Черный риэлтер

Якунина снисходительно усмехнулась.

— Девочка, это ж мелочи! Что мне будет за один случай. Ну, выговор влепят, ну и что? Сколько их у меня? А еще больше благодарностей. Я на этом посту незаменима, и мэр это знает.

У Ольги было свое мнение.

— Случай это у вас, на воле. А у нас это называется криминальный эпизод. И вы зря считаете, что этим только отделаетесь.

Она положила руку на лежащее рядом дело.

— Вот тут вот у нас еще десять точно таких же эпизодов. Только покупателем всех квартир были не вы, а Софья Зубаревская. Все эти сделки противозаконны, тут стоит ваша подпись. А это, Нина Тимофеевна, уже срок. Небольшой, но вполне реальный.

Якунина удивленно подняла вверх брови.

— И какие это эпизоды вы мне предъявите? Напомните мне.

Малиновская не спеша, зачитала все, что было против Якуниной.

— И, последний эпизод: семья Самохваловых. Трое детей, они и так жили в однокомнатной квартире, но сейчас они вообще проживают все в одной комнате в бараке, без всяких удобств. Там один туалет на этаже, вода только холодная.

Якунина разозлилась.

— Таким и вода то не нужна, им водка нужна! Помню я прекрасно этих Самохваловых. Это у них сейчас трое детей, а еще троих они сдали в детдом. Жили только на детские пособия. Каждый месяц приходили к нам в комитет и выбивали на своих хилых выродков какие-нибудь деньги, пособия, пайки. Потом все это пропивали, и приходили снова.

— Ну, это уже вопрос второй. Я предлагаю вам, во-первых, оформить явку с повинной, а во-вторых, активно способствовать следствию в деле Зубаревской. Тогда вы можете избежать тюрьмы, и обойтись условным сроком.

Якунина сняла свои слега запотевшие очки, протерла их носовым платком.

— Мне нужно подумать.

— Хорошо. Сколько? Можно встретиться завтра, а пока вас отведут в камеру. Там переночуете.

Якунину передернуло.

— Не надо, не надо в камеру. Я была у вас в ИВС с общественной комиссией, проверяла, как там у вас держат малолеток. Мне этого достаточно, насмотрелась. Можно закурить?

Курила она как все некурящие люди, не в затяг, и не долго. Потом решительно загасила бычок в пепельнице, и заявила: — Хорошо, я на все согласна. У меня только один вопрос: кто меня сдал из этих троих клушек?

— Вы имеете в виду свидетелей?

— Ну, не Анжелку же?! Она была так расстроена всем происшедшим.

Малиновская улыбнулась, а потом намекнула бывшей начальнице: — Ну, эта женщина, вполне возможно, займет ваше место.

— Машка!? Пахомова?! — Воскликнула Якунина. — Все-таки не простила мне, что десять лет назад я отбила у ней мужа. Вот подлая!

Через полчаса она уже с азартом давала показания на цыганку, и, не моргнув глазом, называла суммы, которые содрала с Зубаревской за одну свою подпись под документами. На самом деле Якунина была рада, что прокуратура не докопалась еще до семи эпизодов обмена квартир связанных с цыганкой.

ГЛАВА 52

В этот день в кабинете Юрия Астафьева неожиданно появилась Влада Зарецкая.

— Привет! — с порога поприветствовала она Юрия.

— Ба, какие гости! — ответил он, поднимаясь. Они нежно поцеловались, и хорошо, что этого не видела Малиновская. — Ты что это, ко мне? Дело какое есть?

— Да, была тут рядом, паспорт получала, международный, и дочке вкладыш делала. Хочу в январе в Египет съездить, погреться на солнышке. Вот, заодно зашла попроведать тебя.

Влада сбросила свою шубку, расположилась на стуле. Они на пару дружно задымили.

— Как у нас дела с эти нашими висельниками? — спросила она. — Выясняли, что там было, кто их за ноги держал?

Юрий, давно общаясь с Владой, уже привык к циничному медицинскому юмору. Правда, и милицейский юмор недалеко от него ушел.

— С висельниками твоими забавная история получается. У обоих в день смерти побывали трое человек из ваших, дурдомовских. Как я понял по составу: сам Зильберман, санитар Ковальчук, и такой еще Дымчук.

— Как ты сказал — Дымчук? — удивилась доктор.

— Да, именно Дымчук.

Влада удивленно пожала плечами.

— Нет такого у нас, ни среди врачей, ни среди обслуживающего персонала. Я вчера только ведомость просматривала. Мне ее на подпись давали. Самсоныч каждый день в Железногорск мотается, готовиться к защите, банкет заказывает, и все прочее. Так что все дела по диспансеру теперь на мне висят.

Юрий внес ясность в этот вопрос.

— А он не врач и не санитар, этот Дымчук. Он, как я понял, больной. Его, якобы, возили не то на флюорографию, не то на рентген. Причем оба раза.

Влада озаботилась не на шутку.

— Хорошо, узнаю я, что это еще за Дымчук. Я пока присмотрелась к этой Ковалевской, — она пожала плечами. — Неплохая баба, и, что самое странное, совсем не сумасшедшая. Истеричка — это на сто процентов, вешалась — это тоже есть. Но вывести ее в нормальное русло можно было запросто. Месяц в отделении неврозов и она бы забыла про петлю. Ей, прежде всего мужик нужен, и в постели, и так, чтобы был некий идол, на которого бы она молилась. Как я поняла, Самсоныч с ней сейчас вплотную занимается, сеансы у ней каждый день.

— Какие сеансы? — не понял Юрий.

— Ну, гипноза. Потом они еще часами там беседуют, об искусстве, о литературе, о прекрасном. Я немного подслушала их разговор, так просто обалдела. Разговор литературоведа с музыкальным критиком, ни больше, ни меньше. Кстати, она, действительно очень неплохая поэтесса. Я давно не слышала ничего подобного. Свой стиль, неповторимый, чисто женский, чувственный.

Влада засмеялась.

— Она уже по уши втюрилась в нашего доктора, может говорить только про него. Я одно только не пойму. Если дело так пойдет и дальше, то скоро ее придется выписывать. А куда?! Жилья то у ней нет. В подвал, в бомжихи? Тут можно раздуть такой скандал!

— Ты все-таки хочешь свалить этим делом Самсонова? — спросил Юрий.

— Ну, не его, скорее Зильбермана. Хотя, Самсонов тоже оказался не такой белый и пушистый. Есть у меня подозрение, что он и в смерти жены слегка поучаствовал. Жаль. Он был одним из моих последних идеалов.

Влада как-то погрустнела, Юрий слишком хорошо ее знал, поэтому задал вопрос в лоб.

— Что, ты с ним уже переспала?

Уровень их отношений был таков, что Зарецкая не стала запираться.

— Не без этого. Есть в нем что-то такое… Да, ты ж его видел! Леня после смерти Лариски круто прошелся по нашему женскому персоналу. Отыгрался за все свои годы безупречной репутации.

Она замолкла, и Астафьев задал еще один вопрос: — Знаешь, мы с Ольгой сейчас работаем по всем этим делам, и удивляемся, как хорошо народ шел на уговоры Зубаревской. Она что, использовала во всех случаях мошенничества гипноз?

Зарецкая отрицательно замотала головой.

— Не обязательно. Сумасшедшие, алкоголики и наркоманы гипнозу практически не поддаются. У них от дури или алкоголя как бы тормозиться работа коры головного мозга, словно ставиться заслон. Да, и зачем алкашам гипноз — им хватит обычного убеждения, а в этом, я так поняла, Сонька ваша так же преуспела.