Чёрный как ночь
Шрифт:
«Я думаю, что она у меня, а не у тебя», — холодно послал Блэк.
Солоник улыбнулся, поднимая взгляд сквозь размытые линии этого иного пространства. Его глаза светились почти белыми, бледными звёздами с нотками фиалкового.
«И…что с того? — весело послал Солоник. — Теперь ты угрожаешь убить нашу девочку? Вот как? Ты убьёшь мою драгоценную девочку просто, чтобы насолить мне? — его мысли сделались в разы холоднее. — Ты понятия не имеешь, что я сделаю с тобой, щенок… если такое случится. Ты тысячу раз захочешь своей смерти, если хоть волосок упадёт с её головы…»
«Она
«Зачем тебе делать это? — послал Солоник. — Зачем вредить ей?»
Его голос все ещё звучал обманчиво небрежно в моей голове, но я чувствовала там зарождение слабого беспокойства. Какая-то часть его перебирала все, что он знал о Блэке, пытаясь решить, может ли Блэк говорить серьёзно.
Более того, я чувствовала, что делает Блэк, что он проецирует.
Он позволял Солонику думать, будто он настолько же извращённый, как он сам.
«…Зачем тебе убивать одну из наших? — сказал Солоник. — Зачем? Когда ей подобных нет?»
Облако омерзения вышло из света Блэка, вынуждая меня содрогнуться.
«Она не «одна из наших», больной ты ублюдок, — послал он. — Она грязная полукровка, хоть тебе и нравится осквернять себя с ней. Выродок. Как думаешь, почему, черт подери, я держал свой член подальше от ее пи*ды?»
Я вздрогнула, но не посмотрела на него.
«Если ты её не хочешь, отдай мне, — уговаривал Солоник. — Мы уйдём, оба».
«Слишком поздно, засранец», — сказал Блэк.
«Почему? — послал Солоник. — Почему слишком поздно, брат? Мы можем быть разумными. У нас с тобой просто возникло небольшое недопонимание. Ты не хочешь её, так отдай мне. Мы оба уйдём…»
«И ты вернёшься к убийствам моих детей? Вот так, да?»
«Это не я! Я не убиваю детей! — Солоник вскинул руки, глядя в потолок. Его губы шевелились, и я невольно подумала, что он говорит вслух. — Я этого не делал! Я говорил ilya об этом… спроси её! Просто спроси ее, пожалуйста. Отдай её мне, и я тебе не наврежу».
«Тогда кто это делает? Кто нацелился на моих людей?»
«Они люди! — послал Солоник. — Какое тебе вообще дело?»
«Они, бл*дь, мои люди, — холодно послал Блэк. — Они мои. Ты это понимаешь? Они под моей защитой. И я устал от этого дерьма… Я хочу знать, кто это делает. И почему. У них явно какие-то претензии ко мне».
Солоник покачал головой. «Я не знаю его имени. Он видящий…»
«Конечно, он бл*дский видящий! — рявкнул Блэк. — Ты думаешь, я идиот? Если он — не ты, то он работает с тобой. Кто он? Он работает на Счастливчика?»
Я прикусила губу, стараясь не реагировать на разговор.
Я знала, что должна сохранять свой разум тихим и как можно менее подозрительным.
«Я не знаю его имени! — сказал Солоник, поднимая руки. — Он иногда оставляет для меня тела. Он оставляет тела… с инструкциями. Я делаю это, и я очищаю их души».
«Зачем? —
рявкнул Блэк. — Зачем тебе это делать?»«Даже червям нужна чистая смерть… это есть в книгах, брат».
«Он местный?»
«Нет… нет, он не из этих мест».
«Зачем он это делает, Солоник? Он тебе говорил?»
«Я не знаю, — послал другой видящий, раздражённо выдыхая. Он снова вскинул руки, включая и ту, что держала пистолет. — Я знаю лишь то, что ты ему не нравишься, брат. Он смеётся над этим… над детьми. Он говорит, что заберёт твоих питомцев. Он трахает их, как это происходило с тобой, когда ты был маленьким… затем он убивает их. Это послание, говорит он. Он говорит, что ты понимаешь это послание… что ты приехал сюда, чтобы спасти маленьких детей».
Помедлив, Солоник снова странно пожал плечами.
«Он говорит, что сломает все, что ты пытаешься сохранить в чистоте, брат…»
Я ощутила тошноту в Блэке, эхом отдающуюся во мне и заставляющую желчь подступить к горлу. Он взглянул на меня, буквально на мгновение, затем вновь сосредоточился на прицеле.
Я ощутила тяжёлое горе, обосновавшееся где-то в его нутре.
«Что ещё?» — прорычал он.
«Он говорит мне это, вот и все, — сказал Солоник. — Он говорит, что ты несговорчив, когда молод. Но это все. Я больше ничего не знаю… Клянусь!»
«Как он выглядит?»
«Этого я тоже не знаю. Он носит маску… деревянную тайскую маску. Он шутит, что он демон, что он — все и никто. Он также говорит, что он Смерть. С ним вечно одни загадки. Вечно какое-то дерьмо собачье и загадки. А теперь, пожалуйста, пожалуйста… Отдай её мне. Отдай её мне, и я тебе не наврежу… Я обещаю!»
От Блэка хлынула ярость. В этот раз она казалась настоящей.
«Ты обещаешь? — послал он. — Чего стоит твоё бл*дское обещание?»
«В этом отношении оно стоит всего на свете, брат. Я люблю её. Отдай её мне, и я никогда больше не причиню вреда тебе или твоим людям. Я клянусь в этом…»
Я поборола отвращение, омывшее меня от его слов.
Более того, от эмоции, которую я в этом чувствовала.
«Я не могу отдать её тебе, — холодно послал Блэк, все ещё глядя через прицел винтовки. — Счастливчик дал мне задание следить за ней. Ему не понравится, если я отпущу на свободу какую-то полукровку, и тем более в руки брата, который слетел с катушек, потому что не сумел контролировать свой член. Счастливчик сказал мне избавиться от неё, если она создаст какой-то риск…»
«Она не представляет угрозы! — послал Солоник, и его страх засиял ярче. — Она не представляет угрозы! Обещаю тебе! Я позабочусь об этом. Я буду охранять её вместо тебя… я согласую это со Счастливчиком, вот увидишь…»
Отвращение вновь хлынуло из сознания Блэка. «Конечно же, она представляет проклятую угрозу. Она наполовину человек. Ты действительно не понимаешь, что это значит?»
«Она видящая! — выпалил Солоник. — Кому есть дело до её бл*дских родителей?»