Черные мифы о Великой Победе

Не встретит читатель в статьях и книгах резуноидов слов В. М. Молотова, сказанных в разговоре с писателем В. В. Карповым: «Наша задача психологически и политически заключалась в том, чтобы как можно дольше оттянуть начало войны. Мы чувствовали, знали, что были к ней не готовы». Нигде у резуноидов не цитируются слова Г. К. Жукова о том, что все помыслы и действия Сталина в то время «были пронизаны одним желанием – избежать войны или оттянуть сроки ее начала и уверенностью в том, что ему это удастся».

* * *

Не соблюдают резуноиды и принцип историчности, предполагающий рассмотрение событий с учетом конкретной исторической обстановки, в которой они произошли. Книги и статьи резуноидов, как и книги их гуру Резуна, полны суждениями о приверженности советского правительства идее мировой революции и стремлению к развязыванию войны для насаждения социализма в других странах. При этом цитируются слова руководителей страны, сказанные или написанные ими в 20-х годах прошлого века. Но, как убедительно показано многими исследователями, к середине 30-х годов советское правительство отказалось от идеи мировой революции и перешло на позиции построения социализма в одной стране – СССР – и отстаивания ее национальных интересов. Тезис активного резуноида Дмитрия Хмельницкого, будто бы «Советский Союз так же, как и Германия, планировал мировую войну в качестве способа распространения своей власти на территории других государств», опровергается реальными действиями советского правительства в 1944–1945 гг. Если бы этот тезис был верен, то в освобожденных от немецкой оккупации странах Европы немедленно была бы установлена советская власть. Но этого не произошло: в течение войны «экспансии социализма» в европейские страны со стороны СССР не просматривалось. Более того, зарубежные средства массовой информации писали об умеренных требованиях советского правительства к составу и политике правительств освобожденных стран. Так, в сентябре 1944 г. в алжирской печати была опубликована статья Поля Бланка «В чем величие Сталина», в которой отмечалось, что есть одна область, в которой Сталин возвышается до такой моральной высоты, «которой не достиг до него ни один полководец, даже Юлий Цезарь. Речь идет о его умеренности во внешней политике. Несмотря на неслыханную жестокость немцев и их сателлитов, условия, предложенные финнам советским правительством, условия, предъявленные Румынии в момент ее капитуляции, остаются умеренными» (цит. по книге Р. Ф. Иванова «Сталин и союзники: 1941–1945 гг.», 2000 г.). В результате такой политики к 9 мая 1945 г. в Европе, кроме СССР, не было ни одной страны, официально провозгласившей социалистическое строительство. В Финляндии во главе страны был маршал Маннергейм. В Румынии сохранилась монархия, король Михай, арестовавший правительство Антонеску и объявивший войну Германии, был даже награжден высшим советским полководческим орденом «Победа». В Болгарии у власти было правительство Отечественного фронта, которое возглавлял генерал Кимон Георгиев, бывший у власти еще в 1934 г. и к коммунистам не имевший никакого отношения. В Чехословакии президентом страны был Э. Бенеш, занимавший этот пост и до оккупации страны немецкими войсками. В Польше было сформировано коалиционное правительство, в которое вошли пять представителей лондонского эмигрантского правительства. Коалиционные правительства существовали в это время в Югославии и в Албании. Другое дело, что в большинстве правительств восточноевропейских стран коммунистам сначала принадлежала ведущая роль, а затем и полнота власти (полученной, кстати, мирным, демократическим путем – как правило, в ходе выборов), но это заслуга не СССР, а самих коммунистов этих стран, возглавивших антифашистскую борьбу народов своих государств в годы войны и потому имевших большой авторитет среди населения.

В целом доказательная база резуноидов научно ничтожна. Зато их научная беспомощность с лихвой компенсируется мощным пропагандистским кликушеством. Безапелляционные утверждения резуноидов о том, что они якобы нашли «…неопровержимые доказательства подготовки Сталина к нападению на Германию, которые уже невозможно ни подвергнуть сомнению, ни опротестовать, ни замолчать…», в обилии рассыпаны по страницам их книг и статей. Во всех своих проявлениях «резуниада» – это не научный, а чисто идеологический проект, встроенный в рейдерско-мародерскую кампанию западных стран по приватизации победы во Второй мировой войне. Его цель очевидна: цинично исказив события 1939–1941 гг., возложить на СССР такую же ответственность за развязывание Второй мировой войны, как и на Германию, а Великую Отечественную войну представить как столкновение двух одинаково кровожадных чудовищ – СССР и Германии. Ну а в перспективе – навязать новым поколениям граждан России западный подло-лживый взгляд на итоги Второй мировой войны: его в наивной форме выразил один американский школьник – «США освободили Россию от Гитлера».

«Красная армия была ослаблена репрессиями командного состава в 1937–1938 гг.»

Фальсификаторы считают, что репрессиями 1937–1938 гг. «командному составу Красной армии был нанесен непоправимый урон», что «расправа над армейскими кадрами причинила огромный ущерб военной мощи и обороноспособности СССР…», и поэтому в июне 1941 г. Красной армии «очень недоставало командных кадров, преступно загубленных в годы репрессий». Леонид Млечин в книге «Иосиф Сталин, его маршалы и генералы» (2004) утверждает, что «массовые расстрелы офицеров Красной армии в предвоенные годы, по существу, привели к катастрофе лета 1941 г.». Ему вторит бывший московский мэр Гавриил Попов в книге «Сорок первый – сорок пятый. Одна война или три?» (издана в 2011 г.): «…37-й год радикально ослабил его (Сталина. – В.Л.) армию…». А Николай Сванидзе в ходе дискуссии с Александром Прохановым «Сталин: “Гений Победы” или “Мужикоборец”?», состоявшейся 14 августа 2007 г. на радиостанции «Эхо Москвы», даже такое ляпнул: «…Сталин лично практически расстрелял половину комполков, почти всех комбригов, комдивов, комкоров, руководителей военных частей округов. Он обезглавил всю Красную армию…» Так и сказал: «ЛИЧНО… расстрелял». Видимо, Сванидзе так представляет себе эту жуткую картину: ездил, значит, Сталин по стране с маузером в руках и, как встречал, скажем, комбрига, комдива или комкора, так сразу его и расстреливал. Комполков, правда, стрелял через одного.

На самом деле репрессии 1937–1938 гг. не могли ослабить армию в силу их незначительности. Реально в 1937–1939 гг. было репрессировано 17 981 человек командно-начальствующего состава Красной армии (арестовано – 8122, уволено по политическим мотивам – 9859), что в количественном отношении составляет чуть более 4 % от списочного состава командиров и начальников Красной армии на 15 июня 1941 г. (439 143 чел.).

Не соответствует действительности и бытующее мнение, что репрессированы были лучшие командиры, а в армии остались необразованные и неопытные офицеры. В упомянутой выше книге «Сорок первый – сорок пятый. Одна война или три?» Гавриил Попов пишет: «…К 1941 г. 75 % наших командиров не имели нормального военного образования. Тем более не имели опыта: на своих должностях находились год-два, а то и всего несколько месяцев…», а Леонид Млечин в книге «Иосиф Сталин: его маршалы и генералы» даже «конкретизирует»: «…Осенняя проверка 1940 года показала: из двухсот двадцати пяти командиров полков только двадцать пять окончили нормальные военные училища».

На самом деле и в качественном отношении репрессии не нанесли ущерба Красной армии. Что касается образованности командного состава Красной армии, то приведенные Поповым и Млечиным сведения неверны: они неоднократно опровергались в различных публикациях. По архивным данным на 1 января 1941 г., из 1833 командиров полков 14 % окончили военные академии, 60 % – военные училища и лишь 26 % имели ускоренное военное образование, а из 8425 командиров батальонов военное образование имели 92 %.

Военачальники, пришедшие на смену репрессированным, не уступали предшественникам ни по образованию, ни по боевому опыту, ни по таланту. Нет никаких оснований считать, что репрессированные генералы и маршалы воевали бы успешней генералов, их сменивших. Безосновательны, например, хвалебные оды, превозносящие военные таланты И. П. Уборевича и И. Э. Якира. Анализ архивных материалов, относящихся к осенним маневрам 1936 г., проведенным в Белорусском (командующий – командарм 1-го ранга И. П. Уборевич) и Киевском (командующий – командарм 1-го ранга И. Э. Якир) военных округах, показал, что в ходе учений войска пренебрегали разведкой и охранением флангов, атакующие подразделения действовали в скученных боевых порядках, командиры неумело управляли своими подразделениями в бою, должного взаимодействия подразделений различных родов войск налажено не было.

Очень сомнительно, что лучший из репрессированных – маршал М. Н. Тухачевский – был бы в начале войны более удачлив, чем, скажем, генерал армии Д. Г. Павлов или маршал С. К. Тимошенко. Хотя бы потому, что один из тех, кто разгромил Тухачевского под Варшавой в 1920 г., – генерал Рыдлз-Смиглы (к началу Второй мировой войны – маршал Польши и главнокомандующий ее армии) ничего не смог противопоставить немцам в 1939 г. – польская армия была разгромлена за две недели.

Наконец, не репрессии были причиной того, что в канун войны около 75 % офицеров занимали свои должности «год-два, а то и всего несколько месяцев». Это положение объясняется резким ростом численности (более чем втрое) армии. За два года число дивизий в Красной армии возросло с 98 до 303, т. е. почти 70 % дивизий были новыми. Это и объясняет, почему 75 % офицеров пребывали в своих должностях так недолго – менее двух лет.

«Сталин был чрезмерно уверен, что Гитлер не будет воевать на два фронта, и упорно не верил сообщениям разведчиков о дате начала войны»

В изданной в 2017 г. книге (ответственный редактор – доктор исторических наук Андрей Зубов) «История России. XX век. Т. 2. Эпоха сталинизма (1923–1953)» утверждается следующее: «С февраля 1941 г. Сталин из разных источников получал многочисленные сообщения о подготовке Германией нападения на СССР, включая точные даты вторжения. Считая невозможным войну Рейха на два фронта, он продолжал уверенно считать поступившие данные дезинформацией… Возможно, ему хотелось верить Гитлеру, объяснявшему своему “союзнику”, что дивизии Вермахта в Польше отдыхают перед десантом на Британские острова…»

Во-первых, предположение, что Сталин мог поверить дезинформации Гитлера, абсурдно, оно противоречит характеру и жизненному пути советского лидера. Чем-чем, но доверчивостью Сталин не страдал. Он даже своим соратникам не очень-то доверял, а уж врагам и подавно не верил. Сталин никогда не питал иллюзий относительно намерений Гитлера, а в 1941 г. – тем более. На расширенном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) в конце мая 1941 г. Сталин говорил: «Обстановка обостряется с каждым днем. Очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии… От таких авантюристов, как гитлеровская клика, всего можно ожидать…»

Во-вторых, Олег Вишлев в книге «Сталин и Гитлер. Кто кого обманул» со ссылкой на документы сообщает: «… Уже в начале марта 1941 г. советскому правительству по разведывательным каналам стало известно, что Гитлер отказался от планов вторжения в Великобританию». Поэтому попытки немцев представить наращивание своих войск на границе с СССР в качестве подготовки к операции «Морской лев» ввести Сталина в заблуждение не могли.

Не согласуется с реальностью и убеждение Андрея Зубова и других фальсификаторов, что Сталин игнорировал многочисленные сообщения о том, что Германия собирается напасть на СССР.