Черный обходчик

— За последнее время мы двух видящих потеряли, двух приобрели. Так что всё в равновесии, Кондратий. Выгребем, говорю. Не паникуй.

* * *

На завтрак за столиком собрались все, кроме Изольды. Её отсутствие до такой степени ловко обходили молчанием, что оно воспринималось как присутствие некой отрицательной величины. Анти-Изольды.

— Работой, надеюсь, все обеспечены? — спросила Мстислава, когда все отодвинули от себя пустые тарелки и чашки.

— Да уж, грех жаловаться, — усмехнулся Денис.

Ван молча кивнул.

Мстислава перевела взгляд на меня.

— Как с твоим оккультистом?

— Сдвиги есть, работаем, — сдержанно ответил я.

— Ну, теперь начнёшь работать как взрослый.

— Это как?

— А вот так. Думаешь, у нас тут вот так всё и устроено, как ты привык? Когда захотел — пришёл, два слова сказал — вознёс… Нет, Тимур, не так. Работаем каждый день, по времени. В восемь утра приступаешь. И одного клиента вести — это роскошь. Ван, к примеру, четверых сейчас тянет, я троих. Денис, у тебя сколько?

— Семеро по лавкам, — фыркнул Денис. — Да шучу. Пятеро.

Я присвистнул.

— Не свисти, бусин не будет, — одёрнула Мстислава. — В общем, плюс к своему товарищу возьмёшь двух клиентов Изольды.

— Так, стоп. А Изольда? — поднял я, наконец, неудобную тему.

— В отпуске. — Судя по тону, вдаваться в подробности Мстислава не хотела.

— В каком ещё? Она вот только в отпуске была!

— Она была в обычном. Человеческом. А сейчас — в призрачном.

— Вот сейчас, когда у нас завал, когда у нас, там, в зооцентре, призрак-удалёнщик?!

— Номера шестьдесят пять и тридцать восемь, — отрезала Мстислава. — Всех посетить нужно сегодня, по всем в конце дня отчёт мне. Если не справляешься или что-то непонятное — сразу говори, геройствовать не нужно. Так, я себе ещё пятнадцатый возьму… Это терпит… Ван, в сорок первый заглянешь вечером? Просто проведать, пока не горящее.

Ван молча кивнул. Самый покладистый работник отеля.

— Вот и разобрались. Ну? Чего сидим? Все за работу!

* * *

Начались отельные будни. Без всяких сверхзлодеев, без всяких боевых подвигов. Рутина как она есть. И я, поднимаясь на этаж к Диме (решил начать с него, так как имел хорошие предчувствия и полагал верным с утра пораньше дать себе позитивный настрой), чувствовал себя… странно. До сих пор всё, что делал, воспринималось исключительно как приключение, этакий вбоквел от основной жизни, очень увлекательный, но всё же.

А теперь пришло понимание, что работа есть работа. То, что она интересная и общественно значимая, никак не отменяет того факта, что отныне это — обязаловка. Внутри меня сражались два волка. Один рычал: «Я со всем справлюсь, освоюсь, буду не хуже других!». Другой отвечал ему: «Нет, это всё как-то уж слишком серьёзно, давай найдём способ читерить? Как-то же до сих пор получалось души возносить, почти вообще ничего не делая, надо только это дело на поток поставить. И не говорить сразу никому, что вознёс!»

Я был взрослым и мудрым человеком. Давно привык к этим волчарам и не обращал на них внимания. Если перефразировать известную восточную мудрость: волки грызутся — работа делается. Потому что она — не волк. Вот.

— Охаё, — сказал я, войдя в номер.

Дима лежал на кровати и встретил меня равнодушным взглядом.

— Ну чё ты? — решил я начать бодро. — Как в целом?

Спрашивать у клиентов «как жизнь?» отучился довольно быстро.

— Странно, — ответил Дима. — Такое чувство, будто всю жизнь занимался какой-то неважной фигнёй. Но я не раскаиваюсь, а… Не знаю. Пусто как-то. И пофигу…

— Так, а чего раскаиваться-то? — Я подтащил стул к месту, которое показалось мне энергетически правильным и сел. — Раскаиваться надо, если осознанно зло творил. Как Зоя.

— Как кто?

— Да была у нас тут… Неважно. Я говорю, что если ты не злодействовал осознанно, а искренне заблуждался, то надо просто признавать ошибки и двигаться дальше.

— Дальше — туда? — Дима смотрел в потолок.

— Других вариантов вроде как нет.

— И ада нет?

Тут я задумался. До сих пор этот вопрос как-то не поднимал… Но вообще, по логике, если даже пожирателей можно возносить, то, выходит, реально нет никакого ада. Или всё-таки есть? Тут ведь вот какая закавыка: в нашем фантдопе рая тоже нет. Есть Свет. Так что ад как будто даже не напрашивается. А напрашивается Тьма… Хм. Ладно, пока сам ничего не знаю, в эти дебри не полезу.

— Души — это частички Света, — сказал я. — К Свету они и тянутся. Какой им ад, что там делать…

— Ну… Есть разные мнения. Вот у Андреева, например, описано множество низших миров…

— На заборе, Дима…

— Да-да, помню я про твои десять лет за закладку.

Я рассмеялся, Дима тоже улыбнулся. Здесь у меня определённо что-то получалось.

— Слушай, — сменил я внезапно тему. — А чем тебя Изольда не устроила?

— Кто? — Дима приподнял голову. — А. Это та блондинка, которая перед тобой приходила?

Изольда своей причёской немного взрывала мозг. Перекрасившись ради операции по взятию Маэстро, она в физическом мире была брюнеткой. В призрачном же, сообразно своему многолетнему самовосприятию и памяти окружающих, продолжала оставаться блондинкой. Дима её, собственно, только такой и видел.

— Она, — кивнул я.

— Да почему не устроила… Нормально всё.

— Ну, не знаю. Мне сказали, что ты к ней на контакт не пошёл.

— Да какой контакт… Глаза у неё пустые.

— Не понял?

— Ну, блин. Помнишь, я про церковь говорил?

— Было.

— Я там у священника эту пустоту в глазах увидел. После того и ушёл. И с Изольдой этой то же самое. Она… Она в форме отеля. На ресепшене сидит?

— Балуется порой.

— Вот, так она и воспринимается. Улыбнётся, поможет во всём разобраться. Потому что её так выучили. Всё, что хочешь, любой каприз. Но это всё снаружи. А внутри… Другой пример. Я, знаешь, как-то раз проститутку снял. Ну, такое… Не важно, в общем. Короче, ничего не получилось. То же самое. Снаружи — она с тобой на всё готова, а внутри… Ты, это… Извини, если что. Если у вас с ней, там, чего-то. Ну, вы в любом случае коллеги. Я не сравниваю по сути, речь о том, что она хороший профессионал, никаких претензий. Но…

Тут Дима замешкался.

— Но тебе не профессионал нужен, — подсказал я. — А человек.

— Типа того, да. Не то чтобы ей на меня плевать — этого не скажу. Просто…

— Ну говори уж как есть.

— Просто такое чувство, что если бы она в этой комнате сидела, и я к ней пришёл — я бы ей скорее помог. Как-то так, что ли.

Я впал в глубокую задумчивость. А Дима вдруг вновь приподнялся на локтях и посмотрел на меня с живым интересом.

— Слушай, а ты дреды из религиозных соображений заплёл?