Черный оазис

— Катаева Валерия Анатольевича, пожалуйста, — попросил он, когда на том конце взяли трубку.

— А кто его спрашивает?

— Перестаньте, вы знаете это не хуже меня! — поморщился Артем.

Было глупо надеяться застать майора на рабочем месте в такое позднее время.

— Слушаю вас, Артем Михайлович, — раздался голос Катаева в трубке.

— Я согласен, — произнес Артем. — Можете поблагодарить меня за вашу будущую премию.

— Понятно, — голос Катаева остался ровным и обыденным. — Сейчас отдыхайте, а завтра утром я проинформирую вас о дальнейших шагах в этом направлении…

Артем быстрыми шагами приближался к группе людей. Сердце его учащенно билось от восторга — ведь с минуты на минуту он увидит Наташу. Когда он подошёл, среди этих людей ее не оказалось. Горин посмотрел вдаль и увидел еще несколько отдельных компаний, каждая из которых находилась на значительном расстоянии от остальных. Артем обошел их все. Люди разговаривали, выпивали, смеялись. Девушка из последней встреченной им группы сказала, что компания, с которой отдыхает Наталья, находится за близлежащим холмом. Он поблагодарил ее и побежал туда.

Стоя наверху и тяжело дыша, Артем огляделся: нигде не было видно ни одной живой души. Горин начал спускаться и вновь подниматься, минуя бесконечные пригорки. Земля была равномерно покрыта какими-то перьями. Причем если в начале пути они были девственно-белого цвета, то по мере продвижения вперед становились все грязнее. Ноги утопали в этом покрывале до самых щиколоток.

Когда Артем взбирался на очередной холм, сердце его вдруг снова учащенно забилось: ему вдруг отчетливо представилось, что Наташа ждет его именно за этим холмом. Внезапно в его сознание начала пробираться мысль о том, что он ожидает встречи вовсе не с ней. Артем обхватил голову и ускорил шаг — такие мысли нужно гнать из головы прочь!

За холмом простиралась безбрежная равнина, тоже, словно снегом, покрытая слоем перьев. Горин нехотя спустился, и тут же на него накатила волна одиночества. Может быть, Наташа все-таки была в одной из тех компаний, а он в спешке ее не заметил? Но что самое печальное — он уже не сумеет вернуться.

Перья под ногами оказались почти полностью сгнившими. От них должно было бы исходить зловоние, но он ничего не чувствовал. Хотя кое-что он ощущал, какую-то тревогу…

Артем обернулся: перья, по которым он еще недавно ступал, горели! Огонь распространялся так быстро, что в считанные мгновенья охватил Артема кольцом, которое неумолимо сжималось. Языки пламени были, как минимум, вдвое выше Горина, и внезапно он осознал, что это не совсем огонь — пламя было бледно-желтым и… холодным? Оно совсем не обжигало, но таило в себе что-то ужасное. Еще немного, и оно поглотит его. Артем услышал собственный крик…

Он вздрогнул и проснулся. Звонил телефон. Горин взял трубку. Луч света из окна бил прямо в глаза, и он прикрыл их ладонью.

— Артем Михайлович? — раздался в трубке голос Катаева.

— Кажется, он, — вяло ответил Горин. Желание немедленно умереть вдруг стало пронзительным.

— Хотелось бы сегодня встретиться, — монотонно продолжил Катаев. — Предлагаю в баре «Хрустальный полумесяц». Что вы по этому поводу думаете?

Думать Горину хотелось меньше всего — голова гудела, как старая чугунная батарея. Кивнуть, повесить трубку и забыться еще на некоторое время, прежде чем ехать в принадлежащий Зафару бар, — вот все, на что Артем был сейчас способен.

— Идет, — ответил он.

— Тогда будьте дома после обеда, за вами подойдет машина.

Катаев отключился.

Артем встал с кровати, протопал в ванную, открыл кран с холодной водой и сделал несколько жадных глотков. После этого подождал, пока струя воды не станет ледяной, и сунул под нее голову…

К тому времени, как в дверь позвонили, Горин уже успел немного прийти в себя. Он посмотрел в глазок: с той стороны маячила не отягощенная интеллектом железобетонная физиономия Папы Карло. Судя по интенсивно работающим челюстям, тот что-то жевал. Артем взял с тумбочки пистолет, вложил его в задний карман брюк и открыл дверь.

— Готов? — Папа Карло достал из пакетика очередную порцию сушеных кальмаров и отправил ее в рот.

— Сейчас выйду, — сказал Артем.

— Я в машине буду, — ответил Папа Карло. — Ты только резину здесь не тяни, не заставляй меня подниматься еще раз.

— А что, тоже с ногами проблемы? — окликнул Горин Папу Карло, спускающегося по лестнице. — Всего-то второй этаж, да и лифт работает…

— Падать на асфальт больно и со второго этажа, Горин, — отозвался тот, пережевывая слова вместе с кальмарами. — Выползай давай, додрочишь, когда вернешься.

Артем вернул пистолет в тумбочку (все равно в баре зафаровские «шестерки» его обыщут), обулся и вышел в подъезд. На первом этаже он едва не упал, поскользнувшись на чем-то — на ступеньках валялся пакетик из-под кальмаров.

— Вот урод! — вырвалось у него.

На улице, у самого подъезда стоял черный «БМВ» Папы Карло. Хозяина машины за тонированными стеклами видно не было, но ошибиться было трудно: взять хотя бы пакетик из-под фисташек, валяющийся у водительской дверцы, или идиотскую музыку, слабо доносящуюся из практически звуконепроницаемого салона.

Обходя машину, Горин вспомнил случай, когда какой-то малолетний хулиган на свою беду отколупал с багажника этой машины шильдик «М5». Так вот, Папа Карло тогда не поленился разыскать пацана, вернуть шильдик и в качестве доказательства того, что внешний вид играет большую роль, отрезал его отцу ухо.

Артем открыл дверцу и сел на заднее сиденье. Папа Карло как раз приканчивал запотевшую от холода банку пива. Делал он это огромными жадными глотками. Горин облизал пересохшие губы. Осушив банку, Папа Карло приспустил стекло и вышвырнул ее наружу. После этого машина тронулась.

— Ты смотри, какая коза! — Папа Карло резко крутанул рулем в сторону загорелой девушки в коротком белом платье и посигналил.

Та шарахнулась в сторону, почти вжавшись от испуга в забор.

«Хорошо, что стекла тонированные», — подумал Артем, узнав в девушке соседку.

Выехав на трассу, Папа Карло прибавил громкость магнитолы и прибавил газу. Всю дорогу он сгонял со своей полосы зазевавшихся «лохов», а Горин дремал, развалившись в кожаном кресле, под грустную песню о пацане, который не слушал в детстве маманю, кого-то выставил на ножи и теперь хлебает баланду…

Машина резко затормозила у «Хрустального полумесяца». После прохлады, сохраняемой в салоне климат-контролем, выходить на душную улицу под палящие лучи солнца совершенно не хотелось.

Папа Карло обошел автомобиль и открыл багажник. Всё его пространство заполняли разнообразные коробки ярких детских расцветок. Сдуру можно было предположить, что этот выродок занимается развозом или продажей игрушек. Возможно, что в магазинах, постоянным покупателем которых он был, так и думали.