Черный ростовщик
Шрифт:
И началась рукопашная. Англичане дрались с мужеством людей, которым уже нечего терять. «Авенджер» все больше уходил под воду, и теперь пираты уже не прыгали, а перелезали через фальшборт. Испанские мушкетеры обстреляли их с полубака, еще немного сократив число нападавших. Англичане напирали. Мушкетеры сохраняли строй, но шаг за шагом сдавали свои позиции.
Отрезанный от своих солдат, Эспада отступал вверх по лестнице, отбиваясь сразу от двух пиратов. Желающих добраться до испанского офицера было больше, но узкая лестница ограничивала их возможности. Первый из нападающих ничего особенного из себя не представлял, а вот второй — настоящий верзила — мог бы соперничать в силе с Геркулесом. Удары саблей, казавшейся просто ножом-переростком в огромной волосатой лапе, сыпались
Зацепившись каблуком, Эспада потерял равновесие и грохнулся на спину. Над ним просвистела сабля. С полубака грянули сразу два мушкетных выстрела, и Геркулес, в свою очередь, повалился назад. Его неумелый приятель, отпрянув к перилам, испуганно прикрылся саблей. Эспада резко сел и тут, наконец, вспомнил про свои заряженные пистолеты. Выхватив один, он был готов разрядить его в первого, кто к нему сунется. Внизу лестницы толпилось больше десятка головорезов. Одним пистолетом их, конечно, напугать было сложно, но наставленные с полубака мушкеты — совсем другое дело. Воспользовавшись этой краткой паузой, Эспада, наконец, смог быстро оглядеться и оценить обстановку.
Пираты все еще продолжали напирать, но стойкость испанских мушкетеров сделала свое дело. Отвоевав половину шкафута, англичане остановились и дальше уже не могли продвинуться ни на шаг. Их капитан благоразумно оставался в арьергарде, откуда мог спокойно руководить этим побоищем. Невысокий, длиннорукий, в золотистом парике, локоны которого свисали чуть ли не до пояса, он чертовски сильно походил на обезьянку в красном офицерском мундире. Еще пара алых мундиров виднелась в первых рядах, должно быть, воодушевляя пиратов личным примером. Не слишком успешно. Одного как раз в этот момент закололи. Второго, упавшего на палубу, добивали мушкетом. Из еще действующих «мундиров» оставался только капитан. В него-то Эспада и прицелился.
Напарник Геркулеса — тот самый неумеха — вдруг дико завопил и метнулся вверх по ступенькам, замахиваясь саблей так, словно хотел закинуть ее на корму «Сан-Фелипе». Эспада вскинул шпагу. В следующее мгновение одновременно произошло сразу четыре события: пират сам насадил себя на острый клинок; залп из нескольких мушкетов с полуюта изрешетил бедолагу, поразив заодно еще тех двоих, что рванулись было следом; Эспада спустил курок, а умирающий пират-недотепа ударил его рукоятью сабли по руке. На фоне общего шума пистолетный выстрел бухнул до неприличия тихо, словно бы извиняясь. Впрочем, ему действительно греметь было не о чем. Удар рукоятью сбил прицел, и вместо груди пуля ударила пиратского капитана в бок, вырвав клок ткани и мяса. Англичанин не вскрикнул, а только зашипел, как жир на раскаленной сковородке. Зажимая одной рукой рану, он тяжело оперся о фальшборт, не позволяя себе упасть.
Кто-то из пиратов бросился на помощь своему капитану, кто-то впал в панику, а к испанским мушкетерам очень своевременно подошло подкрепление. В бой вступили матросы «Сан-Фелипе», которых вел сам дон Мигель со шпагой в руке. Их удар окончательно решил исход схватки. Плотный отряд англичан был смят, рассеян и рассеян. Уцелевшие бросали оружие и сдавались на милость победителя.
Единственным, кто пытался продолжить борьбу, был их капитан, однако двое мушкетеров повалили его лицом на палубу и скрутили руки за спиной. Но даже после этого неугомонный англичанин не сдался. Он извивался точно уж и изрыгал проклятия, путая испанские и английские слова. Один из мушкетеров стукнул его прикладом по затылку. Англичанин прикусил язык и затих. Только глаза сверкали по-прежнему яростно.
— Карамба! [15] —
проворчал Эспада, спускаясь по лестнице и разглядывая пострадавшую в схватке одежду. — Весь колет кровью заляпал.— Надеюсь, не своей? — спросил дон Мигель.
Даже сейчас он выглядел аккуратным и невозмутимым кабальеро, словно не вышел только что из яростной схватки, а волшебным образом переместился на палубу «Сан-Фелипе» откуда-нибудь из залов Эскуриала. [16] Дон Себастьян в ответ покачал головой и снова поправил съехавшую шляпу.
15
Карамба (исп.) — черт побери.
16
Эскуриал— дворец испанских королей близ Мадрида.
— Вот и хорошо. Тогда у вас нет оснований браниться в моем присутствии. Достаточно того, что мои уши ежедневно терпят от дона Франциска.
— Простите, дон Мигель.
Мушкетеры рывком подняли английского капитана и поставили его на ноги. Пуговицы на мундире поотлетали в процессе пленения, а сам мундир был основательно порван на груди. Парик свалился с головы и теперь валялся у фальшборта, как грязная скомканная тряпка. Собственные седые волосы, всклокоченные и растрепанные, в сочетании с яростным взглядом придавали англичанину диковатый облик. Едва оказавшись на ногах, он снова начал дергаться и невнятно ругаться, за что был наказан прикладом вторично.
— Повесить негодяя, — коротко бросил дон Мигель. — Остальных — заковать в кандалы и в трюм. Наррис, идемте со мной.
Следующие распоряжения капитан отдавал уже на ходу. За короткое время предстояло сделать многое. Первым делом следовало помочь уцелевшим с «Авис». На борту затонувшей каравеллы находились не только матросы, но и солдаты, и переселенцы в Новый Свет — значит, шлюпки сейчас переполнены людьми. На самом «Сан-Фелипе», помимо шлюпок, имелся еще и баркас. Ему и предстояло стать ядром спасательной операции.
Сверх того, бережливая натура дона Мигеля противилась тому, чтобы отправить английский фрегат на морское дно. Стало быть, нужно было что-то срочно предпринять, чтобы удержать корабль на плаву. Тут уж не до пиратского капитана.
Эспада взмахом руки подозвал одного из сержантов, старого дона Кристофоро, и переадресовал ему приказ капитана. Англичанин, немного придя в себя, снова начал что-то говорить: невнятно, но жарко, Дон Себастьян покачал головой:
— Сеньор, я вас не понимаю. Если желаете исповедаться, могу пригласить падре Бенедикта. Только решайте быстрее, вы не один сегодня должны предстать перед Господом.
Англичанин замотал головой.
— Ах да, вы же еретик, — кивнул Эспада.
— Вроде говорит, что его нельзя убивать, — перевел торопливую речь пленника один из мушкетеров. — Я тоже не совсем понял, сеньор, но этот тип вроде как говорит, будто бы он бессмертен.
— Тогда у него нет оснований волноваться, — усмехнулся Эспада и махнул рукой: — Исполняйте.
Англичанин с бранью задергался, пытаясь вырваться из крепких рук испанских солдат. Мундир на его груди распахнулся, и между обшлагов что-то блеснуло.
— Погодите-ка, — вскинул руку Эспада. — Что это у него?
Один из мушкетеров с готовностью рванул ткань. На шее пирата, на тонкой бечевке висел тонкий золотой диск в ладонь шириной. Бечевка, как выяснилось, была совершенно гнилой — Эспада, протянув руку, легко сорвал диск, вообще не почувствовав сопротивления. Чудо, как он вообще удерживался на месте. А ведь по весу диск тянул дублонов на пять.
Дон Себастьян внимательно рассмотрел вещицу. Лицевую сторону диска практически полностью занимала летучая мышь. Тварь была так искусно выполнена, что, казалось, сейчас сорвется с металла и улетит в небо. По краю рисунок обрамляло столь же мастерски вырезанное ожерелье. Вначале Эспаде показалось, что оно составлено из жемчужин, но, приглядевшись, он понял: это не жемчужины, это глаза.