Чёрный коршун русской смуты. Исторические очерки

Нельзя не констатировать, что одним из основных способов открытого подавления крестьянского восстания был широкий террор со стороны органов Советской власти по отношению к гражданскому населению. При этом метод террора насаждался не только чекистами, но и лицами, делегированными Москвой в Тамбовский регион для руководства и организации борьбы с антоновщиной, местными властными структурами, военным командованием.

Вот выдержки из приказа командующего войсками Тамбовской губернии М. Тухачевского № 130 от 12 мая 1921 г. «…Всем крестьянам, вступившим в банду, немедленно явиться в распоряжение Советской власти, сдать оружие и выдать главарей для предания их суду Военно-революционного трибунала. Добровольно сдавшимся бандитам смертная казнь не угрожает.

Семьи неявившихся бандитов неукоснительно арестовываются. Имущество их конфисковать и распределить между верными Советской власти крестьянами… Бандитов, не явившихся для сдачи, считать вне закона. Честные крестьяне о всех бандах должны доносить войскам Красной Армии».

Теперь общественность хорошо уже знает о многочисленных других «подвигах» будущего маршала Тухачевского, проявленных им в войне с собственным народом в тамбовских событиях. Это и бесчисленные расстрелы без суда и следствия, это травля повстанцев и простых граждан ядовитыми газами, это сжигание деревень только за то, что там потенциально могли укрываться антоновцы.

Весной и летом 1921 г. в г. Тамбове работала Полномочная комиссия ВЦИК, которая координировала всю работу по борьбе с восстанием. Возглавлял ее видный большевик В.А. Антонов-Овсеенко, известный сторонник «красного террора». Автор данной публикации осознает необходимость оценки тех событий с позиций рассматриваемого нами периода, когда господствовал разгул классовой ненависти. Тем не менее нельзя оправдать безосновательную жестокость установок правительственной комиссии, которые безусловно, претворялись в жизнь. Приводим выдержки из приказа № 171 от 17 июля 1921 г., изданного данной комиссией:

«Дабы окончательно искоренить эсеро-бандитские корни… полномочная комиссия приказывает:

1. Граждан, отказывающихся называть свое имя, расстреливать на месте без суда.

2. В селениях, в которых скрывается оружие, властью Уполиткомиссии или Райполиткомиссии объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.

3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.

4. Семья, в доме которой скрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается без суда.

5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда.

6. В случае бегства семьи бандита, имущество таковой распределять между верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать или разбирать.

7. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно.

Председатель полномочной комиссии ВЦИК

Антонов-Овсеенко

Командующий войсками

Тухачевский

Председатель губисполкома

Лавров

Секретарь

Васильев»

Нетрудно понять, что «старшие работники в семье, которых надлежало расстреливать, это, как правило, подростки или женщины, так как мужское население практически все участвовало в гражданской войне, а раздача имущества репрессированных семей «верным Советской власти крестьянам» (то есть односельчанам тех, кто подвергался репрессиям) приводила в условиях деревни к никогда непоправимой вражде и расслоению крестьянства. На наш взгляд, речь безусловно идет о геноциде русского крестьянства, начавшегося в ленинский период Советской власти.

Автор этой статьи совсем не кровожадный человек, но, согласитесь, что после прочтения таких вот текстов создается устойчивое ощущение Божией кары, закономерно настигающей людей, переступивших Божьи заповеди. Как в этом случае с «видными большевиками», истязавшими людей только за то, что те выступили против несправедливости. Практически все они потом также сгинули во времена сталинских разборок. Мы ведь знаем, что и Тухачевского, и Антонова-Овсеенко и других участников незаконных репрессий ждала печальная судьба.

Надо сказать, что руководители чекистских органов, напрямую задействованные в борьбе с восстанием, довольно рельефно представляли причины крестьянских волнений. Так в телеграмме от 3 августа 1921 г., разосланной всем начальникам особых отделений армии и начальникам политбюро, полномочный представитель ВЧК Левин писал:

«Происхождение и рост бандитизма в Тамбовской губернии произошел почти исключительно на почве продразверстки. Продагенты, не считавшиеся ни с какими условиями, взимали максимум продовольствия, прибегая к крайне незакономерным, подчас диким, граничащим с произволом мерам. Полная безнаказанность их действий, нахождение в их среде шкурников привело к тому, что многие из отобранных у крестьян вещей попадали к агентам и часто делились на глазах у крестьян. Недовольство на этой почве населения, увеличившееся в связи с частичным прошлогодним неурожаем и подогретое агитацией эсеров вылилось в повстанческое движение, охватившее наиболее плодородные уезды Тамбовской губернии…»

Начальник Особого отдела Армии Чибисов в письме председателю губисполкома Заонегину и ответственному секретарю губкома Васильеву в декабре 1921 г. высказывал свою точку зрения относительно явных промахов в борьбе с антоновщиной, усматривая главную причину в бездарном руководстве этой борьбой:

«Президиум Губисполкома и президиум губкома, определенно заявляю, почивают на лаврах… Командование стало меняться с быстротой смены перчаток хорошенькой аристократки. Каждый вновь прибывающий командующий считал своим долгом произвести какой-нибудь эксперимент, совершенно не учитывая опыт происшедшего…»

В системе открытых мер борьбы чекистских органов с антоновщиной, наряду с облавами, обысками, арестами, захватами заложников, крупномасштабными действиями репрессивно-террористического характера, следует назвать открытые вооруженные действия состоящих при губернских ЧК воинских подразделений с небольшими группами повстанцев.

Другую, более многочисленную группу методов и приемов использовавшихся чекистами, составляли методы негласного(оперативного) характера.

Несомненный приоритет в системе оперативных мероприятий чекистов в отношении крестьянского повстанческого движения имела работа по приобретению и использованию на разных направлениях агентов из числа участников восстания или их связей. Это вызывалось тайным характером самой борьбы, высокой степенью конспиративности действий повстанческих групп и их лидеров. Значительные усилия в агентурной работе направлялись на нейтрализацию руководителей всего крестьянского движения и прежде всего самого Антонова, который был наиболее опасен как умелый и авторитетный организатор военных действий в условиях партизанской войны, опытный идеолог эсеровской политики, пользовавшийся непререкаемым авторитетом среди крестьян.