Черный маг императора 3

Нарышкин тем временем отпил немного кофе и вздохнул.

— Не нравится мне это — дядя Игнат просто так звонить не будет. Да и вообще… У меня контрольная завтра по телекинезу, хотел сегодня после уроков попрактиковаться. Теперь придется в Белозерск тащиться…

— Тоже мне проблема, — хмыкнул я, приготовившись уделать уже четвертый сырник. — Пересдашь потом, если что. Ты парень умный — справишься как-нибудь.

— Ну да, только есть большая разница самому сдавать или вместе с классом, а то ты не знаешь, — пробурчал Лешка.

В этот момент возле нашего стола остановился Медведев.

— Привет, парни. Не помешаю?

— Нет, конечно, — сказал княжич и мы начали двигать тарелки, чтобы Василий смог расположиться со своим завтраком.

Он предпочел несколько кусков ветчины, из которых начал сооружать бутерброд, а между делом спросил:

— Слышали последние новости?

— Какие это? — удивился я. — Мы в последнее время только уроками и занимаемся. Совсем преподы взбесились!

— Ну да, понимаю, — хмыкнул он. — Нам уже попроще — пятый курс все-таки. У нас в основном сейчас специализация идет, а все остальное так… по мелочи… Так что я вам не завидую, ребятки.

— Что за новости?

Он наклонился немного вперед, посмотрел по сторонам и тихо сказал:

— Животные у нас в «Китеже» пропадать начали, разве не знаете ничего?

— Какие это животные? — спросил я и первым делом подумал о том, что Корвина я вчера вечером кормил, и с ним все было в полном порядке.

— Разные. У географички собачка ее исчезла, а у Гребня рыжий кот куда-то делся. Помните, в спортивном зале их двое было?

Я вспомнил котов, которых держал Гребень в спортзале. Одного из них звали Портос — рыжий толстый котяра, который только и делал, что дрых целыми днями. Второй был Д’Артаньян. Наглый, серый кошара! Дрался так, что только руку подставь, он ее тут же до крови царапал.

— Помню, конечно, — ответил ему Лешка. — Мне он нравился. Спит все время и не трогает никого. Не то, что этот серый хулиган!

— Уже не спит, — сказал Медведев. — Теперь там только серый живет. Еще в четверг пропал вроде бы. Но это не точно.

Мы немного помолчали, пока раздумывали над словами Василия. Странное дело, что и говорить. Но на мой взгляд рано еще беспокоиться.

— Кот мог и сам куда-нибудь свинтить, — сказал я. — Они такие — любят свалить на время, а потом прийти. У моего деда когда-то кот был, черный такой. Так он вообще мог по несколько дней где-то шляться, а потом возвращался весь изодранный, как будто его собаки грызли.

— Ну да, как же, — усмехнулся Медведев. — Сильно часто ты видел, чтобы Портос куда-нибудь сваливал? Он и е миске-то своей с такой мордой ходил, как будто всем одолжение делает.

— Не знаю, — пожал плечами княжич. — Как по мне — кот и правда вернуться может. Они существа странные, а вот облезлая собачонка географички — это действительно непонятно. Куда она могла деться, интересно?

— Лично я ее всегда терпеть не мог, — сказал я. — Меня эта псина два раза чуть за ногу не цапнула.

— Да кому она нравилась, Макс? Ее, по-моему, никто в школе терпеть не мог, — подтвердил Медведев. — Только и делала, что бегала утром перед общагой и всех норовила укусить. Я даже не думал, что болонки такими злыми бывают — хуже бармаглота.

— Ну так может быть ее кто-нибудь того… — предположил я. — Вдруг кому-то она совсем надоела?

— И Портос тоже кому-нибудь надоел? — спросил княжич.

— Бывают же в этой жизни совпадения, — ответил я. — Может быть это оно и есть.

— Все может быть, — кивнул Медведев и откусил кусок от бутерброда. — Я тебе для общей информации об этом сказал, чтобы ты за Корвином приглядывал.

— Там ведь возле оранжереи всегда народ трется, да и Компонент часто заходит. Не думаю, что кто-то рискнет ему навредить. Но все равно спасибо, — поблагодарил я его. — Буду иметь в виду.

— Угу, — промычал Василий с набитым ртом.

Мы еще немного поговорили о всякой ерунде, а потом он ушел. Правда перед этим сунул мне в руку кусок змеиной кожи. Вот что на нем было написано:

«Сегодня, в девять вечера. Приходите вдвоем с А. Н.»

— Что там? — спросил Нарышкин.

— У нас с тобой сегодня напряженный день, вот что. Вечером встреча по делам Ордена, — ответил я. — Как всегда на девять. Успеем, как думаешь?

— Должны по идее, если в Белозерск поедем не дожидаясь обеда. Сегодня же экватор, уроков не сильно много.

— Тогда сразу поедем, обед подождет — не умрем. В машине мой запас конфет подчистим, если что.

На том и договорились, а я сразу же после завтрака помчался к ворону. Его покормить нужно было и вообще, мне не терпелось проверить, что с ним все в порядке.

К счастью волновался я напрасно. Корвин как обычно уже поджидал меня и важно разгуливал по вольеру. В соседнем вольере Компонент играл со своей лисицей, которая прыгала через его ногу.

Увидев меня он мигом прекратил и стал прежним учителем по алхимии, который в любой момент мог всыпать на орехи.

— Ты чего носишься как угорелый, Темников? — спросил он, пока я пытался отдышаться. — Пешком нельзя передвигаться?

— Можно, Борис Алексеевич, — ответил я и помахал своему ворону. — Но я за птицу переживал…

— Чего это вдруг? — удивленно спросил он. — Что с ним сделаться может?

— Ничего, просто… Ну в общем…

— Давай рожай скорее, Темников, что там у тебя стряслось?

— Не у меня, Борис Алексеевич. В школе, — я протянул Корвину кусок мяса, он его схватил и отпрыгнул в сторону. — Говорят, будто… Как бы животные в «Китеже» пропадают. Вот я и подумал, вдруг с моим вороном тоже…

— Кто тебе такое рассказал?

— Это секретная информация, — я вытащил из пакета еще один кусок мяса. — Не могу сказать.

— А-а, понятно, — хмыкнул он. — Ну если так, то можешь не говорить. А что касается остального… Я думаю они найдутся, никуда не денутся.

— Я тоже так думаю. Хотя болонку Швабриной можно было бы и не искать, — сказал я.

— Согласен, — мрачно улыбнулся Щекин. — Бесполезный пес. И вредный к тому же.

Он немного помолчал, глядя как Корвин лопает мясо, и пошел в оранжерею. Ну а я тем временем еще раз сказал ворону, чтобы он к чужим не шел и ничего не ел, кроме того, что я ему приношу. Тот пару раз щелкнул клювом в ответ и долбанул меня в ботинок. Думаю, это означало, что он меня понял.