Чёрный дачник и другие мистические рассказы

– Эй, мужик, ты кто? – дёрнул его за плечо милиционер.

– А? Закурить не найдётся? – хриплым голосом сказал Ваня.

– Не курю, ты кто?

– Сосед, приехал вот, он один оставался в посёлке, еды привёз, а тут…, – и заплакал.

Дверь вскрыли, за столом, уронив голову, сидел Никодимыч, печка была тёплой, в доме достаточно тепло, из-за чего следователь сразу исключил смерть от переохлаждения. На столе чай и чёрствые баранки, от голода тоже не умер. Эксперт-криминалист снял отпечатки, только Никодимыча, никого чужого в доме не было. Тело погрузили в «скорую» и повезли на вскрытие, а Ивана забрали в отделение, «до выяснения», правда, разрешили ехать на своём «Чероке», но посадили с ним участкового. Продержали сутки в «обезьяннике», не били и выводили во двор покурить. Составили протокол, а когда пришли результаты вскрытия, то отпустили. По результатам оказалось, что просто остановилось сердце:

– Так бывает, старость, – сказал патологоанатом, который проводил вскрытие.

Хоронили Никодимыча на деревенском кладбище. Дочка приехать не смогла, нелётная погода, Иван нанял местных мужиков, которые выкопали в промёрзшей земле могилу, деревенский столяр сколотил гроб, 2 старухи плакали и выли, когда шли за гробом, а после похорон в деревенской избе накрыли стол и устроили поминки. Почти никто из деревенских не знал Никодимыча, поэтому все пили, а разговоры вели на насущные темы. Ваня не пил, посидел, а потом поехал к себе, где его ждали Жулька и Абрек.

Прошло 2 года, Аня наконец-то переехала жить в Москву, оформила наследство, устроилась работать бухгалтером в одну из фирм. Игорь пока жил на Севере, но тоже собирался переехать, Катя доучивалась последний год в школе, мама подыскивала ей институт в столице. На дачу летом приезжала со своей школьной подругой Ниной. Нина была в депрессии, её бросил второй муж. В глазах Ани она была очень несчастной по жизни. Надо сказать, что Нина работала в крупном столичном банке, получала хорошо, были у неё и квартира, и машина, вот только с мужиками не везло. Тянуло Нину на красавцев-мачо, первого мужа она встретила в ночном клубе, был он стриптизёр, сразу согласился поехать к подвыпившей даме домой после своего выступления, а наутро, как «честный человек», сделал предложение, от которого Нина не смогла отказаться. Она работала днём, он работал по ночам, и однажды без предупреждения приехав на обед домой, Нина застала своего благоверного с молоденькой девицей. Очень расстроилась, повернулась и выбежала из квартиры, поехала на работу, а вечером её ждал сюрприз. Мужа она уже не застала, зато с мужем пропали деньги и драгоценности из сейфа, из гаража пропала машина. Осталась записка, что любовь прошла, он уходит и берёт половину нажитого совместного имущества, на квартиру не претендует. То, что они женаты были 2 месяца, наверное, всё объясняло. Она подала на развод. Второй муж был «светский лев», высокий красавец-блондин, который любил вечеринки, но очень не любил работать. Встретила она его на одной вечеринке у знакомых. Хозяйка дома решила устроить её личную жизнь, познакомила их. Он улыбался белозубой улыбкой (130 тысяч отдал, небрежно уведомил он), был, казалось, вершиной остроумия, весь вечер рассказывал анекдоты, незатейливо поддерживал беседы на любые темы. «Вот тот мужчина, с которым можно свить гнёздышко», – подумалось ей.

В конце вечера он ненавязчиво напросился в гости, она была не против, правда в постели напрягалась только она. Утром он принёс ей кофе в постель, она опять понапрягалась, чтобы получить утренний оргазм и поехала на работу. Он, оценив интерьер, узнав, где она работает, сделал ей вечером предложение, с цветами и шампанским, купленными, как потом оказалось, на деньги, занятые у приятеля. После того как расписались (не надо никаких излишеств) и провели медовый месяц в Турции, в пятизвёздочном отеле (у меня все деньги в бизнесе, я потом отдам), он объявил, что он хочет от неё ребёнка, но чтобы ребёнок рос в достатке, он должен заработать много денег. Партнёр, с которым он работал, его кинул, присвоив все деньги на иностранных счетах и офшорах, но если она у себя в банке возьмёт кредит, то он «отобьёт» его через месяц и даже утроит. Конечно, она поверила (как не поверить), конечно, она взяла кредит, а он взял деньги и, якобы, улетел в Германию, где у него, якобы, был прибыльный бизнес. Встретила она его случайно в Москве, стоял он пьяный у казино и ловил такси. Она остановилась, он сел, сразу её не узнал, а потом начал рассказывать, что вернулся срочно из Италии, где у него бизнес, потому что тяжело заболела мама. Он всё продал, даже квартиру в Москве, чтобы оплатить её дорогостоящее лечение за границей, но мама всё равно умерла, а он упал на дно, спился, потерял всё, и… может, они поедут к ней… . Она быстро сориентировалась, отвезла незадачливого пьяного Казанову в ближайшее отделение милиции, написала заявление, что он вынудил взять её кредит, а там оказалось, что его разыскивают как минимум по 5 таким же эпизодам по всей России. Короче, развелись. И Нина уже готова была отчаяться и запить горькую, но тут в Москве появилась школьная подруга Аня. Они встретились, посидели в ресторане, вспомнили школьные годы и решили не теряться. По выходным встречались, гуляли, ездили на дачу, Аня тоже скучала по семье, которая осталась на Севере.

Однажды летом, когда они с Ниной были на даче, к ним вечером зашли соседи с маленькой дочкой. Пока они сидели в доме и пили чай, девочка играла во дворе. Аня вышла на крыльцо посмотреть, что она делает, и увидела, как девочка стоит у качелей и с кем-то разговаривает. Качели еле-еле раскачивались. Аня подошла поближе и услышала:

– Дедушка, а у тебя есть внучка? – дальше тишина, как будто девочка прислушивается к кому-то. – А как её зовут?

– Ты с кем разговариваешь? – спросила Аня.

– С дедушкой, – повернулась к ней девочка и показала на качели. – Вот он.

Она повернулась:

– Ой, а куда он ушёл?

Поздно вечером Аня вышла во двор и села на качели. Ей стало грустно, она вспомнила маму, папу, как отец сделал эти качели для неё, как она плохо поступила, что не приехала даже на похороны, что папу надо было хоронить рядом с мамой. Она расплакалась и даже не заметила, как качели раскачивались всё сильнее и сильнее, как папа раскачивал её в детстве. Она испугалась и зажмурилась, а качели стали постепенно останавливаться.

Взиииг-взаааг.

– Надо будет смазать, – подумала она, но на следующий день забыла об этом.

Новый год решили отметить на даче. У Нины был «паркетник», решили, что если даже застрянут, то ХХI век на дворе, у всех сотовые телефоны, потеряться очень сложно. Прилетела Катя, а Игорь остался продавать квартиру в Сургуте и упаковывать вещи, которые надо будет забрать в Москву. В новом году семья должна была воссоединиться, и Аня очень радовалась этому. «Жалко родители не дожили», – иногда думала она. Заехали в магазин, закупили продуктов на неделю, взяли ящик шампанского. Настроение было предпраздничное. Проехали нормально. Пару раз чуть не застряли в колее, но пронесло. Приехали, протопили дом, в баню решили пойти на следующий день, занялись приготовлением салатов. Стемнело рано, вдруг в дверь постучали:

– Нина, открой, Дед Мороз, наверное, – весело крикнула с кухни Аня.

– Сейчас, – Нина открыла дверь, и тут же влетела в комнату от сильного удара по лицу.

– А-а-а-а, – закричала Катя, в дом ввалились три мужика и стали их бить и связывать…

Иван Терехов утром, перед Новым годом заехал на «заправку».

– Здравствуйте, Иван Андреевич, – кассир Лена вежливо улыбнулась.

– Всё нормально, без происшествий?

– Да, слава богу, народ едет, заправляются, у нас дешевле, чем у соседей. В гостинице шесть номеров заняты из восьми, поляки решили Новый год здесь встретить. В магазин вчера товар завезли, думаю, на праздники хватит, кафешку тоже продуктами затарили. Вам оставить номер, вы с нами Новый год празднуете?

– Нет, на дачу поеду, инкассация приезжала?

– Да, у них сегодня короткий день, забрали вчерашнюю выручку.

– Ладно, пойду Василия предупрежу и поеду.

Он зашёл к себе в кабинет, вернее кабинетик, 3 на 3 метра, где стояли стол с компьютером и небольшой стеллажик с папками, где хранилась отчётная документация. Открыл потайной сейф в стене, достал конверт с деньгами, чёрный нал на всякий случай, мало ли, налоговая или проверяющий какой, может, срочно докупить что надо, на рынок съездить. Отсчитал 75 тысяч. В 7 конвертов положил по 5 тысяч, остальное в портмоне. Спустился вниз. Зашел к Лене, дал ей конверт:

– С Новым годом!

– Спасибо! И вам хорошо отметить.

Потом зашёл в гостиницу, дал по конверту охраннику Василию, администратору Аллочке, уборщице Галине Викторовне, зашёл в кафешку, вручил по конверту повару Антонине и официантке Любе. Последний конверт отдал заправщику Мише. Вот такой нехитрый штат. Жили они на заправке. Лена и Василий были женаты, Галина Викторовна – их мама, а Алла дочь. Миша и Антонина тоже были молодой парой. Все они – беженцы из Приднестровья. Иван приютил, дал им жильё и работу, и более преданных людей не было на свете. Дал последние указания по работе в новогодние праздники, положил в машину пакет с костями для Абрека и Жульки, которую оставил у себя, и второй пакет с приготовленными Антониной вкусностями для новогоднего стола и тронулся в сторону дачи. Он даже не обратил внимания на старый «жигуль», которые ехал за ним до поворота на просёлок. Приехал домой, открыл ворота, загнал машину. Абрека, которого держал в большой, специально сваренной из толстой арматуры клетке, решил пока не выпускать во двор, зашёл, положил ему костей, Жулька просто жила во дворе, в маленькой конуре, ей тоже досталось косточек с мясом. Затопил печь. Пока дом протапливался, заварил крепкого чаю и достал из пакета пирожки с картошкой и мясом, его любимые, Антонина очень вкусно их пекла. Включил телевизор и стал в очередной раз смотреть «Иронию судьбы». Вдруг во дворе залаяли Абрек и Жулька, лаяли громко и злобно, Жулька завизжала и замолчала. Иван сорвал со стены ружьё, вогнал 2 патрона, открыл дверь и вышел во двор. Увидел таджика, который шёл на него с окровавленной трубой, увидел лежащую окровавленную Жульку:

– Ты кто? – Иван вскинул ружьё, дальше в голове как будто взорвалась граната.

Сом и Кока «откинулись» в мае. Восемь лет от звонка до звонка. В «лихие девяностые» они покуралесили по Брянщине. Числилось за ними и убийства, и вымогательства, но доказать не могли, хорошо заметали следы, а вот на последнем «коммерсе» в конце девяностых прокололись, вернее, прокололись с выбором напарника. Кока предложил Тереха, здорового парня, качка. С виду тупой, он быстро просёк, что придётся валить и «коммерса», и жену его с детьми, да и от него самого, скорее всего они бы избавились, как от свидетеля. Вырубил он одного, потом второго и сдал ментам. Если бы его кинули в СИЗО, там бы его и «кончили», только менты его как пособника отпустили под подписку. Он и был главным свидетелем на суде, с его слов им и впаяли «восьмерик». Сом – кряжистый невысокий мужик, с приплюснутым черепом, большими губами и большим сплющенным носом, внешне напоминал эту рыбу, хотя кличку получил в школе от инициалов – Сергей Олегович Меркулов. На зоне его звали Меркулом, но Кока по привычке Сомом. Кока – не потому, что кокаинщик, а потому что Костя. Кокой его в детстве звала мама, в школе его тоже так звали, вот и осталось на всю жизнь, невысокий, верткий, чернявый мужичок. Сидели они на одной зоне, были в одном отряде, даже шконки у них были рядом. За восемь лет они придумали много чего, что сделают с Терехом, когда до него доберутся.