Черный феникс. Академия Хилт
Шрифт:
Вот только эта скотина дернула хвостом, сильно, стремительно, явно в последней попытке насолить Ламее, и, к моему ужасу, у него получилось.
От этого резкого движения дракон оказался задней частью вне безопасной зоны, там, где сплетались все стихии в особо мощную ловушку. Как зыбучие пески, что медленно поглощают, но при этом по всей поверхности пляшут разноцветные молнии, которые безжалостно жалят шкуру.
– Твою ж мать!
Дракона засасывало, он выл от боли, которые причиняли молнии, а я не раздумывая кинулась к ним. Я имею право на физическое вмешательство. Я не дам никому умереть! Не дам!
Я пыталась ухватиться
«Брось ее! – требовал феникс. – Ты ничем не поможешь».
«Не брошу! Я не уследила…– огрызнулась я и наконец ухватилась за крыло дракона. Потянула вверх, раздался хруст. Крыло сломалось. – Твою ж мать!»
«Выше, хватайся выше!»
Дракон уже не просто выл, это был дикий стон и явно желание жить. Как он молотил передними лапами! Ведь задница вся, вместе с хвостом была в этом треклятом зыбучем песке.
«Идиот, – рычал в моей голове феникс. – Риша, хватайся, ну же!»
И я вновь повторила попытку, хотя сама была на грани. Я держалась отчасти из-за своего упрямства и того же желания жить, отчасти – потому что Марс, хоть и не имел права вмешаться физически, магию свою направлял так, чтобы мое тело совершало очередной рывок. Чтобы крылья делали взмах. Я буквально чувствовала его над нами, как он парит и как волнуется!
Я держала крепко, понимая, что если отпущу, то и девушка, и этот придурочный иллами погибнут. И это будет всецело моя вина. Я не уследила, а должна была, как маг с наследной силой. Я должна была зорко глядеть в оба: Ламея-то свою часть выполнила, ее борьба прошла успешно. А вот я…
«Не время для самобичевания. Марина, давай еще взмах, девочка, давай!»
«Я пытаюсь!»
Очередная порция молний выбила воздух из легких, на миг я утратила концентрацию, и этого хватило, чтобы мои усилия оказались пустыми. Часть дракона, которую я сумела выковырять из песка, снова оказалась там, а я… Я поняла, что у меня больше нет сил. Ни для очередного взмаха, ни для того, чтобы тащить дракона. Магия практически не ощущалась.
– Марина! – обезумевший крик матери не помог.
Третье дыхание не открылось, жизнь ускользала из моего тела слишком стремительно.
– Прости, – прошептала я, не совсем отдавая отчет, у кого, собственно, прошу прощения.
У девушки, которую не могу спасти, у иллами, который погибнет со мной, или у матери, которую оставляю одну. Без меня.
«Не смей! Марина! – рычал в голове феникс. – Не смей!»
А с его словами в мозг взвинчивался крик матери, вой дракона и отчаянная попытка Марса спасти дочь. Он пытался прорваться ко мне, наплевав на то, что не имел на это права. Белая вспышка откинула его от нас. Магия, которую я ощущала от него, прекратилась.
С чавкающим звуком дракон ушел чуть ли не по самую шею, а вместе с ним и часть меня…
«Марина, сконцентрируйся, слышишь! Сконцентрируйся и открой поток магии, хоть самый слабенький, дай мне его, – лихорадочно шептал иллами в моей голове. – Давай же, девочка! У нас еще есть шанс!»
Молнии, словно почуяв, что я не готова смириться, замолотили
по нам с утроенной силой. Сознание ускользало, я чуяла кровь, много крови, от которой мутило. Я боролась с тошнотой и наступающим абсолютным бессилием. Это когда ты вообще не чувствуешь своих ног и рук. И окружающее пространство воспринимаешь словно через вату.Туман, мой туманчик, я должна собрать поток, небольшой поток, ощутить его в себе…
«Умница, – подбадривал меня феникс, – еще немножечко, еще чуть-чуть…»
Я слушала его и пыталась бороться с болью от молний. Тьма ластилась брошенным котенком, я ощущала ее, я звала ее, отчаянно. Я ведь так хотела жить, как и хотела спасти Ламею!
Ну же, еще немного!
«Достаточно, и прости, Марина…» – выдохнул феникс, а в следующий момент меня пронзила дикая вспышка боли. Такая, от которой удары молний ощущались не больше, чем комариные укусы.
Казалось, что ломит абсолютно все тело. Мне даже чудился звук треснувших костей.
А потом я заорала. Не своим, совершенно нечеловеческим голосом. Заорала отчаянно, громко, словно кого-то призывала.
Отстраненно, явно не своим сознанием, а сознанием иллами, отметила, что из меня вырывается воронка тьмы. Густой туман на краткий миг обволок мое тело, даря краткую передышку от боли, а затем я ощутила чужое прикосновение.
Уверенное, мощное, бескомпромиссное и… надежное.
«Марина, держи дракона! – кричал в моей голове феникс. – Держи как можно сильнее!»
Как держать, если я вообще не чувствовала своего тела?! Да и еще кто-то тащил меня вверх! Мощно тащил. И зло…
«Держи, Риша, ты сможешь!»
«Держу!» – хотелось ответить мне, но все силы уходили именно на удержание Ламеи.
Чужая магия обволокла меня, защищая от молний, и наполняя силами.
Это было странно, непонятно, и вместе с тем хотелось мурлыкать от благодарности. Уверенный рывок – и вот я больше не в зыбучих песках, да что там, мы обе не в песках, а в метрах пяти над проклятой ловушкой! И все бы ничего, но нас не потащили в безопасную зону. Нет. Тот, кто нес меня, а заодно и мою ношу, уверенно устремился к финишу полосы препятствий.
Нет, умом-то я понимала, что если бы мы к финишу не попали, то все усилия Ламеи были бы напрасными, как и мои. Но я просто не ожидала от этого неизвестного ни спасения, ни помощи. Он тащил такую ношу, но вроде бы даже не напрягся. Каким-то легким был полет. И то, как он маневрировал между ловушками с нами! Словно играючи обходил, при этом не забывая защищать нас своей магией.
Мы добрались к финишу, но и тут нас не отпустили, наоборот, уверенно развернулись. И, набрав приличную высоту, спаситель устремился к кругу, где напряженно застыли остальные участники ритуала.
«…! У меня нет сил его завершать», – подумала я.
«А придется, Марина», – отозвался феникс, и при этом так грустно, что мне это не понравилось.
Причем настолько, что я заподозрила огромные неприятности. Чую, наше чудесное спасение мне аукнется прямо-таки грандиозной подставой.
«Феникс, я благодарна тебе, что бы ты сейчас ни сделал и во что бы это ни вылилось. Понял?»
«Да, моя хранительница».
«Вот и славно. Прилетели».
Я уже перестала удивляться тому, что происходило. Неизвестный все также крепко держал меня в своих могучих лапах, но при этом завис над местом, где должна была стоять Ламея. Я разжала свои лапы.