Чёрный сектор

— Никита, темнеет!

На небе сгущались, сливались какие-то сплошные тучи. У них не было краёв, словно огромная плёнка растекалась всё дальше.

— Мы не успеем в лагерь! — Кира посмотрела в сторону катера. — Я так точно.

— Наш тоже далеко. — Никита ещё раз осмотрелся, быстро решил. — Собирай вещи, мы пойдём вглубь луж. Думаю, там будет безопасней.

Сам он стал ворошить и затаптывать огонь.

— Вода в кувшине! — Подсказала Кира, собирая рыбу в листы и складывая в рюкзак. — Залей!

— Пусть будет, нельзя выливать питьевую воду. Самим пригодится.

Точно! Она и не подумала. В лужах-то солёная.

Стянула горловину рюкзака и закинула себе за спину.

— Бери копьё.

Они собрались очень быстро. Костёр погас, небо потемнело ещё больше. На небе не то что звёзд, даже отголосков хоть какого-то света не осталось. Словно чернилами всё залило.

— У меня зарядка почти на нуле, — прошептала Кира, поёжившись. — А вдруг в этих лужах тоже кто-то живёт? Те, кто по ночам вылазят?

— Вряд ли.

Он сказал так уверенно, что Кира поверила. Ей очень сильно захотелось поверить — она так и сделала.

— Тем более мы не будем заходить далеко. У берега они не такие глубокие.

Никита выбрал метрах в пятистах большой участок суши, так, чтобы можно было и самим сидеть, и вещи на сухой поверхности оставить.

Темнота уже сгустилась, видны были только очертания берега и щётка камыша над ней. На небе пусто, ни единого огонька. В лужах, к счастью, тоже. Вряд ли бы Кира обрадовалась, если бы в воде вдруг что-то засветилось.

Они сели рядом, плечо к плечу и затихли.

— Если что-то живое полезет, мы же услышим?

— Конечно. Над водой звуки прекрасно слышно.

— Подожди! Нужно поесть, пока не остыло. — Кира обрадовалась, что нашлось какое-никакое занятие. Достала и развернула печёную рыбу, пододвинула к нему ближе. Правда, есть наощупь было не очень удобно, да и от волнения аппетит пропал, зато Никита подкрепился. Сейчас было важно, чтобы он был сыт.

— Откуда ночь? Почему так рано? — Шептала Кира. — Почему не видно даже отблеска звёзд? Будто плёнкой нефтяной заволокло.

— Не знаю. Я был уверен, что день и ночь устойчивые, и мы их определили. Но эта ночь выбивается из их числа. Думаю, здесь что-то не то.

— И я так думаю.

Они доели, Кира собрала мусор в листы и сунула обратно в рюкзак. Мало ли, вдруг на запах пищи выползут морские чудовища. Хотя лужи тут не такие огромные, чтобы чудовище поместилось.

— И сколько нам сидеть? — Вздохнула Кира минут через двадцать, когда сидеть в тишине надоело. Конечно, было очень приятно слышать чьё-то дыхание, но ведь одновременно приходилось прислушиваться, ожидая появления чего-нибудь жуткого.

— Надеюсь, недолго. Если мышцы затекли, можешь встать и размяться.

— Хорошо. Только отодвинься, а то двину случайно в нос.

Никита тихо рассмеялся и отодвинулся. Кира на всякий случай проверила расстояние рукой, легко прикоснулась к его плечу, а после встала и немного размялась. Как в детском саду сделала зарядку.

Время шло. Темнота не спешила рассеиваться. Разминаться ей пришлось ещё не раз. Кира дико устала сидеть и ждать, молчать и вслушиваться в тишину, а не раздастся ли хруст костей в камышах? Или топанье многотонного тела? Или клацанье острых зубов?

Постепенно стало холодать. Кира растирала себе руки и плечи тканью толстовки, снова разминалась, но холод становился только сильней.

— Иди сюда, будем обниматься, — вдруг сказал Никита.

— Да? — Кира на миг замерла, а потом быстро села к нему поближе, прижалась спиной к его груди, подождала, пока он пододвинулся и обнял её за плечи. Так и правда стало теплей.

— Надо было сразу так сделать, — улыбнулась Кира.

— Точно. Хоть что-то приятное в этой неожиданной ночи, — усмехнулся он.

Кира слегка покраснела, хорошо, что было не видно.

Как же здорово, что он есть, и со всей этой жуткой ситуации она не одна.

— Знаешь, о чём я иногда думаю? — Прошептала Кира, рассматривая полосу камыша на берегу. Вернее, чёрное пятно на чёрном фоне, где эта самая полоса должна была быть.

— О чём?

— В лагере некоторые девчонки считают, что мы не просто так сюда упали. Они говорят, это и есть наш стресс-тест. Всё специально подстроено. Команда сама эвакуировалась, так просто мы бы не смогли от них избавиться. Перед уходом они нам ввели код к планете, а корабль…

— А корабль они тоже специально угробили, выбросив в трубу миллиарды? — Продолжил Никита.

— Думаешь, такого не могло быть?

Он молчал, только обнял её сильней. Кира вздохнула.

— И они считают, что всё под контролем. Что за нами следят и если станет по-настоящему опасно, сразу прилетят и спасут. Поэтому можно ничего не делать, ну, если не хочешь выделиться и показать свои управленческие качества. Можно просто отдыхать и ждать. И я часто думаю — вдруг это правда.

— Очень приятная мысль.

В его голосе звучала насмешка, и какая-то очень злая.

— Не веришь?

— Правду или соврать?

— Правду.

Кира сама не заметила, как сжала кулаки.

— Это не стресс-тест. Всё по-настоящему.

Она шмыгнула носом. Так хотелось, чтобы он сказал — да, всё правда! Свистни — и прилетят, и домой отвезут. И она бы поверила, потому что она уже верила Никите, как самой себе. Даже больше — как тому, кто больше знает. Но может, потому и верила, что знала — в случае чего он не соврёт?

— Мне жаль. — Тихо сказал он ей на ухо. Щеке стало очень тепло от его близости.

— Ничего. Ты же не виноват.

В темноте она не видела его лица, только на миг показалось, что он задержал дыхание.

И тут высоко над головой раздался свист. Такой, будто звенела натянутая струна. Или быстро носилось что-то острое.

Кира чуть не вскрикнула, но успела сдержаться. Никита застыл.

Над ними что-то летало. Рваными, резкими рывками. И это нечто имело искусственное происхождение. Наверное. Конечно, наверняка они не знали. Оно вращалось, металось из стороны в сторону, свистело, попискивало, отлетало к берегу и возвращалось обратно.