Черные начала. Том 7

Удары заставили нас троих вздрогнуть и обернуться к ней.

Нет, никто не ломился в дверь, но стучали настойчиво, явно давая понять, что не уйдут, пока им не откроют. Женщина на плохо гнущихся ногах подошла к двери и чуть-чуть её преоткрыла, будто боялась увидеть то, что за ней будет.

— Д-да? — тихонько спросила она.

Но через мгновение дверь распахнули, и в дом вошли трое солдат, настойчиво и достаточно грубо оттолкнув женщину к стене. Вошли, уверенно, как хозяева положения, огляделись и… словно вздрогнули, встретившись со мной взглядом.

— П-приказом мэра города Тьюсинго, все мужчины и юноши, достигшие шестнадцати лет, города Тьюсинго должны пройти к сторожевой крепости по закону города о защитных обязанностях, — неуверенно произнёс один из них, глядя на нас.

На меня.

— А я не житель этого города, — заметил я.

— Но это… вы же в городе, да? — неуверенно ответил тот.

— И вам точно теперь не деться никуда, ведь город окружён, — добавил другой. — И короче… тут же…

— Если город падёт, вам тоже несдобровать, — добавил первый. — Поэтому защитить его и в ваших интересах, особенно с таким уровнем, да ведь?

Он посмотрел на товарища, словно ища поддержки и тот кивнул.

— Да.

А третий, что вошёл с ними, вообще предпочёл рот не раскрывать.

И оба, что интересно, ведь были правы. Да и я понимал, что человек моего уровня, который в разы сильнее всех в городе, может оказать решающее влияние на исход битвы. А был бы здесь восьмой уровень, думаю, он бы в одиночку смог бы всех смести там и даже людей поднимать не пришлось бы.

Да, эта ситуация меня ни коем образом не касалась, и в другой ситуации я возможно послал бы их подальше и отправился своей дорогой. Смысл принимать участие в войне, которая мне нахрен не сдалась за тех, с кем меня ничего не связывало. Это было бы по меньшей мере странно и глупо лезть туда, где тебя могут убить, а профита никакого.

Но было и одно важное «но».

Стражник сказал, что город окружён, а значит я уже, хочу того или нет, с ними в одной лотке. И теперь от того, выстоит ли город или нет, зависело, выживу ли я сам, так как один в поле не воин, если только у тебя там не восьмой уровень.

А свои способности я уже видел тогда против дикарей, и они хоть и были выдающимися, не могли посоревноваться с армией — я куда сильнее четвёртых и пятых уровней, но количество противников сделает своё дело на ура и не оставит шансов.

Как говорится, жизнь корабля — жизнь экипажа, и здесь не бывает тех, кого это «не касается».

Поэтому я вздохнул и встал со стула, выйдя на улицу. Зу-Зу, который тоже проснулся и сейчас пугал своим видом солдат, находясь рядом, тоже было последовал за мной, но я покачал головой.

— Зу-Зу, остаёшься здесь, охраняешь, пока не вернусь, понял?

Тот послушно шмякнулся на жопку.

Мужчина за спиной тоже поднялся, обнял жену, которая ударилась в слёзы и просила его быть осторожнее, после чего следом за мной вышел хозяин дома. Не знаю, что он там будет делать, так как у него уровень и вовсе был третьим.

— Больше в доме никого нет? — спросил один из солдат.

— Нет, — ответил я первее всех, и их это вполне устроило. Они поспешили выйти с нами, закрыв дверь и оставив одной плачущую женщину, после чего начали ломиться в следующий дом.

Я решил не сдавать толстяка, так как кто-кто, а тому уж точно нечего делать там. И мой поступок был обусловлен не какими-то благими намерениями, а банальной выгодой. Если он помрёт, то уже никто мне уже не подгонит ингредиентов и не заплатит за лошадей.

А по улицам тем временем уже шли потоком люди, мужчины, кто-кто понурив голову, кто-то смело, а кто-то из последних сил сохраняя достоинство с гордо поднятой головой. Они стекались, словно ручьи с гор, на главные улицы к таким же счастливчикам, где направлялись к большому дому, похожему на замок.

В толпе царила пугающая тишина. Изредка были слышны разговоры шепотки и даже смех, но большинство молчало, словно на погребальной процессии.

Сторожевая крепость прилегала к стене и имела большой арочный вход. Туда выстроилась огромная, но жутко тиха очередь из всего мужского населения города.

Внутри этого замка каждый получал обмундирование и распределялся, насколько я мог судить, по стратегически важным местам. Кто-то занимал места у ворот, помогая строить оборонительные сооружения, кто-то шёл на стену, где люди выстраивались рядами, кого-то отправляли на другой конец города.

Когда дошла и до меня очередь, я мог полностью оценить, насколько здесь всё поставлено на конвейер.

Едва мы вошли по два человека, нам тут же на голову надевали шлема стоящие у входа солдаты, грубо и, я бы сказал больно, не сильно заморачиваясь с осторожностью.

Пройдя буквально пару шагов, мы все попадали к четырём столам. Здесь каждый подходил к отдельному столу, где на него в спешке надевали обмундирование. Простенький доспех, закрывающий грудь и кожные нарукавники, которые просто обматывали вокруг плеча и предплечья, затягивая ремням.

Это занимало едва ли больше минуты, после чего нас толкали дальше к солдатам, которые вручали каждому оружие. Кому-то меч, кому-то копьё, кому-то лук и что-то типа не сильно длинного охотничьего ножа.

Я получил, что забавно, лук.

Дальше нас буквально выталкивали в следующий зал, где распихивали по направлениям. Меня толкнули сразу прямо, грубо сказав:

— Стена.

А вот мужа той женщины отправили к воротам, и я его практически сразу потерял из виду.

Ну… стена не так уж и плохо, верно? По крайней мере, я буду видеть, что там происходит и в случае необходимости смогу чем-нибудь помочь.

Пока мы поднимались по лестнице, я снял с себя неудобную броню, которая лишь мешала мне нормально двигаться, но оставил лук с охотничим ножом, который будет удобен в куче мала в отличие от меча.

Вместе с жизнерадостными товарищами по несчастью я поднимался по каменным ступеням на широкую стену, где дул утренний прохладный ветерок. Здесь нас буквально расталкивали по местам.

— Где твоя броня, парень, — прорычал какой-то солдат в доспехах, явно лучше, чем у нас, но почувствовав мою выпущенную ауру, тут же поспешил от меня избавиться, толкнув в сторону. ­— Туда.

Я попал практически в первые ряды к самому краю стены, встав между зубцами.

Надо сказать, что оказавшись на стене, теперь она воспринималась немного иначе. Куда больше и мощнее, и я бы сказал, неприступной.