Черный дом

– Руки перед собой, любой резкий жест, и вы оба покойники... теперь медленно повернитесь ко мне лицом...

Когда из-за спины говорят такие слова, да еще уверенным спокойным тоном человека, привыкшего, что его команды выполняются на счет "раз", то лучше для здоровья и безопаснее, по крайней мере, на первое время, команды эти выполнять. Оба добытчика, безропотно положив ладони на колени и медленно елозя задницами по пепельно-серой земле, начали разворачиваться.

Окликнувший их человек стоял чуть сзади и слева, каким-то хитрым образом не попав в поле зрения обоих до тех самых пор, пока не подал голос. Был он одет в привычное длиннополое черное пальто нараспашку, из-под которого блестела молниями кожаная куртка и такие же, чуть потертые штаны. Дядя опирался на старинный, еще дедами сотворенный небольшой армейский карабин с откинутым штыком. Но нарочитая беспечность в позе была обманчива, из левой руки, чуть скрываемой полой пальто, в сторону добытчиков смотрел настоящий монстр среди пистолетов, умеющий стрелять и очередями. С расстояния в три метра промахнуться из такого оружия не смог бы и слепой от рождения.

– Тебя я знаю, Седой, - не двигаясь с места, но тщательно ощупывая добытчиков глазами, сказал Дядя.
– А кого ты теперь с собой водишь?

– Морячок это, Дядя, - отозвался сивобородый чуть подобострастно, как и подобает говорить с хозяином района.
– Он в первый рейд со мной в этот раз...

– А Сверчок, стало быть, сгинул?
– скорее утверждающе, чем вопросительно произнес Дядя.

– Да уж тому почти полгода, как сгинул, - подтвердил Седой, кивая.

– Хороший был добытчик, правильный, сразу к хозяину шел, на разговор - веско сказал Дядя.

– Да и мы к тебе собирались, - нагло соврал Морячок, без спроса влезая в чужой разговор.
– Вот, думали, чайку попьем и к тебе сразу же. А то притомились, понимаешь, по дороге...

– Какой шустрый у тебя подельничек образовался, - неодобрительно глянул на Морячка Дядя.

– Ну, может мы того, руки-то с колен уберем?
– попросил Седой.

– Сидите, как сидите, - строго сказал Дядя.
– Тебя-то я хорошо знаю, помню, не стоит слабину давать, загрызешь, как раз плюнуть, а вот Морячка твоего вовсе не знаю. Так что - посидите так.

– Сейчас вода закипит, - выразительно скосил глаза на котелок над спиртовой таблеткой Седой.

– А да и пусть кипит, - легко согласился Дядя.
– Нам она не помешает... А пока - рассказывайте, братцы-разбойнички, как дела у вас?

– Да какие дела, Дядя, - заерзал чуть нетерпеливо Седой.
– Видишь, живые, вот то и слава богам.

– Откуда идете?
– тон Дяди стал повелительным, категорически запрещающим увиливать от вопросов.

– С запада, почти от самой Реки, - убито признался Седой, понимая, что молоть языком, заговаривая зубы, теперь уже бесполезно.

– С Хранилища что ли?
– вдруг повеселел Дядя.
– С золотишком, с камушками? Или еще с каким ценным товаром? По заказу или сами по себе туда лазали?

– По заказу, Дядя, - вновь быстро вклинился в разговор Морячок.
– Кто ж туда сам по доброй воле полезет...

– Да ты не расплывайся в горе, Седой, - насмешливо подбодрил добытчика Дядя.
– Не горе это, так, мелкая неприятность в жизни. Да и мне ваше золото не нужно, что ж я его - есть что ли буду или в карабин заряжать...

– Да у тебя-то есть, чем карабин заряжать, - по-прежнему тускло отозвался сивобородый.

– Точно, в патронах у меня достаток полный, - согласился Дядя.
– И с харчами порядок, потому и разговоры с вами веду, а не пристрелил на месте...

– Мы ж на нейтралке, - почти взмолился Седой.
– За что стрелять-то? Твоя земля вон, чуток поодаль, не хотели мы туда идти...

– Ты это Морячку рассказывай, он, похоже, и в самом деле здесь в первый раз, - деловито посоветовал Дядя.
– Как бы ты дальше прошел, добытчик? через овраг? тогда и впрямь, давай я тебя здесь пристрелю, всё мучений меньше будет.

– Ну, нечем нам поклониться, - наконец, покаялся Седой.
– Золотишко есть, кольцами, монетами, парочка слитков, да камушки разные, а больше-то... пустые мы, под заказ сработали... своего нет, а чужое отдавать, сам знаешь, каково оно...

– А хочешь, мы тебе негру отдадим?
– вдруг предложил Морячок, почему-то только сейчас сообразив, что это будет выходом из положения.

– Какую негру?
– усмехаясь, поинтересовался Дядя.

– А вот, у мешочков наших лежит, сейчас подыму, если позволишь...

– Подыми, только без дури, - строго попросил Дядя.
– Мне ваша кровь и жизни не нужны, зачем лишний грех на душу, и без того их там достаточно.

Стараясь не делать резких движений, но в то же время поторапливаясь, что бы Дядя не успел передумать, Морячок подхватился с земли к сложенным у бетонной балки рюкзакам и слегка пнул непонятную на первый взгляд кучу тряпья, лежащую возле них. Тряпье медленно, нехотя зашевелилось, и из-под ветхого одеяла, давно потерявшего свою первоначальную расцветку, поднялась невероятно тощая девица с темно-шоколадным цветом грязной кожи и короткой стрижкой кудрявых, жестких даже на взгляд волос на голове. То, что это девочка, а не мальчик, угадывалось только по мелькающим под распахнутой безрукавкой маленьким грудкам. Еще на необычно экзотической для города негре были фантастических размеров шаровары, какие-то разбитые босоножки на грязных, запыленных ногах и - кожаный в заклепках ошейник, от которого к торчащей из бетонной балки арматурине шла тонкая, но прочная стальная цепочка.

Морячок сноровисто отомкнул цепочку от арматуры и, сильно дернув за нее, подтащил девицу поближе.

– Вот, Дядя, гляди-кось, какая негра, настоящая...

– И зачем она мне?

Теперь, когда де-факто признание прав Дяди состоялось, он сменил позу, перехватив карабин за шейку приклада и забросив его стволом на плечо. Пистолет-страшилище он сунул куда-то за пояс, но указательный палец правой руки бдительно лежал на спусковом крючке карабина, не давая добытчикам шанса даже просто попробовать изменить ситуацию в свою пользу. Да они и не стали бы тягаться в скорости и меткости стрельбы с одной из городских легенд.

– Найдешь, на что пристроить, - зачем-то принялся уговаривать Дядю Седой.
– По хозяйству, если сделать чего, да и попользовать можно с удовольствием...

– С удовольствием говоришь...- Дядя пристально оглядел девицу, отыскивая в ней признаки грядущего удовольствия, но так ничего для себя и не нашел, вздохнул.
– А на цепочку ее зачем посадили? для удовольствия или что б не кусалась?

– Пугливая очень, - бойко соврал Морячок.
– Боится всего, с перепугу бежит, сломя голову. Вот для ее же пользы и прицепили, что б не потерялась, пропадет же, если одна в городе...