Чёрный Город

Он заставил себя поверить, что это на самом деле происходит не с ним. То, что он сейчас видит на экране, – не его мозг, не его череп, не его глаз… Он приехал в академию, ему нужно объяснить студентам, как действовать в нестандартной ситуации. Это всего лишь симуляция, которая существует только на экране!

Он поверил себе – тому, кто хочет обмануться, это дается легко. Решение оказалось верным: сердцебиение выровнялось, дыхание стало стабильным и не слишком глубоким, боль отошла на второй план, уступив место концентрации.

Игла введена в мозг, первая фаза завершена. Мозг как таковой боли не чувствует, так что нынешняя, пульсирующая на месте прокола, – все, что есть, и все, что будет. Но навредить все еще можно, а цель совсем в другом! Так что глубже вести иглу нельзя, она ведь всего лишь носитель, пора выпускать тончайшие манипуляторы, скрытые у нее внутри…

Сзади слышится резкий громкий стук по стеклу, который почти заставляет вздрогнуть… Почти. Марк и сам не может объяснить, как ему удается не обернуться. Видно, очень хочется жить… тому, кто недавно был готов к смерти. Но тогда она была неминуемой, а сейчас нужно бороться!

Стекло пока держит, но существо уже колотит по тему, заметило новую жертву, значит… Окно оно не выбьет даже со своей звериной силой. Но оно будет искать другие пути, оно упертое, а дверь совсем близко… Нет, нельзя думать об этом, потому что сердце снова разгоняется, а мозг начинает рисовать картины того, что способен сотворить прокаженный.

Нельзя умирать так бездарно, не здесь и не сейчас, вот и все, что важно. Поэтому Марк подавляет желание ускорить процесс – смерть от разрыва мозга своими же, по сути, руками еще более бездарна, чем смерть в зубах прокаженного. Нужно делать так, как надо, даже если кажется, что манипуляторы застряли. Тромб же вот, так близко, а они движутся к нему так издевательски медленно!

Но движутся – и достигают. Манипуляторы обхватывают сгусток со всех сторон, закрепляются на нем, пропускают идеально выверенный заряд, чтобы снова сделать кровь жидкой. Не дают ей растечься, забирают, разделяют, запускают в иглу – и темное пятно наконец-то исчезает с экрана.

И это тоже не финал. Человеческая природа требует поскорее вырвать из тела чужеродную дрянь, но нельзя, нельзя… Манипуляторы должны вернуться в иглу, иначе инструмент выйдет с сувениром в виде кусочка мозга. Еще и лобной доли! От прокаженного это не спасет, разве что подарит безразличие к смерти.

Поэтому нужно держаться, и все-таки как это тяжело… Когда активная фаза операции завершена, экран становится чуть темнее. Безобидно в иных условиях, новый удар сейчас, потому что экран способен отразить окно за спиной – и уродца, прильнувшего к стеклу.

Стоя за спиной у прокаженного, его очень легко принять за человека. Особенно если он выпрямится и не будет двигаться – без этих своих звериных рывков. Тогда разницы в фигуре, голове и даже волосах, если они сохранились, и правда нет. Разве что одежда покрыта плотной коркой грязи и изодрана, но у тех, кто пережил долгую дорогу, бывает и хуже.

Однако стоит существу обернуться – и становится видно, что это не человек. Давно уже нет… Для большинства людей это монстр, одно из загадочных порождений Перезагрузок. Студенты-медики в свой черед узнают, что это результат насильного паразитического заражения. Хотя какой толк от этого знания? Только хуже делает, потому что после размещения паразита ничего исправить уже нельзя, а осознание того, что такое может произойти с кем угодно, с тобой тоже, усиливает страх.

Кожа прокаженных покрывается скользкой прозрачной пленкой, напоминающей муцин улитки. Челюсти остаются теми же, но зубы быстро обламываются из-за противоестественной необходимости пожирать кости. Но не ломаются окончательно, никогда, а у прокаженных постарше еще и слюна становится кислотной, размягчающей ткани жертв. Тот уродец, которого привели сюда, относительный новичок – у него сохранилась большая часть зубов, а вся нижняя часть лица и шея покрыты кровью. Не его кровью, разумеется.

Однако самое страшное в его случае не это, нет. Челюсть не меняется, и только из-за крови на лице он сошел бы за психа, не дотянув до монстра. Чудовищем его делают глаза – или то, что появляется на их месте. Вместо глазных яблок человека из глазниц тянутся плотные полупрозрачные отростки, длинные, постоянно двигающиеся в разных направлениях, наполненные чем-то ярким, пульсирующим… Наследие того самого плоского червя, который запускает мутацию.

От человеческого мозга тоже ничего не осталось, он поражен, уничтожен той же пульсирующей тканью, которая лезет теперь из глазниц. Но это не делает прокаженного безобидным – если бы! Перемены отнимают у него интеллект, лишая при этом страха и жалости, оставляя голод… и ничего больше.

А уже голод не дает ему остановиться. У Марка не получается вспомнить, способна ли эта тварь заразить кого-то, превратить в нового прокаженного… Он не хочет проверять.

Манипуляторы вернулись в иглу, все закончилось… почти. Но этого «почти» как раз и не хватает, щелчок дверной ручки предупреждает о грядущем поражении, и время резко ускоряется. Отражение в мониторе показывает, как открывается дверь, как покрытый слизью и кровью уродец бросается вперед. Марку остается лишь соскочить с кровати – одновременно вырывая из себя иглу. Глаз отзывается резкой болью, и пока сложно сказать, насколько излечима травма… Но покойникам глаза точно не нужны!

Ситуация стала паршивой, и все равно не критичной: без тромба двигаться снова можно быстро и уверенно, тело, переполненное адреналином, позволяет это. Прокаженный надеется получить вторую жертву так же легко и быстро, как первую, но это он зря. Марку удается подхватить подставку для препаратов и ударить металлическим шестом по распахнутой пасти. Слышен треск кости, челюсть существа ломается, оно отступает – ненадолго, однако ровно настолько, чтобы Марк успел открыть окно и выскочить наружу.

Прыгать нельзя, не следовало бы, но другого пути просто нет. Остается лишь надеяться, что навес, который Ольга потребовала установить над окнами от солнца и пыли, все еще на месте… Мог и сгореть, и тогда сопротивление Марка закончится.

Но навес сохранился… По крайней мере, до сегодняшнего дня дотянул. Он падает вместе с Марком, однако удар смягчает. Все равно больно: земля безжалостно выбивает воздух из легких, отзывается новой болью в плече. Рядом уже кричат люди, однако все это не имеет значения. Жалеть себя нельзя, просить о помощи нет времени – никто не успеет разобраться в происходящем. Рассчитывать можно только на себя… но так ведь было всегда!

Поэтому Марк ищет не людей, он ищет машины, неоновые нити, рассекающие воздух… Должно быть что-то, поддающееся контролю, должно, это центр города!

Оно есть – и подчиняется быстро. Поэтому в миг, когда прокаженный с воем выскакивает из окна, Марк уже готов к встрече с ним. До того, как хищный выродок успевает прыгнуть на жертву, его ловко перехватывают металлические манипуляторы. Прокаженный извивается, рвется на свободу, и против человека его силы бы хватило, а против машины не хватит никогда.