Черный август

Полозков сжал губы.- Я не за себя беспокоюсь, за партию. Вы уже столько всего сделали, что и не исправить, пожалуй. Давайте так. На пленуме поставим вопрос ребром. Я готов уйти в отставку... скажем, по болезни, но и вы, Михал Сергеич, если большинство выскажется за это, тоже... Пусть решает пленум...

– Давайте.- А вот этого сидящий за спиной шефа невидимой тенью Макс вовсе не ожидал.- Горби оказался непривычно коротким.- Я буду на пленуме ЦК, пусть..., там и посмотрим. Если партия скажет...

"А ведь он повелся. На пустой, как говориться, крючок.
– Владимиров глянул на пустынный двор ЦКБ,- они его попросту взяли на слабо... И в такой момент, вместо того, чтобы проработать стратегию, встретиться с ключевыми фигурами, он едет на саммит восьмерки? Участвовать в неофициальных встречах? Не понимаю, зачем?

– Простите...
– От размышлений оторвал голос вошедшего в палату мужчины в белом халата.- Товарищ Владимиров, вас к телефону правительственной связи. Это в кабинете Евгения Ивановича. Я провожу. Врач всмотрелся в лицо пациента.
– А вы хорошо выглядите.
– То ли польстил, то ли констатировал администратор от медицины.

– Иду.- Макс затянул пояс халата, и двинулся следом за провожатым. По дороге мимоходом глянул в полуоткрытую дверь соседней палаты. Его спаситель уже исчез. Аккуратно застеленная кровать ждала новых пациентов. Однако, отвлекаться не стал.
– Если звонит Сам, значит что-то срочное.
– Понял Владимиров и приготовился к неожиданностям. Как оказалось, почти угадал.

– Здравствуйте.
– Голос в трубке звучал громко и напористо.
– Максим, что же это вы? Нельзя так неосмотрительно.
– Ограничился короткой фразой генсек.
– Вы как? Мне сказали, что все обошлось?
– Не давая вставить Максу ни слова, продолжил говорливый собеседник.
– Вот, что голубчик, я только прилетел. Вы сумеете прибыть в Кремль?
– Без паузы окончил первый.
– В общем, дело важное, постарайтесь. Через полчасика я вас жду. Машину вам отправили... Ну, все.

Максим тупо уставился на затихшую трубку, не веря своим ушам.
– Уезжал на саммит поникший, растерянный человек, а вернулся бодрый, деловитый ...Словно подменили.
– Хмыкнул Владимиров, и усмехнулся своим мыслям.
– А хорошо-бы.

Повернулся к выходу.
– Простите...
– Громко позвал ожидающего за дверью заведующего отделением.
– Меня срочно вызывают в Кремль. Будьте добры, распорядитесь... Максим вспомнил, что его одежда пришла в негодность.- Пусть кто-нибудь съездит ко мне домой... Нет, не пойдет, долго.
– Оборвал себя помощник президента.
– Нужен костюм, рубашка и туфли. Впрочем, можно и без пиджака.
– Вспомнил Макс об июльской жаре.
– Есть у вас здесь магазин?

– Конечно.- С готовностью кивнул администратор.
– Я провожу. А счет потом отправят в бухгалтерию администрации, - поспешил ответить он на естественный вопрос.

Подобрать светлую рубашку с коротким рукавом и приличными брюками в расположенном прямо на территории спецотделе ГУМа, Максим сумел быстро, сложнее пришлось с обувью. Решил остановиться на довольно удобных фирмы "Цебо". Не Саламандра, но на крайний случай сойдет.

А уже через десять минут, едва успев поелозить по отросшей щетине казенной электробритвой, торопливо сбежал по ступеням лестницы. Лаковый ЗИЛ и авто сопровождения уже стояли у входа.

– Погнали.- Вместо приветствия бросил Макс водителю, запрыгивая в салон.

Правительственный лимузин мягко рыкнул форсированным двигателем и отвалил от обочины

"Впервые такое...- Удивленно покрутил головой Макс.- Чтобы завгар за простым клерком "членовоз" отправил? Что за спешка такая".- И тут Макс заметил, что машина проехала место, где ему едва не пришлось расстаться с жизнью. Ограду уже заменили, и ничто не напоминало о едва не случившейся трагедии. Макс тупо уставился на дорогу. А ведь именно здесь он увидел странную надпись на плакате... Голосуй, а то проиграешь... И толстомясое, с уже совсем седой шевелюрой лицо свердловского выскочки. Недовольно презрительная гримаса с Большой пористый нос, вечно оттопыренная губа.

"Выборы президента России"...
– Подсказала услужливая память... Интересно.
– Он прикрыл глаза и откинулся на мягкую обивку сиденья, пытаясь вызвать в памяти новые картинки.

Вспышка ослепила, а следом из яркого пятна возникли картинки. Толпа орущих, размахивающих руками людей, и стоящие посреди улицы танки. Блеснула в огне придорожных фонарей вода на броне, на касках солдат, шлемофонах выглядывающих из люков танкистов. Растерянные лица молодых ребят в армейской форме, и разъяренные, выкрикивающие бессвязные лозунги люди.

Мгновенная перебивка, и вот уже Макс видит другие лица. Стоящие на балконе Белого дома, как прозвали в народе серовато безликое здание правительства Росийской Федерации и море радостных, с непривычно трехцветными флагами Монархические "бесики", плакаты с портретами Беспалого.

– Ельцин..., победа, Ельцин...
– Скандирует толпа...
– КПСС - к ответу... И еще что-то, вяло матерное...

– Что?
– Вынырнул из миража Владимиров, почувствовав, что кто-то трясет его за плечо.

– Максим Андреевич... Вам плохо?- Служащий кремлевской комендатуры, отпустил его руку и вытянулся по стойке смирно.
– Извините, вы же знаете... с нас требуют... Порядок.
– Зная помощника первого в лицо, прапорщик, естественно был в курсе случившейся с ним аварии, но не решился нарушить правила. Проверки, устраиваемые коварным Медведем принимали иной раз вовсе изуверские формы.

– Да, да..., извините.
– Макс вытянул из кармана бордовую корочку. Подмокла немного, но я сегодня в канцелярию заскочу, поменяю.

– Все в порядке.- Кивнул часовой, внимательно изучив документ.
– Проезжайте.

Михаил Сергеич ждет.- Секретарь едва приметно кивнул на дверь и сочувственно вздохнул.
– Я сказал, что вы в больнице, но он подумал, и настоял...

– Да ладно...
– Успокоив Антона Григорьевича, с которым у него сложились вполне дружеские отношения, Максим поправил воротник рубашки и шагнул в кабинет первого.

– Максим Андреевич...
– Шеф, занятый просмотром бумаг покивал головой, скользнув взглядом по фигуре вошедшего.
– Ну вот, жив, здоров..., а мне говорят, разбился...- Пробормотал он, возвращаясь к бумагам.
– Присаживайся Максим, не стой как столб, включайся в работу.
– Генсек отложил документы.
– Как у нас подготовка союзного договора? Идет... Мимоходом, словно о чем-то малозначащем поинтересовался он, вынимая из стола бордовую папку.

Идет.
– Подстраиваясь к интонациям главного, отозвался советник президента, - только я вынужден повторить. Документ выходит сырым. На подготовку понадобится минимум три месяца, и то... В настоящей редакции он вызовет большие споры, особенно будут против республиканские власти...

Макс только собрался перечислять пункты, но заметив недовольную гримасу сановного слушателя замолчал.

Максим Андреевич, я спросил не о том, как отнесутся к нему, а о его подготовке. Нужно ускорить.
– Отрезал шеф, чем вызвал у Владимирова искреннее изумление.
– Словоохотливый лидер никогда не упускал возможность поупражняться в словоблудии.

"Что это с ним?
– Озаботился помощник.- Словно подменили? Деловит, собран и абсолютно спокоен".
– Он осторожно подвинулся на стуле.
– Я понял, ускорим. А к какому сроку?