Черный ворон: Приключения Шерлока Холмса в России т.2

Наконец, Холмс очнулся.

— Да… — произнес он. — На этот раз он перехитрил меня. И как я только поддался на эту удочку? Ведь говорил же я, что физиономия этого итальянца крайне подозрительна!

— Надо разослать во все концы телеграммы о задержании шара! — воскликнул Шестов.

— Конечно, это не мешает, но… но вряд ли от этого будет успех! — ответил Холмс.

И, обернувшись к стоявшему с растерянным видом смотрителю, он со злостью проговорил:

— Вы очень хорошо осматривали камеру!

— Но я… — забормотал было тот, но Холмс перебил его:

— Теперь не время для оправданий! Пойдемте взглянуть на пролом.

Уныло спустились мы вниз и, войдя в камеру Карцева, стали осматривать пролом.

— Мастерская работа! — воскликнул через несколько минут Холмс. — Негодяй сделал все, чтобы его работу нельзя было заметить из коридора. Самым трудным было, конечно, начало.

— Но каким образом сделал он этот пролом? Ведь в печку заглядывали из коридора несколько раз… В ней не обнаруживали никакого мусора, — проговорил я.

— Очень просто. Вынув четыре кафли, Карцев выломал изнутри несколько кирпичей и заложил ими дымовод, через который сор падал бы, в противном случае, в печь. Ворон доставал ему необходимый инструмент и мел, кото-рым он тщательно замазывал щели кафлей, как только вставлял их на место, переставая работать. Работая дальше, он разламывал вынимаемые кирпичи на мелкие куски, вероятно, наполнял ими карманы и выбрасывал в клозете, куда выходил слишком часто, под видом болезни желудка.

— Но ведь он все время лежал? — удивился Шестов.

— Лежало больше чучело, свернутое из халата и покрытое одеялом, — возразил Холмс. — Для этого он и принимал средство, чтобы казаться больным. Я, без сомнения, ошибся, говоря, что он хочет освободиться посредством летаргического сна.

Проговорив это, Холмс осмотрел камеру и, подойдя к столику, взял в руки лежавший на нем небольшой лоскуток бумаги, на котором что-то было написано карандашом.

— Эге, да он оставил даже письмо! — проговорил он.

«Дорогой мистер Холмс! Вы проиграли, и я от души сожалею вас. Бросьте ваше занятие; вы уже выдохлись. Встречаться со мною не советую, так как, несмотря на мое уважение к вам, мне придется в этом случае, в силу необходимости, свернуть вам шею. Ваш Карцев».

Прочитав эти слова вслух, Холмс проворчал сквозь зубы:

— Ну, это мы еще посмотрим! А теперь, господа, мы смело можем разойтись. Жаль, что я не понял последнего сигнала черного ворона!

— А именно? — спросил я.

— Он каркнул сначала два раза, а затем — пять. Это должно было обозначать: «через два дня, в пять часов». Жаль, что я не запомнил прежних двух сигналов…

— Это черт знает что! — воскликнул следователь.

Но все охи и ахи были напрасны. Карцев исчез надолго и на этот раз нам пришлось возвратиться домой, несолоно хлебавши.

А. Шерман Загадка Никитина

«Самым удачным подражателем Конан Дойла стал П. Никитин. Одним из первых в России он сделал Шерлока Холмса героем своих книг и постоянно возвращался к этому персонажу. Никаких биографических сведений о П. Никитине обнаружить не удалось: не исключено, что это псевдоним. В своих произведениях Никитин достаточно умело подражает создателю образа Шерлока Холмса, выступает неплохим бытописателем, сильна у него пародийно-юмористическая струя».

Эти строки О. Краснолистова из предисловия к антологии «Старый русский детектив» [2] — едва ли не все, чего удостоился за весь XX век один из самых заметных авторов дореволюционной русской шерлокианы. Уже в новом столетии подробнее упомянул о Никитине библиограф русского детектива Г. Пилиев в предисловии к англоязычному сборнику «Sherlock Holmes in Russia»:

О «русском» Шерлоке Холмсе писали многие, но самым плодовитым и популярным из них был П. Никитин. Период литературной деятельности П. Никитина был очень короток — с 19 июля 1908 года (выход первого сборника «Новейшие приключения Шерлока Холмса в России. Из записок знаменитого сыщика») по 30 мая 1909 года (появление последнего сборника «По следам преступника. Похождение воскресшего Шерлока Холмса в России»), то есть менее одного года. Всего П. Никитин выпустил четыре сборника рассказов, а в промежутках между их выходами весь цикл печатался — по аналогии с грошовыми выпусками, но в гораздо более добротном оформлении — отдельными книжками-выпусками в двух сериях: «Новейшие приключения Шерлока Холмса в России» и «Воскресший Шерлок Холмс в России». Всего Никитин опубликовал 21 рассказ.

2

Краснолистов О. От составителя. Старый русский детектив: Роман, рассказы. Выл. I. Житомир, 1991.

Как уже отмечалось, П. Никитин был одним из самых плодовитых и интересных авторов пастишей о Шерлоке Холмсе, и потому особенно грустно, что сведений об этом человеке нет абсолютно никаких. Кто он? Откуда? Как раскрывается его первый инициал — Петр, Павел, Поликарп?.. Имени П. Никитина нет ни в одном писательском справочнике, ни в одной энциклопедии, ни в каком другом источнике. И вообще, нет даже уверенности в том, что это имя подлинное, а не псевдоним.

Время не сохранило не только сведений о нем, но и его книг: в главном книгохранилище страны — Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге — в наличии имеется только один сборник его рассказов»[3].

Сказать о П. Никитине, на первый взгляд, больше и нечего. Тайна. Вместо человека — провал, дыра. Но решение у этой литературной загадки все же имеется.

Как мы помним, первые дешевые книжки — «выпуски» о приключениях всевозможных сыщиков появились в России осенью 1907 г., причем две из первых четырех переводных серий («Шерлок Хольмс. Его похождения в Германии, или Тайна Красной Маски» и «Из тайных документов знаменитого сыщика Шерлока Холмса») были посвящены прославленному лондонскому детективу.

Брошюрки — «выпуски» расходились с невиданной скоростью, а уже в январе 1908 г. публикация анонимной повести «Шерлок Холмс в Петербурге» в «Биржевых ведомостях» означила новый этап сыщицкой экспансии. Перед русскими авторами открылись заманчивые горизонты: сочетание завоевавших популярность импортных образов сыщиков с «домашними» российскими реалиями сулило грандиозный успех.

Однако любой автор, решивший переместить героя Артура Конан Дойля в Россию (а было их не так мало), сразу же сталкивался с языковым вопросом. В самом деле, не мог же Шерлок Холмс сколько-нибудь успешно заниматься частной детективной практикой на заснеженных просторах России, не зная русского языка! И авторам приходилось изворачиваться: одни пускались в объяснения, другие языковые трудности игнорировали — их Холмс с доктором Уотсоном впридачу просто-напросто владели русским языком, и все тут.

В первой половине 1908 г. буквально из ничего возник доселе неведомый автор сыщицких рассказов — П. Никитин. Появился он как прямой продолжатель Конан Дойля: серия Никитина «Новейшие приключения Шерлока Холмса в России» открывалась рассказом Конан Дойля «Приключение под сенью дуба» («Одинокая велосипедистка»). В первой же собственной вещи, «Таинственный дом», Никитин смело обратился к языковому вопросу — и дал на него довольно изящный ответ. Его Холмс на «чистейшем» русском говорит новому клиенту, купцу Черепанову: «Я прожил, благодаря стечению некоторых обстоятельств, три года в России и очень хорошо изучил ваш язык». Для читателя, знакомого с каноническими произведениями Конан Дойля, намек был прозрачен: великий сыщик скрывался в России после достопамятной дуэли у Рейхенбахского водопада с профессором Мориарти.