Черный дембель. Часть 2

Увидел, как Кир растерянно заморгал.

Я сказал:

— Понимаю, что выходной сегодня. Но объяснили бы людям нашу ситуацию. Пьяные или трезвые… но к телефону-то они бы вас наверняка пропустили.

Кирилл вскинул руку, прижал её к голове (к левому виску, где только-только выглянула из-под волос очередная капля). Он смотрел на меня, не дышал. Будто мои слова вогнали его в ступор.

— Вот я дура-а-ак, — выдохнул Кир.

Он покачал головой.

— Серый… — сказал он. — Я о скорой помощи даже не вспомнил. А ведь… ты прав: так можно было. Я и мимо сельсовета проходил. Вот же я дура-а-ак! И мужику тому по морде дал…

Кир закусил губу.

— Какому мужику? — спросил я.

Кирилл махнул рукой.

— Да ну его, — сказал мой брат, — этого гада. Мотоцикл он зажал!..

Кирилл развёл руками и заявил:

— Я ведь по-хорошему хотел! Разрешения у него спросил!

Он нахмурился.

— А он меня «ворюгой» обозвал, — сообщил Кир. — При Ленке! Представляешь?

Кирилл усмехнулся и добавил:

— Её он, кстати, назвал «соплюшкой». Ни за что.

Я отметил, что капли с неба падали всё чаще. Они постукивали по траве и по моим плечам. Над домом промчалась стая ворон — птицы ненадолго заглушили своим встревоженным карканьем голоса студентов.

— Ты молодец, малой, — сказал я. — Поступил, как настоящий мужчина. Горжусь тобой.

Похлопал младшего брата по плечу.

Заметил, что студенты один за другим направились под крышу. Первыми к дому зашагали девчонки. А вслед за ними поспешили и парни: рядом с мотоциклом задержались только Ковальчук и Межуев.

— С тем мужиком мы разберёмся, — пообещал я. — Чуть позже. Не думай о нём сейчас.

Махнул рукой и спросил:

— Скажи мне, лучше, малой: ты до третьей больницы Ингу довезёшь?

— Я?!

Кирилл удивлённо приподнял брови. Я только сейчас заметил, что у него выгорела за время работы на баштане чёлка. Она стала совсем светлая, будто седая.

— Ну, а кто? — спросил я. — Артурчику я такое дело не доверю. Даже не проси.

Кирилл улыбнулся.

Мне почудилось, что он представил своего приятеля сидящим на мотоцикле. Я вспомнил, как в прошлом месяце Чижик уводил Артура Прохорова в придорожные кусты. Посмотрел брату в глаза.

— Серый, я думал… ты поедешь, — сказал Кирилл.

— Почему я?

Мой брат дёрнул плечом.

Я отметил, что сейчас он снова больше походил на неуверенного в себе подростка, а не на взрослого мужчину. Я больше не видел упрямства и уверенности в его взгляде.

— Ну… не знаю, — промямлил Кир.

— Сюда же ты доехал, — сказал я. — Доедешь и до города. Или не справишься?

Кирилл вновь закусил губу. Он посмотрел на споривших около мотоцикла Васю и Андрея. По его вискам скользнули блестящие капли.

Я заметил спешившую к нам Лену Котову — увидел её и Кир.

— Так справишься, или нет, малой? — повторил я.

Кирилл смотрел не на меня — на Лену. Распрямил спину, расправил плечи.

— Справлюсь, — твёрдо сказал он.

Тряхнул чёлкой.

— Ну, вот и замечательно, — сказал я.

Почувствовал, как о мою голову вновь разбилась большая капля.

Провёл рукой по уже влажным волосам и произнёс:

— Поедешь медленно. Не гони. Особенно здесь, по бездорожью.

Указал на заросли бурьяна, по которым всё чаще барабанил дождь.

— Не растряси девчонку, — попросил я. — Плюс минус полчаса в пути особого значения не имеют.

Ткнул в небо указательным пальцем.

— Главное: доберись до больницы без приключений, малой. Не геройствуй. Действуй спокойно и уверенно.

Я спросил:

— Ты меня понял, Кир?

Кирилл кивнул.

— Ну, вот и молодец, — сказал я. — Знаю, что ты не подведёшь.

К нам подошла Котова.

Она сообщила, что Инга к поездке готова.

* * *

Я не сразу усадил комсорга в боковой прицеп мотоцикла.

Потому что ждал, когда собёрётся в путь наш начальник.

Доцент поначалу отнекивался от поездки в город. Он заявлял, что не бросит группу: несёт за неё ответственность. Но я побеседовал с ним наедине — на пальцах объяснил ему, на что именно распространялась его ответственность. Сообщил нашему руководителю, что непосредственно он отвечает за жизнь и здоровье студентов. Сказал: под угрозой сейчас жизнь Рауде. Намекнул, что родители девчонки его «живьём в землю зароют», если он «из кожи вон» не выпрыгнет, чтобы спасти их ребёнка. Пресёк его попытку делегировать заботу об Инге другим студентам. И объяснил начальнику, почему сам не поеду с Рауде в больницу: отправлюсь в деревню и улажу проблему с мотоциклом.

Известие о том, что его подопечные угнали в деревне мотоцикл, едва не спровоцировало у доцента сердечный приступ. Поначалу он изобразил гнев. Но я пояснил, что крики его не спасут: пойдёт «прицепом», если на моего брата заведут уголовное дело. Я разжевал доценту нюансы его нынешнего положения — довёл руководителя едва ли не до заикания. Преподаватель дрожащей рукой натирал линзы очков и слушал возможные «расклады» — я не жалел красок. В итоге он согласился, что лучше меня проблему с мотоциклом не решит. И уже с иной точки зрения взглянул на сопровождение больной девочки до третьей городской больницы. Я удержался, не похлопал раскисшего доцента по плечу — выдержал субординацию.

Комсомолки шумной толпой хлопотали на кухне вокруг Инги Рауде (пока наш начальник рылся в своих вещах). А я проинструктировал своего брата. Объяснил Кириллу, что его задача — не привлечь к себе ненужное внимание в пути и довезти пассажиров в целости. Объяснил ему оптимальный маршрут до больницы. Настоял, чтобы брат не прислушивался к требованиям нашего руководителя практики, а чётко следовал моим указаниям. Потребовал, чтобы Кирилл после больницы задержался в посёлке у родителей: до утра (вместе с доцентом). Попросил, чтобы брат хорошо выспался (до открытия магазинов). Дал ему денег на покупку двух бутылок водки — пояснил, что она понадобится для оплаты аренды мотоцикла.

— Думаешь, двух бутылок хватит? — спросил Кир. — Тот мужик на это согласится?

— Малой, да куда ж он денется? — ответил я. — Или ты не веришь в мой талант переговорщика?

Я не вспомнил, начался ли в моей прошлой жизни в это воскресенье ливень. Но капли падали с неба всё чаще, когда я усадил Ингу в люльку мотоцикла. Проверил уровень бензина в баке — прикинул расстояние до города. Вручил брату две мятые купюры (на бензин и на водку). Вновь напомнил ему о том, чтобы он ни в коем случае не спешил: повезёт «хрупкий и ценный» груз. Взбодрил бледного от волнения доцента, который в свитере и в мятых штанах не походил на солидного преподавателя («солидно» выглядел лишь его надутый живот). Андрей Межуев пообещал начальнику, что проследит за дисциплиной в группе. При этом он взглянул на меня в поиске поддержки — я кивнул головой: пообещал старосте свою помощь.