Черный ворон, рыжая ворона

– Что ты предлагал? – переспросила в ответ, складывая руки на коленях.

– Заведи любовника. Хороший секс не только матку поднимет, но и твое упавшее настроение, – завел все ту же песню Влад. Подобное предложение уже неоднократно было озвучено мужчиной и столько же раз мною проигнорировано.

– Да где я тебе его заведу? – спросила с возмущением в голосе. Неужели он думает, что они на дорогах валяются, словно перезревшие абрикосы.

– В бар сходи, мужика подцепи. Мне тебя учить? – ничего нового от Влада я не услышала. Это же он мне говорил и в прошлое посещение гинекологического кабинета.

– Да кому я в баре нужна? – воскликнула в ответ. – Мне тридцать пять лет. Я старая женщина,– принялась объяснять аксиому.

Я на самом деле чувствовала себя старой. Мне казалось, будто я прожила не три с половиной десятка лет, а все шесть или того больше. Это было состояние души, а не внешние показатели.

– Да какая ты старая? – возмутился Влад, швыряя ручку, которую крутил в руках. – В самом расцвете лет.

– Влад, я забыла, как мужской член выглядит, – призналась еле слышно, будто в чем-то постыдном покаялась.

– Вот и я тебе о том. Надо срочно вспоминать, – произнес он уверенно, откидываясь на спинку стула и серьезно смотря в глаза. Можно подумать, я должна была от этого взгляда враз изменить свою жизнь. Как бы не так. Меня подобным не перешибить. Я женщина старой закалки и с железобетонными принципами.

– Влад, я только в библиотеку могу сходить и в поликлинику. Именно там меня будут принимать за свою. А в баре я буду похожа на белую ворону.

– А ты подкрасься, надень новое платье, высокие каблуки, да сотри с лица унылую маску. Сколько можно ее носить? – возмущенно спросил у меня мужчина.

– Пять лет одиннадцать месяцев и семнадцать дней, – без запинки ответила я. Мне не надо было задумываться на этот счет. Меня можно было разбудить среди ночи и задать интересующий вопрос, и даже тогда я бы сказала, сколько времени прошло со страшного дня.

– Вот именно. Ты даже знаешь, сколько часов, – Влад как будто обвинял меня.

– Десять часов и восемь минут, – без особых раздумий добавила, глянув на часы.

Мы помолчали, каждый размышляя о своем.

– Тебе пора забыть о нем, – спустя некоторое время выдал мужчина, смотря не мигая. Он словно хотел меня загипнотизировать, заставить думать так, как этого хочет он. Но меня было сложно чем-то прошибить. Мой защитный покров был тверд и непробиваем.

– Как можно о нем забыть? Ведь я его любила. Ты понимаешь – Любила, -вспылила, чувствуя как внутри нарастает гнев. – Это забыть невозможно. Проще вырвать из груди сердце, чем забыть, – уже чуть тише добавила, понимая что Влад ни в чем не виноват. Я же без повода наорала на мужчину, не имея на то права.

– Иванна, он мертв и уже не вернется. Никогда. Как ты этого не понимаешь? – достаточно громко, чтобы быть услышанным, произнес Влад.

– Я все понимаю. Умом. А вот сердцем нет. Не могу, – мне так хотелось, чтобы меня поняли, чтобы прониклись моими переживаниями.

– Если ты не найдешь себе нормального мужика, то придется ложиться под нож, это мое окончательное слово, – сказал, как отрезал, мужчина. – Даю тебе месяц на решение этой проблемы. А через месяц жду тебя. Будем подшивать, – судя по всему, терпение Влада подошло к концу.

– Нет, – твердо произнесла в ответ.

– Да, – наперекор ответил мне друг детства. – Или ищи мужика.

– Я не могу, – парировала еле слышно.

– Сможешь. Ты же сильная, – Влад как никто лучше знал меня и все на что я годна.

– Лучше бы я была слабой. Лучше бы тогда … с ним, – закрыла лицо руками, как будто это помогло мне спрятаться от самой себя.

– Он смотрит на тебя сверху с укоризной. Вот поверь мне. Ты его любила, но и он тебя. Еще больше. И он бы ни за что не допустил, чтобы ты умерла, – спокойно попытался донести до меня Влад.

– Я знаю. Я знаю, – выдохнула.

– Поэтому иди и действуй. Или жди месяц и приходи ко мне. Все. Точка. Ступай. У меня еще есть пациенты, и они уже готовы дверь вынести. Кстати, ты – рыжая ворона, – добавил мужчина, прежде чем выдворить меня из кабинета.

Цвет волос всегда выделял меня из толпы. Частенько именно по нему меня узнавали. Иногда я желала это изменить, но всякий раз вспоминала, что был человек, который сходил с ума по моей природной окраске волос. И тогда я оставляла все как есть.

***

– Вот Влад и мудак. Нахрена он подбил меня на эту авантюру? Где я найду в этом баре такого мудака, чтобы потрахаться, да не один раз? – я подперла рукой голову, следя за минутной стрелкой на циферблате часов. – Валить надо домой. Детское время кончилось. Мужиков нормальных на горизонте нет. Пора уже в люлю и спать. Хватит сиськи выгуливать. Все равно толка никакого.

Бормотать себе под нос я начала давно. С того дня, когда…

Черт, не хочу вспоминать. И так настроение полное дерьмо, так еще и мысли…

Все. Хватит. Спасибо этому дому, пора валить к другому. Дома меня ждет мягонькая подушка, мохнатые тапочки и луна в проеме окна. На нее можно повыть, когда особенно тошно. А тошно мне всегда.

Я начала подниматься с барного стула. Вот ведь придумают такие. На них шиш влезешь, шиш слезешь.

– Кто-то тут заикался про потрахаться? Я бы не отказался. Если предложение еще в силе, – мне на руку опустилась чужая ладонь и тут же прошлась вдоль предплечья, вызывая дикие мурашки, вмиг побежавшие по коже. Ладонь обхватила запястье, да так, будто тисками.

Я резко повернула голову, чтобы узнать, кому принадлежит хриплый, чуть каркающий голос и наглая конечность, внутренне готовясь словесно отбрить.

И тут же замерла.

Мудак.

Это слово чуть не сорвалось с кончика языка.

Рядом со мной стоял именно тот мужчина, который еще недавно сидел за другим концом барной стойки. И как только подошел, что я его не почувствовала? Это оставалось загадкой. Обычно кожей ощущала присутствие живых существ в радиусе метра, а то и больше. Была у меня такая особенность. А тут ее как отрубило. Видимо, алкоголь решил сыграть дурную шутку. А не хрен пить всякую гадость. Надо пить чистый продукт. Например, водку. Или вино, на крайний случай.

– Так как? – напомнил о себе незнакомец, пока в моем мозгу шли мыслительные процессы, связанные с тем как бы поядовитее отшить мужика. Видимо взгляда мертвой кобры ему было недостаточно. Хотя, я наверняка знала, что именно перед собой видит незнакомец.

Как-то Влад сказал, что я своим взглядом могу убить, не надо даже и руки марать. После смерти моего лю…, короче, после смерти мой взгляд изменился и теперь его практически никто не выдерживал.

А этот ничего… терпел. И даже глаз не отводил от моих жемчужно-серых. Впрочем, у него у самого глаза были настолько темные, что зрачки практически сливались с радужкой.