Черные ирисы

– Посиди на диване. Я оставлю тебя на некоторое время, хочу поговорить с полицейскими, – сказал Дэвид, и она кивнула ему, до конца не осознавая смысл услышанного.

Дэвид заставил ее подняться и встряхнул за плечи.

– Ольга, ты меня слышишь?

– Я поняла тебя, – кивнула она. – Когда закончится операция?

– Доктор Тоун сказал, что не ранее чем через час. И только в том случае, если все будет идти хорошо. Ты слышала, что я сказал?

– Да. – Она зажмурилась. – Можно мне увидеть Эдди?

– Не сейчас, – Дэвид устало потер глаза. – Сначала я сам схожу к нему.

Ольга присела на диван. Ей тут же принесли горячий кофе, но она не смогла заставить себя сделать глоток, просто держала стакан в руке и смотрела перед собой. Дэвид ушел, но она этого не заметила, равно как и не обратила внимания на его возвращение. Она просто сидела в одном положении и абсолютно не двигалась, чем вызвала беспокойство персонала, который внимательно следил за ее состоянием.

– Я вернулся, – Дэвид присел рядом и забрал из ее рук остывший кофе.

– Видел Эдди? – спросила она, обратив на него мутный взгляд.

Дэвид кивнул и, сморщившись, закрыл лицо ладонями.

– Как это произошло? – Ольга обхватила его за шею и притянула к себе.

– Они еще не успели выехать в Брайтон, – Дэвид уткнулся лицом в ее плечо. – Машина стояла на парковке перед домом Эдди. В них врезался грузовик. Похоже, что он летел на бешеной скорости и даже не затормозил перед столкновением. Грузовик скрылся с места происшествия. Полицейские сейчас пытаются найти водителя и саму машину.

– В них врезались намеренно.

– Так считает полиция, – горько усмехнулся Дэвид и оперся о спинку дивана.

Ольга встала и прошлась. Она уже поняла, что явилось причиной аварии, и ей стало страшно. Она направилась к выходу.

– Ольга, ты куда? – Дэвид быстро подошел к ней и схватил за локоть.

– Мне надо поговорить с ним, – сказала она, стараясь высвободиться.

– С кем?

– Отпусти меня! – внезапно выкрикнула она. – Я знаю, кто виноват. Убери руки!

Она вырвалась и побежала, но Дэвид перехватил ее. Он с силой прижал Ольгу к себе, не давая пошевелиться.

– Успокойся, – шептал он.

– Нет, не трогай меня. Убери от меня свои поганые руки! Ненавижу тебя! – яростно отбивалась она и вдруг затихла.

– Сестра! – позвал Дэвид на помощь, подхватил обмякшую Ольгу на руки и положил ее на диван.

– Отойдите, – попросила медсестра. – У нее обморок.

Дэвид смотрел, как Ольгу приводят в чувства, и размышлял над ее словами. В голове вертелась ее фраза о том, что она знает, кто убийца, а так же гулом отдавались ее последние слова о ненависти к нему. Он с тревогой вглядывался в бледное лицо Ольги. Наконец, она открыла глаза и тихо вздохнула.

– Не двигайтесь, госпожа де Койн. Вам нужен покой, – сказала медсестра, но Ольга не послушалась и поднялась.

Она присела на краешек дивана и обхватила голову руками, оставаясь в этом положении длительное время. Дэвид понял, что она старается его не замечать, и не беспокоил ее вопросами, лишь стоял и смотрел на ее худенькие плечи, вздрагивающие в плаче. К ним подошел доктор Тоун. Он сказал, что операция закончилась и Мадлен перевезли в отделение интенсивной терапии. Ольга подняла заплаканное лицо.

– Я хочу ее увидеть, – охрипшим голосом сказала она.

– Чуть позже, – кивнул доктор. – Я скажу, когда к мисс Адамс можно будет пройти.

Время тянулось медленно. Дэвид наблюдал за молчавшей Ольгой, отмечая, как она нервно теребит пальцами нижнюю губу и постоянно смотрит на часы. Он не пытался заговорить с ней, так как боялся услышать, что она скажет ему в ответ. Понимая, что Ольга сейчас не в состоянии контролировать свои эмоции, он все же был расстроен ее поведением. Дэвид и сам находился на взводе. С той минуты, когда он увидел обезображенный труп друга, внутри все перевернулось и чувства обострились до предела.

Им разрешили пройти в палату к Мадлен. Ольга на мгновение задержалась у порога, затем быстро вошла в комнату и замерла на месте. Из груди вырвались рыдания, и она закрыла лицо ладонями. Дэвид посмотрел на кровать, где лежала их подруга. Неподвижная, перевязанная бинтами, с опухшим до неузнаваемости лицом, она была совершенно не похожа на ту задорную девчонку, образ которой запечатлелся в памяти Дэвида. Мадлен была подключена к аппарату искусственного дыхания, который скрывал часть лица, и Дэвид смотрел на закрытые глаза, с горестью осознавая, что они больше не откроются.

– Мэди, – позвала Ольга, подойдя с другой стороны кровати.

Она дотронулась до руки Мадлен и посмотрела на аппараты. Долгое время она наблюдала за неровной ниточкой на мониторе, показывающей, как работает сердце Мадлен. Ольга не замечала времени, только смотрела на нить, говорящую о том, что подруга еще жива. В палату периодически заходили врачи и проверяли состояние лежащей без сознания Мадлен, вводили лекарства и читали данные на мониторах. Ольга не говорила с ними, понимая, что ничего утешительного они не скажут. Она видела, что Мадлен уже не живет, и только аппараты заставляют ее оставаться в этом мире.

За окном начало темнеть. Ольга положила голову рядом с рукой Мадлен и незаметно для себя задремала. Сквозь сон она не сразу расслышала тревожные сигналы, издаваемые приборами. Она встрепенулась и увидела, как по одному из мониторов бежит непрерывная тонкая нить. В палате быстро появились врачи, Ольга в полной прострации наблюдала за их действиями. Она смотрела, как они пытаются заставить сердце Мадлен работать, как они суетятся вокруг нее, быстро и громко переговариваясь между собой. Ольга вышла из палаты и прислонилась к стене. Спустя некоторое время к ней вышел доктор Тоун, и она заметила, что на его лбу блестят капельки пота.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Примите мои соболезнования.

Ольга закрыла глаза и медленно опустилась на пол.

– Госпожа де Койн. – Доктор Тоун дотронулся до ее плеча. – Вам плохо?

– Да, мне плохо, – сказала Ольга, спрятав от него лицо. – Мне плохо.

Она дождалась, когда из палаты выйдут все, и прошла внутрь. На лице Мадлен уже не было трубки, подающей кислород. Ольга нежно провела пальцами по ее щеке, дотронулась до губ и стала срывать с рук Мадлен шланги, которые еще совсем недавно подавали лекарства. Затем застыла на мгновение и отчего-то улыбнулась. Продолжая вглядываться в лицо подруги, она присела на кровать.