя нет, наоборот, и забыть (к сожалению) ничего нельзя. Особенно тех, кто попадает в твоё авто.
Василич попил воды из бутылочки, потом той же водой, попеременно сменяя руку на руле, смочил красное яблоко, обтёр его носовым платком и надкусил. Вкус действительно оказался необычным, как и анонсировал токарь, вручивший плод в качестве символической платы за проезд. С личного сада! Слава Мичурина не даёт покоя. Василич усмехнулся: Мичурин! Ясно, что сошедший попутчик был слегка навеселе. Жаловался на жизнь; приводил такой пример: он работает, добывает «бабки», а они, как вода. Качает эту воду как насос снизу наверх, где стоит ёмкость, пусть, допустим, ванна. Думает, наполнится она, и можно будет подняться поплескаться, понежиться. Но в ней отверстие – все пользуются водой. Пока дойдешь, её остаётся только на донышке или, вообще, нет. Значит, опять вниз, и всё по новой. Безконечность. Что её может остановить? Смерть? В итоге – да. А пока – бутылка. Нет, не часто, иногда. За границу, в путешествия? Ездил. Не понравилось. Пьют что ли не так и не то?
После такого излияния токарь и спросил о вере в Бога, чем и разозлил Василича. Хотя, Василич признал сейчас, что в тот момент проявил недопустимый эгоизм.
О Создателе, конечно же, думать и рассуждать равное право имеет всяк, пришедший в этот мир. (Василич сам, незаметно для себя погрузился в монолог-проповедь). Как может он, в это самоё время, катящийся по греховной наклонной, судить кого-то?
Касательно же самого вопроса (о вере, о Боге): Василич не раз подбирался к нему, очень тихо и осторожно, крадучись, словно пытался поймать дивную юркую неизвестную птичку… Но с годами всё явственнее стал понимать, что такое упражнение не по силам смертному. И надо ли? Достаточно лишь различать божий промысел в самой обычной обыденности и примерять к нему свои поступки. Тут всё просто, особенно в творчестве. Эх, какая благодать и удовлетворение снисходит на тебя, когда удаются оригинальные технические откровения. Василич помнил такие мгновения по своей профессии. И тогда он чувствовал приближение к Нему.
А вот сейчас? В каком направлении Ваня ты движешься? (Такое обращение Василича к себе по имени означало высшую степень ситуационной неопределённости) . Вперёд, обратно, или(что более всего геометрически верно) … параллельно(небу?). Это, кстати, интересно: куда ведёт (дикая) любовь?
Мысли набирали обороты, и дорога, словно им в такт, стала накатывать с убыстрением. Включённый «круиз-контроль» не позволял мотору развивать недозволенную правилами скорость, поэтому Василич спокойно отнёсся к силуэту машины дорожной полиции, показавшемуся впереди у правой обочины. По привычке скрестил указательный и средний палец правой руки, вроде как оберег от «нечистого». Пусть в шутку, но вроде как и помогает.
Инспектор, однако, уверенно направил жезл именно на Василича, целенаправленно выудив его авто из левого ряда – защитный ритуал не сработал. Ну и ладно: нарушений нет, бояться нечего. Уверенно остановился и предупредительно протянул документы подошедшему полицейскому. Тот на секундочку посерёзнел, рассматривая их:
– Красная «мазда» – заметная машина. Цвет Вам вроде не в возраст. Хотя с какого-то момента все мы начинаем гоняться за молодостью. Каждый по своему.-
– О!! Офицер, а Вы – философ.-