Моя жена не может без цветов,И так уже сложилосьИ слежалось –Цветы у нас всегда,И я готов,Чтоб это бесконечно продолжалось.Мне нравится коротенькое: ах!Нет-нет, я не даю аристократа,Но чтоб увидеть блеск в ее глазах,Поверьте, это маленькая плата.И хризантемы делают весну,И розами украшенные вазы!Цветы похожи на мою женуИ, как моя жена,Зеленоглазы.
«Не человек компьютерного века…»
Не человек компьютерного века,Я кое-как поставлю си-ди-ром,Я что-то вроде недочеловекаВ сравнении с проворным школяром.В
ученом смыслеГоленький, как в бане,И полон своих троечных тревог,Он миросотвореньем на экранеРуководит уверенно, как Бог.И щелкая своей послушной мышкой,Меняет он картинки –Хлоп-хлоп-хлоп!А я стою, никто перед мальчишкой,Компьютерного века остолоп.Какая подходящая эпохаДля щелкающих кнопками людей!Но только вотЧто хорошо, что плохо,Компьютер сам не знает,Хоть убей.
«Нас не спасти…»
Нас не спастиОт зависти и пьянства,Как будто грехЕсть суть, а не каприз,Мол, римлянеНе знали христианства,А знали бы –Так пили бы кумыс.ПридумалиВорота мазать дегтем,Не помогло –Никто не виноват!Но Зигмунд Фрейд,Нечистоплотный доктор,Собрал на насНеслабый компромат.
«Песня моя любимая…»
Песня моя любимая,В полете она – балласт,Вот захочу за облако,Она мне взлететь не даст.Сбросить ее без жалости –И шарик мой и взлетит,А так он на низком уровнеЛишь облака коптит.А возвращусь на землю,Стану ее искать,Чтоб эту птичку певчуюНадолго не отпускать.Все обыщу подлески –Где он, балласт ржаной,Песня моя любимая,Честный мой хлеб земной?
«Я по жене…»
Я по женеПогоду узнаюТочнее,Чем по метеопрогнозу:Когда она рассержена –К дождю,Когда она обижена –К морозу.А если не разгневана жена,Как былоВ незапамятные годы,И всё у нас о’кей,То что тогда?Я думаю,Что нет такой погоды.
«Кому-то в кайфе…»
Кому-то в кайфеВыпало родиться –Приморский югИмеется в виду,Малага, Сан-Тропе,Неаполь, Ницца,А мы возникли здесь,На холоду.Мы – здешние.Мы – родом из РоссииИ чьей-то не завидуемСудьбе,Стихи про наши избыВетровыеМы пишем в утешениеСебе.И я, хоть что сулите –Мы – такие, –Как не сменяюГород на село,Так твердВ моем пристрастии к России –Не повезлоТак уж не повезло!
«Я был с семнадцати при деле…»
Я был с семнадцати при деле –Я увлеченно воевал,И напрягался на пределе,И через край переливал.Потом, когда войны не стало,И мы приехали с войны –Мы были люди из металлаИ рядовые пацаны.Когда свалилась эта глыба,Подрастерялся я слегка,И воздух ртом ловил, как рыбаНа дне рыбацкого дубка.За напряженку голосую,Мне надо, чтобы я гудел!Когда вполсилы – я буксую,Мой средний уровень – предел!
«Кашляет земля…»
Кашляет земля.ТемператураВ месте кашляСолнечной сродни!Плавится
в бетонеАрматура,Десять тысяч градусов –В тени.Эта нефтяная эпопея,Вечное движение колес!Дышит,Задыхаясь и потея,Кашляет земля.Туберкулез.
«Не могу причинить…»
Не могу причинитьНичего вам хорошего –Дни так быстроБегут на закат!Ощущаю себяСтарым фруктомИз прошлого,В лучшем случае –Это цукат.А весь город увешанМоими плакатами,Я опять затеваю игру!Напишите мне,Кто не объелся цукатами:Дабл-ю. Дабл-ю. Танич. РУ
«Он мне когда-то…»
Он мне когда-тоЗа троякПерекрывал стоякИ ставил кран,И был немножко пьян,И был для несантехников,Для нас,Неуважаем,Как рабочий класс.Все тот же дом,Все тот же кран,Все тот же ЖЭК,Но в нем теперьОн – первый человек.Я понимаю,Как я был не правНасчет егоПервостатейных прав!Сижу, пишу,А кран течет, течет –Кому – почет?Сантехнику – почет.
«Мы прокатились по Европе…»
Мы прокатились по Европе –Женева – Линц – Брюссель – Париж!Но с автобана, на галопе,Чего там есть, не разглядишь.Из европейских впечатленийОдно осталось на лету –Что два десятка поколенийСлепили эту красоту.А так, по частностям, достало,С учетом автоскоростей, –Девицы красного квартала,Музей «Д’Орсе» среди путей.И тот, со стейками, подвальчик,И неприличный экспонат –Брюссельский писающий мальчик,Урологический плакат.
Стишок
Я помню – шла вторая книжка,И в ней такой один стишок,Как я, остриженный парнишка,Попал в армейский пищеблок.Как на картошке бородавкиНожом, как скульптор, обирал –Чтоб на положенной добавкеЯ чьей-то пайки не украл.Сказал редактор, не краснея:– Давайте снимем ваш хорей –Здесь психология еврея,Ну, надо вам, что вы – еврей?Прошло сто лет,Я так и прожил,Куска чужого не украв,Но вдруг подумаю: а все же,Быть может, был редактор прав?Теперь-то я живу нескромно,Но по инерции скорейКартошку чищу экономно,Как скульптор, да,И как еврей.
«Как привяжется размер…»
Как привяжется размер,Хошь – не хочешь,Как трамвай, бежишь,А с рельсНе соскочишь.Он и сам себе словаВыбирает,А закончатся слова –Умирает.И когда ты все сказалВ полной мере,Он и точкуСтавит сам,В том размере.
«Кому-то охота…»
Кому-то охотаХодить на плацу,Кому-то военнаяФорма к лицу.Погоны, шевроны,И на орденаНаш шанс повышается,Если война.Пока кто-то ходит, –И зря! – в институт,Вокруг гарнизонаНевесты растут.Ну могут заслать,Посадив на броню,Куда-то в Читу,А и вовсе в Чечню.А кто хочет в штатскомДожить до седин,Ну глупые люди –Конец-то один!