Черный ворон: Приключения Шерлока Холмса в России т.2

— Ну что, сколько еще дней осталось вам «баланду» хлебать? — произнес он, обращаясь к Холмсу.

— Три дня еще, будь она проклята! — ответил Холмс, оживляясь. — Другой раз так просто не попадусь!..

— Небось, опять за свое возьмешься! — насмешливо произнес служитель. — Опять замки ломать будешь?

— Да коли не на месте будут, так отчего же их и не сломать? — цинично ответил Холмс.

Служитель вышел и снова дверь нашей камеры плотно захлопнулась за ним.

Смайльс презрительно взглянул на стоявшую перед ним похлебку и с ожесточением отшвырнул от себя деревянную ложку.

Что же касается нас, то мы, давясь от отвращения, неистово глотали проклятую бурду, делая вид, что давно привыкли к ней и порядочно проголодались.

— Я собак дома лучше кормил! — произнес Смайльс, глядя, как мы уписываем «баланду». — И как только можно есть такую мерзость!..

— За пять лет привыкнешь, небось! — сердито буркнул в ответ Холмс.

— И все одно и то же? — спросил Джон.

— Пять лет одна «баланда!» — ухмыльнулся Холмс.

И, помолчав немного, он добавил:

— Ну, да недолго хлебать-то осталось!..

Между тем, Смайльс с любопытством разглядывал нас, видимо, любуясь Холмсом, которого считал отпетым негодяем.

— Экое счастье, черт возьми! — произнес он наконец. — А вы, я вижу, теплые ребята, и если бы вы сослужили мне маленькую службу, так получили бы за нее порядочную награду.

— В нашем деле от денег не отказываются! — оживился Холмс. — Ты только скажи, что сделать, а уж мы дорогу найдем…

Несколько минут длилось молчание.

Джон, видимо, что-то обдумывал адрес.

— Не передадите ли вы маленькое письмецо по адресу? — произнес он наконец. — Если исполните поручение, так вам заплатят за это полсотни.

— Важно! — воскликнул Холмс. — Нам после выхода как раз деньги нужны будут. А на полсотни мы славно встанем на ноги!

— Ну, значит, и по рукам!..

VIII.

Весь остаток дня мы провели почти молча, лишь изредка перебрасываясь между собой короткими фразами.

Так же однообразно прошел и второй день, и лишь на третий день, когда нас следовало выпустить из тюрьмы, в нашей камере царило сильное возбуждение.

Я с восторгом наблюдал за Шерлоком Холмсом, любуясь его мастерской игрой.

Судя по его виду, это был типичный долгосрочный арестант, кончавший свой срок.

Не менее волновался и Джон Смайльс.

Все утро он ходил из угла в угол, по временам разговаривая сам с собой и сильно жестикулируя.

— Да, да… — бормотал он. — Они, безусловно, выручат меня, как только узнают, в какой камере я нахожусь. В этом отношении на Бориса можно положиться. Почти не бывало случая, чтобы он не выручал своих товарищей.

Затем, обернувшись к Холмсу и пристально глядя ему в глаза, он спросил:

— Могу ли я вполне положиться на вас?

— Да ведь вы же обещали нам пятьдесят рублей! — ответил Холмс, пожимая плечами.

Смайльс нетерпеливо топнул ногой.

— Дело не в пятидесяти рублях! Я напишу, чтобы вам было выдано сто, если вы как следует выполните поручение…

— Видно, оно очень замысловатое? — полюбопытствовал Холмс.

— Наоборот, — ответил Джон. — Все поручение состоит в том, чтобы передать по адресу письмо. Надо лишь так доставить его, чтобы никто не проследил за вами.

Холмс беззаботно махнул рукой.

— Ну, это-то мы сделаем за милую душу! Один посторожит, другой пойдет. Нас ведь два товарища…

— Я это вижу, — кивнул головой Джон. — И это вполне успокаивает меня. Когда вы придете по адресу, написанному на конверте, то подойдите к парадному крыльцу; справа, на полочке, вы увидите прикрепленный цепочкой к косяку молоток. Дайте четыре коротких удара, один следом за другим, и после паузы еще два. Когда вам отворят дверь и спросят, откуда, не говорите ни слова; скажите только, что вам поручено передать письмо и получить сто рублей. Поняли?

— Чего же тут не понять! — воскликнул Холмс. — Дело немудреное — постучать молотком!

— Так помните: четыре и затем два!

— Да уж не бойся, не забудем!..

Принимая все меры предосторожности, чтобы часовой в глазок не увидел, что пишется письмо, Смайльс накидал карандашом несколько слов на листке бумаги, вложил его в конверт и, тщательно запечатав, написал адрес.

Затем, осторожно передав письмо Холмсу, он крепко пожал ему руку, проговорив:

— Ну, а теперь поздравляю с выходом. Час добрый!..

Наши скромные арестантские пожитки были собраны еще с утра.

Ровно в 12 часов дверь нашей камеры отворилась и к нам вошел смотритель в сопровождении городового.

— Ну, вы, двое архаровцев! Выходите! Думается, что недолго погуляете на воле! Наша тюрьма по вам скучает, — проговорил он полудобродушно, полунасмешливо.

Делая вид, что не чуем под собой ног от радости, мы вышли из камеры, кивнув на прощанье Смайльсу, смотревшему на нас взором, полным надежды.

IX.

Переодевание, которое мы произвели в комнате смотрителя, заняло немного времени, так как мы не снимали гримов и лишь переменили арестантские костюмы на довольно-таки драные и потертые пиджачные тройки.

Вскоре в комнату смотрителя пришел и полицеймейстер. Увидав нас, он весело расхохотался.

— Ну, как, господа, вы провели эти три дня? — спросил он, обращаясь к нам.

— Недурно! — ответил Холмс, — и если бы не ваша проклятая «баланда», то наше трехдневное сиденье вполне можно было бы назвать прекрасным отдыхом…

— Да?

— Ну конечно же!

— Ну, а результат?

— Есть…

На лице полицеймейстера отразилось живейшее любопытство.

— Надеюсь, вы сообщите мне то, что вам удалось узнать? — спросил он.

Холмс пожал плечами.

— Признаюсь, я не хотел бы сообщать вам ничего до поры до времени. Уж такая у меня скверная привычка!..

— О, я отнюдь не настаиваю! — воскликнул полицеймейстер. — Это зависит решительно от вас! Если вы находите это преждевременным, то, конечно, вам, как главному действующему лицу, это виднее.