Черные мечи
Шрифт:
Каренира размахнулась и хлестнула наотмашь. Послышался глухой удар, голова Байлея снова дернулась. Застонав, он поднес руку к лицу. Каренира, не раздумывая, ударила снова.
– Байлей!
– кричал Старик.
– Байлей! Что ты слышал? Пение?
Он тупо кивнул. Старик сжал губы.
– Плохо, - бросил он.
– Идем, идем скорее.
Каренира потащила дартанца за собой. Он с трудом передвигал ноги, наконец упал - и не вставал.
– Шернь, сколько я еще буду с тобой нянчиться?
– закричала она больше со страхом, чем с гневом.
Старик обернулся.
– Быстрее!
–
Собравшись, она изо всех сил ударила Байлея по щеке. Не помогло.
– Сильнее! Ты что, не понимаешь - надо бить, а не шлепать!
Стиснув зубы, она вскочила и пнула Байлея в бок. Тот глухо застонал.
– Хорошо! Еще! Он должен идти, и, если сейчас же не окажется в пределах Пятна, плохо.
С отчаянием она пнула его еще раз, потом еще... Он тяжело перевернулся на спину, открыл глаза и что-то неразборчиво пробормотал. Каренира неожиданно наклонилась и, застонав от усилия, взвалила тяжелое тело на плечо. Они побежали. Старик, тяжело дыша, трусил следом, голова Байлея моталась из стороны в сторону на ее спине. Каренира была сильна как волчица, но чувствовала, что и ее силы постепенно иссякают. А безжизненное тело казалось невероятно тяжелым. В какое-то мгновение она споткнулась и упала. Схватив голову дартанца, она изо всех сил прижала ее к груди. Голос ее звучал приглушенно и хрипло:
– Спаси, слышишь, спаси его. Ты По... сланник, слышишь? Спаси, слышишь, спаси его.
Она схватила дартанца за руки, словно пыталась удержать.
– Нет, Байлей, нет! Любимый!.. Ради Шерни, отец! Спаси его, умоляю! Байлей!
Она внезапно разрыдалась и закричала сквозь слезы:
– Ты - Посланник, проклятый старик! Да или нет? Что застряло в твоем больном мозгу, что ты не хочешь использовать свою силу?! Ну что?! Я убью тебя, если он умрет, слышишь?! Слышишь?!
Она снова разразилась рыданиями.
– Отец! Ведь ты Дорлан-Посланник. Самый могущественный. Спаси его, умоляю, отец.
– Так давай его сюда.
Он легко поднял безжизненное тело, что-то негромко сказал и, словно выпущенное из пушки большое каменное ядро, взмыл в воздух.
24
Байлей закашлялся и открыл глаза. В них тут же ударил блеск огромного, медленно поднимающегося из-за невысоких холмов солнца.
Он быстро зажмурился, но успел еще увидеть лицо склонившейся над ним девушки.
Каренира крепко затянула ремень, закрывая горловину кожаного мешка с водой, и, отложив его в сторону, мягко коснулась любимого лица, поправив на лбу прядь волос.
– Как себя чувствуешь?
– Что это было, Кара?
Она положила его голову к себе на колени.
– Зов Мертвых, - неуверенно ответила она.
– Так говорит Дорлан.
– Дорлан?
Она кивнула.
Посланник стоял неподалеку, выпрямившись и как-то помолодев. Улыбнувшись, он кивнул дартанцу. Их глаза встретились.
Во взгляде Старика чувствовалась непостижимая, безграничная сила.
Дорлан медленно подошел.
– Ты приказала мне стать Посланником, - сказал он Каренире.
–
– Он оглядел молодых людей и сказал: - Вы не настолько сильны, чтобы встретиться с Брулем. У вас даже не хватит сил на беседу с ним, если он этого не захочет. Подождите меня здесь. Нам с Брулем нужно поговорить.
Он насупился, не так, как обычно в задумчивом настроении. Посланник смотрел в Полосы Шерни. Потом медленно повернулся, тихо произнес короткую Формулу - и ушел. Он шагал размеренно, но хватило и нескольких шагов, чтобы он почти сразу скрылся из виду. Он исчез, как растаял в свете, будто вошел прямо в диск солнца, закатывающегося за гряду опаленных холмов.
Они молча переглянулись.
– Дорлан-Посланник, - уже нормальным, хотя и тихим голосом сказал Байлей.
– Каренира, кто он? Кем он был?
Армектанка молчала.
– Ты ведь уже знаешь, что когда-то он дал мне глаза другого человека, наконец сказала она.
– Тот человек хотел этого сам, а потом покончил с собой. С той минуты Дорлан и отказался от своей силы. Он никогда не хотел со мной разговаривать на эту тему. Я не понимаю, не знаю в точности, как все было, но он, видимо, решил, что не достоин более быть Посланником. Он считает, что не должен был передавать мне дар того человека, как мне кажется. Я не знаю, в самом деле не знаю, почему он стал просто Старцем. Это, видимо, какая-то традиция или обычай. Кто поймет Посланников?
– Но теперь он снова Дорлан-Посланник?
– Да. Дорлан-Могущественный. Великий Дорлан, Бай. Его боится весь Край, о нем складывают легенды. Сколько я их слышала еще в Армекте! Его видели в моей стране сто лет назад, когда вспыхнуло Кошачье Восстание. Ничего об этом не слышал?
– Нет. Кажется, нет.
Он огляделся вокруг.
– Где мы, собственно?
– спросил он. Его удивление росло.
– Посланники говорят о месте под названием Мертвое Пятно. Я о чем-то таком слышала. Об этих местах должен знать каждый, кто идет в Край.
– Это то же самое, что и Добрый Круг?
– Да! Именно.
– Мне об этом Гольд рассказывал. Тут не действуют силы Дурного Края, верно? Никакие силы?
– Да.
Дартанец еще раз окинул взглядом совершенно круглое пространство, кое-где поросшее травой и даже кустарником. В других местах Края растительности вообще не было.
Он приподнялся на локте и сел.
– Шернь!
– прошептал он, будто его озарило.
– Он пошел к Брулю! Каренира, он освободит Илару. Без меня.
Он вскочил.
– Понимаешь?! Он освободит Илару!
– Он сказал, что идет поговорить.
– О Шернь! А как ты думаешь, о чем они будут разговаривать? О небе?!
– Может быть, и о небе. Кто знает, о чем разговаривают друг с другом Посланники? А тем более самые могущественные из всех, кто когда-либо жил на свете?
25
Бруль-Посланник стоял на галерее, окружавшей большой пустой зал, и смотрел вниз. Скрипнули створки огромных дверей, и вошла Илара, передвигаясь забавными мелкими шажками, чуть покачиваясь и внимательно глядя под ноги. Бич волочился за ней по земле.