Черный крест-4. Эд. Все главы вместе.

Эд! Эд! Помоги мне-

мы с ней на разных уровнях

Эд еще не знает, что ему предстоит задержаться в Москве, думает, что в ближайшие дни предстоит путь обратно на место службы- в Дублин, и отправляется гулять по Москве.

08. На лестничной клетке Эда встретила женщина - как потом оказалось соседка снизу:

– Все дела, все заботы?
– несколько заискивая спросила она- служба спать не дает.

Эд потупившись, смотря в пол ответил что да, и пообещал больше не шуметь ночью.

– О! нет! Ничего - ответила женщина, все так же ласково улыбаясь гладя на

столь симпатичного молодого человека

– я жена артиллериста!

От здоровенных тридцатиэтажных зданий на Филевском парке до Поклонной Горы тянется цепочка гигантов-магазинов, блестящих и сверкающих в темное время суток. Словно в чистом и ясном небе одинокий след от полета самолета - железнодорожный путь сквозь это смешанное царствие богов Мамоны и злотого тельца.

И, именно там, в одном из многочисленных киосков, отвлекши торгующего паренька от чтения видимо очень увлекательной книги, Эдуард покупает стопку пустых CD-болванок. На самом деле, на каждой болванке специально прописана программа, соединявшая при первой же возможности компьютер с интернетом и качавшая на Лубянку информацию с болванки- носителя. Но Эдуард об этом не знает. Он еще не в курсе, что за ним следят, он еще совершенно не обучен замечать за собой слежку.

В середине дня отлив в бесплатном сортире в Историческом проезде рядом с кремлевской стеной, постояв немного у памятника А.А.Тарасенко у стелы на Красной площади на пересечении осей мавзолея Ленина и исторического музея, Эдуард отобедал в ресторане на последнем этаже гостиницы "Москва". Потом вдруг вспомнил, что накануне забыл принести на похороны хоть немного цветов и, усовестившись, купил охапку гвоздик у торгующей на улице бабушки, выбросил одну, поймал такси и поехал на Воинское кладбище ?7.

09. У соответствующей стены Эдуард увидел, что рабочие, которые еще вчера так лихо заделывали соответствующую ячейку кирпичом, замазывали штукатуркой и т.д., теперь совершают нечто обратное, выполняя приказы все тех же людей в темно-темно-темно сером.

Уже издали, начав громко восхищаться, на ходу вынимая мобильник, Эдуард подходит к стене и начинается брехня. Начинается галдеж, в котором принимают участие все, включая посетителей кладбища. Прежде, чем один из офицеров ГБ успевает сбегать к стоящей неподалеку легковой машине и включить глушитель мобильной связи на небольшой территории, Эдуард все- таки успевает сделать несколько звонков: в Комитет, ребятам которые устраивали его в квартиру на Филевском парке, еще нескольким знакомым ответственным товарищам, даже Полковник узнал в Питере о всем произошедшем.

Где-то через полчаса приезжают те, кто дали Эду ключи от квартиры на Филевском парке и просят его "проехать с ними". Эдуард же говорит, что не тронется с места, пока все не будет восстановлено как было и пока родителям Тарасенки не выдадут пропуски на это кладбище. В конце концов, недоуменно глядя по сторонам, кладбищенские рабочие снова начинают заделывать ячейку в стене, но тут металлический цилиндр из ячейки вываливается и открывается. Теперь Эда не может удержать никакая сила, даже ребята, которые хватают его за руки и не пускают к стене. Он поднимает открытый цилиндр и еще какое-то время борется с одним из гб-шников - они вместе схватились за этот контейнер для праха усопшего и с переменным успехом тянут его на себя, в конце концов цилиндр оказывается у Эда, он заглядывает внутрь, а затем, под возгласы рабочих

– Что вы делаете?!?

переворачивает открытый цилиндр и даже трясет им

Пусто.

там ничего нет.

Внимая обещаниям, что "ребята погорячились" что "виновные будут наказаны", Эдуард в ступоре удивления, отдав цилиндр, покорно позволяет себя повести за руки к машине, которая отправляется на Лубянку.

10. Эдуард четко помнит главное правило допроса - то, что ты скажешь на допросе, станет в дальнейшем основанием для твоего обвинения. Но Эдуард еще не совсем уверен, что будет допрос.

Два кгб-шника, не переставая улыбаться, поначалу пытаются "растопить лед" (как говорят американцы) разговорами на отвлеченные темы, но Эдуард обрывает весь этот принужденный разговор, советуя перейти без промедления к главному. Итак...

Один мэн в темно-сером минут на двадцать встает и удаляется из кабинета, затем возвращается с одним листом бумаги формата А4, который тут же отдает Эдуарду на прочтение. Суть текста, который Эд должен подписать, сводится к тому, чтобы никогда и ни при каких обстоятельствах вплоть до расспросов со стороны Главного не разглашать служебные отношения Эдуарда и Тарасенко.

Эдуард снова начинает психовать, рвет бумагу в клочья, и бросает ее в лицо одному из парней. Парень не перестает мило улыбаться, встает и снова быстро выходит, тихо прикрыв за собой дверь. И уже через три минуты он появляется с новым экземпляром все той же бумаги. Улыбаться гб-шники перестают тогда, когда Эд посылает их на х.й.

– Эдуард Анатольевич!- говорит тогда "старший" из этих двух, - вот Вы сейчас подпишите эту бумагу а потом отправитесь себе обратно на службу в Дублин. Комитет с этого момента просит вас заострить внимание на разработке новой аэрозольной бомбы, разработку которой вы по службе недавно начали курировать.

– Никто ведь не заставляет вас забывать ваших боевых товарищей, вашу дружбу с ними, то, что вам довелось вместе пережить- вторит первому гб-шнику другой- просто очень необходимо, чтобы вся информация, полученная вами от Тарасенко в ходе ваших деловых с ним отношений осталась в глубоком секрете!

– Это дело государственной важности!

Эдуард вспомнил часть своих "неделовых" "взаимоотношений" с Тарасенко. Однажды, на третьем курсе Пехотного училища он, Тарасенко, Алексей Магай и Рекуданов (кроме Эда- все трупы ведь, блиииин) во время летних каникул пошли в ресторан, и, упившись пивом, стали щупать за задницы молоденьких официанток.

Тарасенко и Рекуданов при всем при этом, смущая поздних посетителей ресторана, голосили строевую речевку собственного сочинения:

Наш Минаев мудозвон- В онанизме чемпион- В *опу штык ему воткну- Хорошенько проверну!

Потом была драка с мужиками-официантами (они все были педерасы из Франции, приехавшие в Москву подзаработать), потом официантов забрали в милицию, а курсантов отправили в Училище с бумагами-жалобами на поведение к инструктору Орлову, который на время отпусков начальства был замом по Училищу и курировал все дела. Орлов похвалил своих "орлят", и у них на глазах выбросил милицейские жалобы в урну, не приобщив к личным делам:

– Ах, молодца, настоящие защитники у нас растут!
– довольно потирая усы "под Ворошилова" сказал тогда Орлов,- и выгнал всех вон из кабинета с приказом отдыхать и дышать свежим воздухом подальше от Москвы. Все так и сделали - отправились на две недели на дачу к родителям Тарасенки, где в ходе попыток замены крыши с металлической на черепичную успешно обвалили потолок.

Но все-таки, когда Эдуарду говорят о перспективах и повышениях, о том, что бумаги на получение его семьей московской квартиры уже находятся на самом верху и ожидают только "большой подписи", которая зависит лишь от подписи Эдуарда, Эдуард ломается и соглашается.