Черный дом

– Что же, Дядя, получается, что ты мне вот этого...
– Маха слегка замялась, подыскивая словечко необидное для Алексея, но ничего так и не подыскала.
– ...вот этого человека привел, как бы в компенсацию своего интереса?

– Не только - как бы, - покачал головой Вечный, хозяйским, как он привык, жестом наливая себе полстакана водки.
– Тут дельце-то поинтереснее оказалось даже и моего интереса...

– Интереснее этого?
– Маха ленивым, и при этом показавшимся Ворону грациозно-смертельным, движением достала из карманчика комбинезона маленькую коробочку, едва ли дюйм на два.

Дядя заинтересованно протянул руку, и коробочка оказалась у него. Гладкая, непонятного черного металла без единой царапины и почему-то даже без, казалось бы, непременных отпечатков пальцев девушки, хотя на такой ровной, полированной поверхности они должны были остаться обязательно.

– Чип, - коротко, будто отрезала, пояснила Маха.
– Не экстра, но - это тот самый первый шаг к моему...

– Первый шаг, - задумчиво повторил Дядя, зажимая в ладони футляр так, чтобы его не видно было со стороны.
– Первый шаг... и сколько же идти еще придется?

– Из города - вечность, - ровным голоском пояснила Маха.
– Из столицы, возможно, несколько километров. Хотя, пути и скорость прогресса неисповедимы. Иной раз достаточно просто дать намек на саму возможность, как это вызывает лавину интереса и необычайных открытий... и не только прямых, но на стыке...

Они говорили о своем, хорошо обоим знакомом, будто продолжая совсем недавно прерванный разговор, и вели себя так, словно находились не в вертепе, а некоем фешенебельном, английского духа, клубе, за столом, накрытым белоснежной накрахмаленной скатертью, обмакивая в процессе обмена репликами в португальский портвейн сочные, свежайшие бисквиты.

Слушая их и не понимая ничего, кроме отдельных слов, Алексей даже немножко заскучал, но внимания не ослабил, вполне возможно, что детали этого разговора гораздо больше скажут подполковнику Голицыну, чем простому унтер-офицеру. Поэтому-то и следовало все тщательно запомнить.

– Рабочий?
– уточнил Дядя о переданном ему чипе, хотя, судя по выражению лица Махи, уточнение было излишним.

– Их два, - кивнула она тем не менее.
– Один запасной, я не проверяла. Второй работал. Думаю, пока несла их сюда, ничего не произошло такого...

Она пошевелила в воздухе пальцами, вновь, как и в случае с Алексеем, не в состоянии подобрать необходимого слова.

– В городе всё может быть, - чуть флегматично отметил Дядя.
– Но - надежда умирает последней...

"Тяга к сентенциям, пословицам, поговоркам...
– успел подумать Ворон.
– О чем это говорит? как там учили-то?.." Вспомнить он не успел. Будто заметив или почувствовав настроение своего спутника, Дядя неожиданно переключился на него.

– Не скучай, солдат, - дружелюбно подмигнул Алексею Вечный.
– И не сиди надувшись, как мышь на крупу. Вряд ли что ценного из нашей болтовни почерпнешь, да и подполковник твой... а если и поймете, чего не хотелось бы сейчас... вы же пока в курс дел войдете, пока сообразите, что и кто к чему тут у нас, времени столько пройдет, что сегодняшняя тайна секретом Полишинеля будет...

– Над ним еще и подполковник есть?
– нарочито изображая удивление, переспросила Маха.
– Так-так-так...

– Не над ним, а вместе, а это большая разница, - уточнил Дядя.

– Вот это и есть мой отдарок тебе за чипы. Послушай, сама сообразишь, что стоит оно того...

Он коротко, очень коротко и сжато изложил историю попадания в город странной компании из жандармского офицера, боевого унтера-штурмовика и двух женщин - репортерши и неопределенных занятий предсказательницы, лишившейся своего дара. При этом Алексей фигурировал едва ли не ежесекундно, как основной свидетель подлинности рассказа. Еще в самом начале Дядя предупредил: "Ты поправляй, если чего не так скажу... мало ли как бывает..."

Внимательно вслушиваясь в слова аборигена, Маха, казалось, окаменела лицом, превратившись на какое-то время в памятник самой себе. Даже глаза остекленели, что уж было совсем невероятным. Но Ворон мог бы поклясться любыми клятвами, что именно так оно было.

...- ...да, история достойная хроник... э-э-э... нет, летописи, - поправила себя Маха, когда Дядя закончил основную часть рассказа, сопровождаемую кивками и поддакиванием Алексея.

Глаза девушки по-прежнему были стеклянными, но лицо ожило, будто странным образом включились мимические мышцы.

– Нужно обдумать, просчитать, но... Дядя, что скажешь насчет "Черного дома"?

Впервые за все время знакомства с аборигеном Алексей увидел, как тот замялся. По сути, ему нечего было ответить, но и промолчать означало некую частичную потерю лица, пусть и перед одним только городским, местным человеком. Ведь в то время Ворон еще считал Маху человеком...

– Слышал, но... еще до всего этого... была старая, почти заброшенная усадьба под городом... да и сейчас, как видишь, есть, - нехотя сказал Дядя.
– Постоянно в ней никто не жил, иной раз передавали то военным, то профсоюзам, пытались там устроить то санаторий, то лабораторию какую-то... но местные говорили, что место там... плохое. Дескать, строй не строй, а стоять не будет. Вот так этот дом и существовал то, как стройка, то как заброшенная стройка... постой, еще там, рассказывают, собирались всякие сатанисты, но, ты ведь знаешь, как я к этаким сектантам отношусь, которые одни только истину и ведают...

– Значит, надо туда попасть, - подвела совершенно неожиданное резюме их разговору Маха.
– Как, зачем и когда - надо продумать, просчитать варианты. Это дело не пяти минут, согласен?

– Что время нужно, согласен, - ответил Дядя твердо.
– А вот в этот "Черный дом" мне не нужно. У меня и здесь полон рот хлопот.

– А я как раз освободилась...
– задумчиво сказала Маха, и стеклянные глаза её вновь обрели почти нормальный человеческий вид.

Простучав по столешнице нечто, напоминающее бравурный марш, девушка, казалось, приняла окончательное решение.

– Обеспечишь пока вот на ближайшее время товарищей или господ? на что они охотнее отзываются?
– спросила Маха, кивая на Алексея, и Дядя с готовностью подтвердил, мол, какие разговоры, это-то как раз совсем не трудно.
– И мне снаряжение подкинешь, поиздержалась я на прошедшей охоте...

И девушка хищно, как небольшой, но смертельно опасный зверек, улыбнулась, показывая идеально ровные, острые зубки...