Черные начала. Том 1. Том 2

— Юнксу, останови это! — испуганно попросила меня Люнь.

— Нет, — шёпотом ответил я.

— Но так нельзя.

— Но и так, как они хотели поступить со мной, нельзя. Они напоролись на то, чем сами и занимались.

Да, я получал удовольствие от этого. Я не Иисус, другую щёку не подставлю и всех не прощу, да и душа у меня чёрная, как доказала наука. Потому я не видел ничего плохого в том, что с ней делали. Разве она не хотела так же избить меня, сделать калекой, чтобы я не смог двигаться?

А девчонки уже разошлись.

— Как говорила ты? Собачка? — расхохоталась Вен. — И ведь гляньте, посмотрите, послушна как собака. Ну-ка, гавкни! Голос!

— Юнксу! — казалось, что Люнь сейчас сквозь землю провалится.

А тем временем дура начала пытаться гавкать, давясь слезами.

— Нет-нет-нет, — остановила всех Мэй, — собаки ходят на четвереньках! Давай, на четвереньки, собачка.

— Я не могу на такое смотреть… — простонала Люнь.

А я могу. К тому же, я видел, что девчонки использовали всё сказанное ею против неё же. Мокрое бельё, собачка, сейчас до ножек дойдут, как пить дать. Они просто решили показать, где их место, зарвавшимся детишкам, которые влезли к ним. Или они прикрывают меня.

И тем не менее я уже собирался уйти, когда прямо передо мной вдруг возникла Ксу. Просто ни с того, ни с сего из ниоткуда.

— Мэй хотела поздороваться с тобой, — спокойно сообщила она, будто это не трогало её совсем.

— Так может они закончат и поздороваются, — предложил я.

— Когда закончат с ней.

А девушки уже успели поставить девчонку на четвереньки и заставить гавкать на весь лес. Их это явно веселило. Одна пнула её под рёбра, заставив скрючиться от боли. Другая пнула в грудь, заставив ту взвизгнуть.

— Ой-ой, я знаю! Знаю! — подняла руки Мэй, останавливая других. Я буквально видел в воображении, как растягивается её оскал. — Лизнёшь мне ножку?

— П-пожалуйста… не надо… — заревела та. — Умоляю…

— Как это? — искренне удивилась та. — Ты же предлагала это, нет? Я не ослышалась? — посмотрела она на подруг.

— Нет, всё так и было.

— Точно-точно!

— Сама предлагала же.

— Вот видишь, мы слышали впятером. Хочешь сказать, что мы ослышались?

— Не-е-е-т… — разревелась та.

— Так чего же ты тогда? — удивлённо склонила голову на бок Мэй. — Лижи. Лижи мне ногу, и быть может я передумаю делать тебя калекой, — улыбнулась она, выставив перед ней ногу. — Давай же, тебя за язык не тянули. Что хуже: лизнуть ногу или же стать на всю жизнь сломленной никому не нужной калекой?

Девушки рядом посмеивались, их явно эта ситуация забавляла. Они говорили так, будто разговаривали с лучшей подругой, пока девушку сотрясали рыдания. Только Ксу стояла с непроницаемым лицом.

— Пожалуйста… не надо… простите меня, пожалуйста…

— Лижи, — повторила Мэй, но голос уже не подразумевал, что у той есть разумный выбор. — Или тебе хвостик из ближайшей ветки сделаем.

Было ли мне жалко девку?

Да ни капли. Кто-то скажет, что надо прощать, нельзя опускаться на их уровень, но для начала таких людей надо выкопать из могил, их первыми же и мочат. Это везде так — сначала отморозки калечат человека, избивают, а потом со слезами на глазах просят прощения, что не хотели. Их прощают, и они принимаются за старое снова.

Расплата, за всё надо платить.

К тому же…

Я смотрел на то, как девка, ревя, снимает с Мэй носок.

К тому же… если она сама себя не уважает, если она не борется, не защищается и готова настолько опускаться, чтобы её не били, о чём тогда речь? Чисто братия этих всех чмошников, крысы — вместе сила, но за свою шкуру готовы ноги целовать, забыв о хоть каком-то достоинстве.

— Ну же… — подтолкнула Мэй ногу, и та принялась лизать той ногу.

Я, кстати, знаю, что у некоторых есть фетиш на это, лизать ноги. Вдруг ей нравится.

— Юнксу, останови это!

Но я лишь покачал головой. Пару минут назад эта девчонка собиралась меня сделать калекой и перечеркнуть шанс вернуться домой. У меня к ней не было ни капли жалости. Чмошница получила по заслугам.

К тому же, у меня встало от того, как она лижет Мэй ногу. Сначала языком, давясь слезами, тыльную сторону, пока Мэй не засунула ей пальцы в рот, которые она облизывала и обсасывала. А затем и вовсе ступню подставила. И та послушно начала лизать той ступню.

— А знаете, странное ощущение, — рассмеялась Мэй. — Такое… приятное и щекотное.

— Да ты извращенка! — со смехом фыркнула Вен. — Фу! Я бы не согласилась на такое.

— Да ей нравится! Ладно, достаточно! Другую ногу.

И, разревевшись ещё сильнее, принялась за работу.

Уже через пять минут одна из подруг вздохнула.

— Мэй, я устала…

— Ну… да, ты права, — она выдернула ногу и пнула девчонку прямо в лицо, разбив ей нос. — Проваливай.

Плача, та подскочила, запнулась и тут же получила от подруги по имени Вен огненной змеёй, словно кнутом, по спине, которая оставила красный след на её спине. Взвизгнула, упала снова, поползла на четвереньках и уже потом встала, скрывшись за деревьями.

— С каждым годом они становятся всё более жалкими, — пожаловалась Мэй, после чего посмотрела на меня и мило улыбнулась. — Ну что ж, настало время, и вот мы встретились, Кинс, а? А я ведь говорила…

Глава 46

— Юнксу, она мне не нравится, — категорично заявила Люнь. — У меня от таких мигрень начинается.

У меня тоже, особенно когда они начинают свои эти все игры, которые мозги имеют.

— Девушки, — улыбнулась Мэй, — это тот самый Кинс, охотник из дальних земель, что спас Пинга и вытащил на собственных руках меня и Ксу.

— Я представляла себе немного иного человека с твоих слов… — пробормотала одна из девушек, но тут же заткнулась, когда на неё косо посмотрела Мэй.

— Здравствуй, Мэй, — кивнул я. — Не ожидал, что встречу тебя здесь, если честно.

— Да? Не знал, что я с секты Восхода?

— Как-то не задумывался над этим. Просто поступил в ту, что казалась мне наиболее привлекательной.

— Значит, можешь считать, что тебя сама бесконечность сюда направила, — улыбнулась она. — Как знать, что бы было, не окажись мы тут.