Черные начала. Том 1. Том 2
Шрифт:
Её руки уже обхватили мою голову, и Люнь прижалась в поцелуе так, будто хотела засосать из меня все мои внутренние органы, как пылесос.
Мои руки начали быстро распутывать её ханьфу, призрачное ханьфу… разве оно не должно просто исчезнуть?
А, плевать, мелочи какие…
Небольшая борьба, и наконец с последним препятствием на её теле было покончено, мои ладони коснулись её талии, нежной, неописуемо гладкой и стройной, проскользили выше, желая как можно быстрее нащупать грудь. Она моя. Мой призрак. И сейчас я отжарю её, мы будем здесь только одни настолько, насколько
И в дверь постучали.
…
Мы замерли, испуганно глядя друг на друга. Я, немного протрезвевший, и она уже почти голая с распахнутым ханьфу. А потом её глаза расширились, и Люнь по-петушиному провалилась сквозь кровать, оставив меня как подростка, который собирался долбить свой матрас.
С одной стороны, это было хорошо, а то проблем на голову наживу.
С другой…
ДА КАКОГО ХЕРА МАТЬ ВАШУ СУКА ЧЕРЕЗ ЖОПУ КОМУ-ТО ПОТРЕБОВАЛСЯ ТАКОЙ, КАК Я ИМЕННО В ЭТОТ МОМЕНТ КОГДА ТУТ СУКА СОТНИ ДОМОВ СТУЧИСЬ НЕ ХОЧУ В КАЖДЫЙ ХОТЬ ХОТЯ ВСЮ ДЕРЕВНЮ ЗЛОИПУЧУЮ ОБСТУЧИ И СТУЧИ ЛИЧНО ПЬЮЩЕМУ ВЕТРУ ВСЮ НОЧЬ ЧТОБЫ ОН ОТ ИНФАРКТА ПОДОХ НО НЕТ НАДО ИМЕННО В МОЙ?!?!?!?!?!?!?!?!?!
Хотя если это Минь, то тоже неплохо. Втащу её в дом и выдеру раком или собачкой прямо в зале так, что потом ещё неделю свести ноги не сможет. Или если это Мэй, что тоже вероятно, не посмотрю ни на что, выдеру её так, что она визжать будет на всю деревню от оргазмов.
Хотя стоп, я только что едва не разложил тут Люнь же…
А нехрен вот так сбегать и оставлять меня как идиота!
Я вскочил, пытаясь засунуть член как-нибудь между ног, чтобы он не стоял колом, и, печатая шаг, что пол сотрясался, направился к двери. Готовый убить любого, кто не Минь или Мэй, я распахнул дверь, и…
— С победой! С победой, Инал! — взвизгнула Ки и попыталась броситься мне на шею, но я вовремя её поймал. Ещё мне здесь не хватало потом вопросов, что там ниже пояса торчит.
Рядом, словно послушный пёсик, сидел енот, важно глядя на меня.
Хотя сидит он или стоит — разницы нет, так как за это время он не просто стал чуть толще.
Он стал круглым. В прямом смысле слова большим, пушистым и круглым с огромными щеками и глазами. И вот представьте просто огромный пушистый шар, из которого торчит голова, хвост и четыре маленькие короткие лапы. И вот такое вот чудо ещё и бегает довольно резво.
И вот такая делегация пришла меня поздравить.
— Привет, Ки, — улыбнулся лучезарно я, стараясь скрыть всю свою боль и разочарование. Честно говоря, протрезвление после такого возбуждения было очень болезненным для души, словно не сделал что-то очень важное.
— Теперь ты будешь с нами! Теперь мы будем вместе! — прыгала она на месте, не замечая моего состояния.
— Ага…
— Теперь я смогу ходить к тебе в гости, а ты сможешь ходить в гости ко мне! Если мастер Лунная Сова разрешит…
— Разрешит, — успокоил я её. — Она точно тебе разрешит, — улыбнулся я, потрепав её по голове.
Ки кивнула, после чего, будто тужась на унитазе, заставила себя протянуть руку.
— Я надеюсь. И… и вот! — на её ладони лежала фенечка.
Ого се…
Я с удивлением смотрел на самодельную
полоску, сплетённую из разных нитей, которые создавали странный и причудливый узор на ленте.— Это… это знак моей деревни, нас учат плести их, чтобы помнить предков… — выдавила Ки, пряча глаза и краснея как рак. — А ещё… что… семья…
— Семья?
— Дарить членам… семьи… ну знак семьи… моей…
В моём лексиконе это слово присутствовало, да, но в жизни… это было лишь формальностью. Если не брать в расчёт часто бухую мать, которой куда больше в радость было поваляться пьяной, чем проводить время со мной, как таковой, её у меня и не было.
Поэтому…
— Да… м-мы же как с-семья, да? Ну… ты подарил п-подарок, а я… вот… — Ки краснела всё сильнее и сильнее, всё ниже и ниже пряча глаза. — И мы… я, то есть, хотела отдать… ты постоянно со мной… и… мы… вместе… уже в секте постоянно… и ты меня… оберегаешь и дружишь… И я подумала, что ты будешь… рад… что мы как бы почти семья…
Последние слова были словно бурчания маленького моторчика. И, судя по красноте её лица, очень горячего маленького моторчика. Но… почти семья?
Я как-то не задавался вопросом, кем стала для меня Ки, если я её терпел даже тогда, когда видеть никого не хотел. Так что такой поворот был стал для меня… весьма неожиданным.
И трогательным.
— Спасибо, Ки, — осторожно взял я фенечку с её ладони. — Я… даже не знаю, что сказать, если честно.
— Ты рад? — совсем тихо спросила она.
— Ну конечно я рад. Блин, Ки, ты меня назвала частью семьи, а значит, мне как младшая сестрёнка.
— А ты… ты как мой старший брат… и… я скучаю по нему и семье… — с этими словами Ки поспешила уйти, даже ничего на прощание не сказав, а я даже не успел её обнять и потискать на чувствах.
В другой ситуации её слова я бы расценил как то, что мной пытаются заменить потерю, однако Ки ещё слишком ребёнок, чтобы мыслить настолько сложно. Заменит мной? Нет, просто я для неё как её родной старший брат теперь.
И… и признаться честно, это греет очень душу. Нет, реально, что о тебе кто-то печётся, и что ты кому-то нужен — это греет душу. Я даже позабыл недавней горячей ситуации, чувствуя себя немного растерянным и каким-то счастливым что ли. Даже как-то по-своему счастливее, чем когда узнал, что стал миллионером.
Но едва я успел обдумать хорошенько произошедшее, как раздался заигрывающий и немного стервозный голос.
— А не слишком ли маленькая она для тебя, Кинс?
Ещё одна бестия прискакала по мою голову…
Глава 64
— Здравствуй, Мэй.
Бестия расположилась не где-то, а прямо над головой, на крыше моего дома, так что сразу заметить её было действительно сложно. Однако голос… его не узнать было трудно. Всё та же вежливость и учтивость с пробивающейся стервозностью.
— У тебя много поклонниц, Кинс.
— Я бы сказал, что это родственница, а не поклонница.
— Я слышала. Эти слова про семью… такое очень трогательно. Признаюсь… — Мэй спрыгнула прямо передо мной, — меня это тоже тронуло. Она миленькая. И говорят, очень сильная.