Черный горизонт

– Наконец-то, ваша светлость, избавились от добровольного затворничества, – без тени иронии сказал подошедший к нам с Нетико капитан. – Сотый раз повторяю: на борту «Громовержца» вы в полной безопасности. Впереди полторы недели плавания, не считая захода в одну из гаваней; следует избавиться от ненужного груза…

– Судя по моим ощущениям и положению солнца, мы идем строго на запад. Материк Скандза остался за спиной, Гельвеция значительно южнее, а группа островов Грюнзее, наоборот, севернее… – будто невзначай сообщил Нетико. – Значит, другой мир?

– Для Свободных Торговцев в этом нет ничего особенного, – ответил капитан Вольф. – Ближе к вечеру я пересажу Гофера и боцмана Клауса на готийские ладьи, они проведут их следом за нами через точку сингулярности. Потерь во времени никаких, вы должны это понимать. Сутки на базе Вольной Ганзы, потом обратно на Меркуриум. Десять или двенадцать дней пути, и мы окажемся у берегов Гельвеции, после чего можно будет начать обследование побережья в соответствии с имеющимися у вас планами… Ханс, подойди!

Подбежал матрос из простецов.

– Покажи его светлости и неживому корабль, ответь на все вопросы.

– Всё показывать, господин капитан?

– Конечно. Это наши друзья.

Только сейчас я понял, что имел в виду лейтенант артиллерии Гофер, утверждавший, что простецы, входящие в экипаж корвета, необычны. Во-первых, уровень образования – Ханс разбирался в морском деле, навигации и технике, так что Нетико исподтишка показал мне большой палец правой руки: ИР это от души одобрял, ему надоели туповатые крестьяне из поместья Зигвальда. Во-вторых, Ханс не только провел нас по «Громовержцу» от трюмов до мостика, подробно объясняя, что к чему, но и впустил в святая святых – небольшую каюту, примыкавшую к капитанской.

– Я так и знал, – с видом завзятого пророка заявил Нетико, осмотревшись. – Вольная Ганза не отказалась от высоких технологий, противореча всем меркурианским законам!

– Совершенно верно, сударь, – поддакнул простец. – Эти устройства – первое, что мы обязаны уничтожить при попытке захвата корабля. Эхолот, радар, сонар, инерционная система проложения курса, комплекс управления стрельбой.

– Стрельбой из чего? – ахнул я.

– Часть пушек… кхм… не совсем обычны. Модернизированы на Юноне, предназначены для уничтожения воздушных и подводных целей. Есть глубинные бомбы. Детекторы, способные обнаружить враждебные формы жизни и навести оборонительные системы на объект…

– Секундочку! – Нетико навис всей массой над не слишком высоким простецом. – Ханс, скажи, где и как ты появился на свет?

– Третья Крепость, – без раздумий ответил матрос. – Этнический тип «Галлика-II», вырос на Кирене.

– Стефан! – Нетико повернулся ко мне, озадаченно вздернул плечи и почесал в затылке, словно обыкновенный человек. – Перед нами простец. Клон. Существо с ограниченной разумностью. И он запросто употребляет слова «воздушная цель», «модернизация» или «оборонительные системы». Как это понимать?

– На «Громовержце» не принято упоминать про «ограниченную разумность». – В темном дверном проеме образовался лейтенант Гофер. – Вот вы где, оказывается… Ханс, можешь идти, я сам проведу дальнейшую экскурсию для его светлости.

– Слушаюсь, господин лейтенант артиллерии.

– Не обижайте, пожалуйста, наших простецов, – вежливо, но настоятельно попросил Гофер. – Видели, какое лицо было у Ханса, когда было сказано о клонах и их врожденных особенностях? И вообще забудьте слово «простец». Они люди. Немножко другие, но все-таки настоящие люди, пускай и относящиеся к другому подвиду нашей расы. Стефан, уж вы-то должны это понимать!

– Понимаю, – согласился я. – В моих клетках тоже сорок шесть хромосом. Но я родился обычным способом, выскочил однажды из чрева женщины и огласил мир своим ревом. Меня не забирали из нанотанка андроиды-священники и не распределяли, как рождественские подарки в приюте для сирот. Добавлю: никакой РНК-коррекции, никакого биопрограммирования…

– Ну и чудесно, – спокойно ответил Гофер. – В этом и состоит ваше главное отличие, герцог. А нам, чтобы сделать из меркурианского «простеца» настоящего человека, приходится немало трудиться, работать с каждым, попавшим в руки Вольной Ганзы, ребенком-клоном. Перебороть исходно заложенные инстинкты очень трудно, но если это получается – в команду корабля входит homo sapiens, а не полуробот, готовый исполнить любой наиглупейший приказ. Посему повторяю, будьте сдержаннее – матросы «Громовержца» ничем не отличаются от человека нового, человека прежнего или электронного искусственного разума. Почти. Об этом «почти» при них лучше никогда не говорить.

– Извините, господин лейтенант, – опередил меня Нетико. – Мы не были заранее предупреждены, сами понимаете – огромная разница в этиче-ских системах.

– Забудем, – кивнул Гофер. – Давайте поднимемся на палубу. Во-первых, скоро обед, а во-вторых, после трапезы грядут события, способные вас заинтересовать. Приблизительно через четыре с четвертью часа «Громовержец» подойдет к точке перехода Металабиринта. Взгляните сюда…

Лейтенант провел пальцами по сенсорной панели небольшого терминала, распустилась сфера объемной проекции. На востоке – знакомый силуэт побережья Скандзы, северо-западнее протянулись несколько островных «хвостов», архипелаг Грюнзее. На поверхности океана обозначены алые точки и зеленая звездочка: местоположение корвета.

– Около сорока миль. – Гофер провел ухоженным наманикюренным ногтем над сферой. – Не особенно далеко, но с таким спокойным ветром, как сейчас, «Громовержец» выдает только шесть узлов, или одиннадцать километров в час по привычной вам метрической системе… Никогда раньше не путешествовали из мира в мир через планетарные точки сингулярности?

– В Содружестве Сириус-Центра эта технология неизвестна, – напомнил Нетико.

– Вы многого лишаетесь, – сочувственно проговорил Гофер. – Невероятно удобно. Жаль, что цивилизационные различия не преодолеть и наши дороги разошлись. Кто как, а я был бы не против общения с потерявшимися родственниками из Содружества…

На «Громовержце» были заведены обязательные и неколебимые традиции – например, время приема пищи, распределенное между завтраком, ланчем, непременным чаем (только для офицеров), обедом и ужином. Дворянам отдельно не готовили, они ели то же, что и прочие члены экипажа, но кушали в офицерской кают-компании. Это дискриминацией простецов не считалось – субординация.

Кормили сытно и необычно для Меркуриума: здесь я впервые за время пребывания на планете увидел настоящую лапшу, острый соус, приготовлявшийся из маринованных томатов, хранившихся в бочонках (Зигвальд удивился не меньше моего – в Готии помидоры были неизвестны), квашеная капуста, огурцы – надо думать, овощи по этим рецептам приготовляют не первую тысячу лет! Мясо не самое лучшее, солонина, зато рыба великолепная! Вино – виноградное и ягодное, закупаемое в Готии. Ржаные лепешки пекут прямиком на корабле.

Этикет обязателен – белоснежные салфетки, прислуживают два стюарда, блюда подает лично кок с юнгой-простецом, состоящим при камбузе. Ничего не попишешь, дисциплина: простец хоть и человек, но в офицерский состав не входит, равноправие ограничивается званиями и должностями. К капитанскому столу приглашаются только гости корабля. Перед трапезой Вольф читает обязательную молитву на латинском языке. Немыслимая архаика.

– …Благодарю, господа, за приятно проведенное время. – Вольф положил на стол льняную салфетку и поднялся с кресла. В соответствии с правилами мы встали вслед за первым после Бога. – Клаус, спустить паруса, лечь в дрейф. Принять на борт готийских капитанов. Обговорим подробности перехода на Кирену.