Черный монастырь. Книга вторая: Беатрис

Гвен снова исчезла, и Нис присел на пологий выступ, ощущая непонятную дрожь в ногах.

Девушка вернулась к гроту, осторожно сжимая в руках кожаную сумку. Простая, почти неотделанная кожа лопнула и в двух местах была рассечена глубокими трещинами. По ее виду Нис сразу же понял, что сумка угодила в воду.

Он осторожно принял сумку из рук Гвен и положил ее себе на колени. Дрожь охватила все его тело, сердце колотилось. Гвен заметила волнение старика и медленно погладила его ладонь.

Это нежное прикосновение возымело свое действие: старик успокоился, несколько раз глубоко вздохнул и раскрыл сумку.

Глава 2 НАМОКШИЙ ПЕРГАМЕНТ

– И где ее леший носит?

Беатрис стояла посреди перекрестка, уперев руки в бока. Гвен отсутствовала уже полдня. Хотя заданный хозяйкой вопрос ни к кому конкретно не относился, на ее зычный голос тут же откликнулся проходивший мимо Ерин:

– Я ж тебе сколько раз говорил, хозяйка: не пускай ты девицу на берег. – Ерин никогда не скрывал своего скептического отношения к дружбе Гвен и отшельника. – Неровен час, тронется старик от своего одиночества – что тогда с немой будешь делать?

Беатрис угрюмо посмотрела на Ерина, махнула рукой и побрела в кузницу.

Сидмон жмурился на солнце, запрокинув голову и упираясь своими длинными руками почти в самые торцы обтесанного бревна, приспособленного у входа для «посиделок».

– Что горюешь, хозяйка? – спросил он, не открывая глаз. – Вернется твоя красавица, не переживай. Вон буря какая прошла – небось, помогает там прибраться.

Беатрис присела на бревно, гладко стесанное сверху и превращенное в подобие скамейки.

– Спасибо, кузнец. Ты всегда меня утешаешь.

Сидмон встал, сладко потянулся и взъерошил густые волосы.

– Пришли ее ко мне, когда вернется: у меня для тебя кое-что имеется.

Кузнец исчез в кузнице, и вскоре оттуда стало доноситься привычное постукивание и позвякивание. Хозяйка еще немного посидела, рассеянно слушая эти звуки и пытаясь понять, над чем работает Сидмон, а затем, чтобы отвлечься, начала обходить территорию каструма. Тихий солнечный день постепенно согревал тело, а за ним начала оттаивать и душа. Беатрис подумала, что Сидмон прав, и что Гвен никуда не денется.

Конец ознакомительного фрагмента.