Черные крылья

– Ага, особенно ты, - фыркнул задетый в лучших чувствах охотник, смерив дремучую старушку обиженным взглядом.
– У тебя-то, от желающих обрюхатить отбоя нет?

– Чего?!
– бабка аж привстала, страшно выпучив глаза.
– Ишь чего удумал? Пожилую женщину поносить! Да я...

– Умолкни, крикливая карга!
– Не оборачиваясь, прорычал Вэлфиар и Арн сразу догадался, причину раздражения дракона - наверняка, Амелия вновь уснула.
– Еще слово и я клянусь, оно станет для тебя последним!

– Он не шутит, - на полном серьезе заверил оторопевшую бабку Змееглазый.
– Вчера несколько мужиков из местной таверны не поверили и им крепко досталось.

– Ага, - неожиданно поддакнула вторая старушка. Обведя всех взглядом, она поделилась горем: - Вчерась мой внучек домой ноги кое-как доволок. Жаловался, что, мол, подвыпили они с товарищами и хотели кого-то припугнуть, а он их будто щенков раскидал! Доргу, говорят, руку, как тростинку сломал, а руки-то у Дорга о-го-го! Но дураки сами виноваты, куда ж полезли-то супротив рыцаря? Да еще такого!
– она окинула многозначительным взглядом широкоплечую фигуру Вэлфиара.

 Тут весь экипаж начал боязливо перешептываться и делиться сплетнями о вчерашнем происшествии в таверне. Молчала только та самая бабка, которой Вэлфиар пригрозил неминуемой расправой.

 Поначалу Арн всерьез опасался, что Мраконосец вспылит. Но, то ли тот успокоился, то ли люди говорили достаточно тихо, но перевоплотившийся дракон больше не реагировал. Обеспокоенный охотник встал и, подавшись вперед, взглянул на лицо спутника. Вэлфиар спокойно смотрел прямо перед собой, баюкая на коленях уснувшую дочь.

– Прошу, держи себя в руках, нам не нужны лишние неприятности...
– Арн прервал свою речь, увидев, что благородное лицо дракона хранит безразличное выражение.
– Ты не злишься?
– Положив руку на черный наплечник, спросил охотник.

– На то, что ты коснулся меня без разрешения?
– Мраконосец вскинул бровь.
– Будь на твоем месте кто-то другой - я оторвал бы наглецу руку. Но, если с тобой что-нибудь случится - Амелию это расстроит.

– Вообще-то я про разговоры.

– Ах, это, - Вэлфиар сделал жест, будто отмахивается от назойливой мухи.
– Не волнуйся, я не стану обращать внимания на писк насекомых. Я слышу трепет в голосах этих ничтожеств, а, пока они говорят с почтением и достаточно тихо - пусть.

– Вот и славно!
– Обрадовался Арн и уже собирался похлопать спутника по плечу, но благоразумно воздержался.

 Вернувшись на свое место, Змееглазый вздохнул с облегчением - буря миновала: гнев черного дракона не обрушится на болтливых селян. По крайней мере, не сейчас.

 Обернувшись, Арн скривился - если кровопролития удалось избежать, то вот дождя едва ли. Туча уже почти вплотную подползла к сразу потускневшему солнцу. И все бы ничего, но вот только навеса у повозки не было.

– Скоро польет, - грустно сказала Сенна, глядя на темнеющее небо.
– А я плащ дома позабыла. Вот ведь растяпа...

– Я дам тебе свой, - услужливо предложил Арн.

– А как же вы?

– Не растаю, - охотник рассмеялся.
– Впрочем, - Змееглазый развел полы широкого плаща в стороны, - здесь вполне можно уместиться и вдвоем. Вы ведь не против поменяться с девушкой местами?

 До сих пор хранившая скорбное молчание старушка обожгла Арна взглядом. Покосившись на широкую спину сидевшего спереди Вэлфиара, бабка вздохнула и поднялась со своего места. С помощью охотника она переселилась на соседнюю скамью и демонстративно отвернулась.

– Так оно и лучше, - заулыбался Арн.

 Накрыв плащом севшую рядом девушку, охотник ощутил тепло женского тела и у него на душе стало совсем хорошо. Теперь, Арн был благодарен непогоде и с нетерпением ждал, когда польет дождь и, желательно, посильнее.

 Небо благосклонно отнеслось к мольбам охотника и даже слишком - совсем скоро хлынул такой ливень, что одного плаща показалось мало. Под тяжелыми каплями селяне засуетились - кто-то спешно укрывал свои пожитки, кто-то посылал прорвавшемуся небосводу угрозы и проклятья, а кто-то просто пытался скрыться от льющейся сверху воды.

 Но Арну все было нипочем. В данный момент ливень беспокоил его меньше всего на свете. С головой накрыв и себя и Сенну, охотник как бы невзначай приобнял девушку за тонкую талию, стараясь сохранить серьезное выражение лица. Приготовившись к любой реакции, мужчина оказался приятно удивлен - прогремел гром, и селянка сама прильнула к нему.

– Кажется, я начинаю любить это путешествие, - промурлыкал Арн, сделав вид, что не услышал странного внутреннего голоса, в очередной раз обозвавшего его похотливым кобелем.

 Но охотник очень быстро понял, насколько поспешил с подобным заявлением. Вновь раскат грома сотряс серые небеса и грозным эхом пронесся над землей. Сенна опять содрогнулась, вот только на этот раз все оказалось не так, как прежде. Поначалу Арн не понял, что произошло: девушка вдруг судорожно, до боли вцепилась в него пальцами, а потом со стоном начала заваливаться вперед.

– Эй!
– сбросив плащ, охотник подхватил обмякшее тело и только сейчас увидел торчащий из груди девушки арбалетный болт.

 В этот же миг та самая молчавшая старушка открыла рот, но крик замер в горле и обратился протяжным хрипом, когда еще одна стрела пронзила горло.

– Опасность!
– Заорал Арн.

Но сопровождающие повозку наемники уже и сами все поняли. Мужчины выхватили из ножен мечи, но в этот миг прямо из-за стены дождя вылетело еще с десяток стрел. Рассерженными пчелами они жалили людей, принося боль и смерть. Пытавшийся организовать своих бойцов, усач вывалился из седла. За миг до этого его глазница взорвалась кровавыми искрами, когда в нее вонзилась стрела.

 Едва предводитель пал, выжившие наемники развернули лошадей и поскакали прочь, оценив свои шкуры гораздо дороже, чем жизни каких-то крестьян.

 В повозке началась паника - селяне кричали, молились и вопили от боли, бессмысленно мечась из стороны в сторону. Некоторые спрыгивали на землю и пытались убежать, другие, как вцепившийся в свою сумку дед, просто падали на колени и рыдали, трясясь от страха.

 Но охотник не обращал ни на кого внимания. Одного взгляда на Сенну хватило Арну, чтобы понять - девушка мертва. Арбалетный болт пронзил сердце насквозь и убил бедняжку мгновенно. Голубые глаза закатились, а на губах выступили поразительно яркие капли крови.