Черный замок над озером

– Ваш дед и отец могут подтвердить свою дружбу с убитым?

– Нет. Они давно умерли.

Следователь снова хмыкнул.

– Так почему же он все-таки пригласил в свой кабинет именно вас? И потом, кто может подтвердить, что Шашкин высадил вас у станции метро?

– В метро есть камеры наблюдения. Около семи вечера я вошла на «Василеостровской», а через полчаса вышла на «Черной речке». Можете проверить записи наружных видеокамер.

– Вот только не надо учить меня работать! Конечно, мы все проверим. Уже сейчас в кабинете Шашкина работают эксперты-криминалисты, которые обследуют все и уж наверняка обнаружат много чего интересного. А сейчас ответьте, когда и где вы познакомились с убитым…

Следователь еще час задавал вопросы, потом дал Жене подписать ее показания. Собрался было уходить, но вдруг что-то вспомнил и задал еще один:

– У вас есть мобильный телефон?

Женя кивнула.

– Дайте-ка его сюда.

Следователь взял аппаратик и стал проверять список входящих и исходящих звонков.

– Вчера между семью и половиной восьмого вечера у вас был непринятый звонок. С кем вы были должны связаться по телефону?

– Вероятно, там указан номер абонента. Назовите его, и я отвечу. А звонка я ни от кого не ждала.

– Здесь написано «Слава», – сообщил человек в костюме.

– Это Слава Нильский, журналист.

– Чем он занимается? Ах да…

Следователь внимательно посмотрел на Женю.

– А вы что, с ним знакомы?

– Если номер его телефона в памяти моего мобильника, видимо, знакома.

– Отвечайте определенно.

– Мы учились вместе на факультете.

Следователь усмехнулся, но уже почти дружелюбно.

– Я его не люблю нисколько, то есть не нравится он мне. Жена его слушает постоянно, по телевизору смотрит передачи с его участием. Дочке десять лет, и ведь тоже на этом Нильском зависла. Я им говорю: «Девочки мои, он же не мужчина вовсе, а самый настоящий…» – Следователь посмотрел на Женю. – Ну, в смысле, гей. Ведь правда?

– Не знаю, – ответила Лукошкина, – спросите у него самого. Или у его жены Лизы Гагаузенко.

– Как, как? – переспросил следователь, чтобы лучше расслышать и запомнить.

– Гагаузенко, – повторила фамилию Женя.

Следователь поднялся и пошел к двери. Женя хотела отпереть замок, но мужчина вдруг обернулся.

– Вы замужем?

Женя от неожиданности покачала головой, а потом все же сказала:

– Нет, не замужем.

– То есть как? – удивился человек в костюме. – Вы такая красавица, такая изысканная, можно сказать, молодая женщина – и не замужем. Да к тому же всего-навсего методистом в институте трудитесь.

– Работа как работа, – пожала плечами Женя.

– Я не к тому. Просто с такой внешностью вам бы в кино сниматься или на журнальные обложки.

Следователь наконец ушел. Женя подошла к зеркалу, висящему на стене, и посмотрела на себя. Посмотрела внимательно, словно давно этого не делала. Ей впервые сказали, что она красавица, – и это было приятно. Нильский, правда, говорил что-то подобное, но ведь Слава известный льстец и обольститель… Что ему нужно было вчера? Почему он звонил ей? Вероятно, хотел в очередной раз встретиться.

И вдруг Женя вспомнила, что вчера на крыльце института в момент, когда они с Шашкиным отъезжали, стоял Михал Михалыч, бывший ее начальник, а потом возле станции метро «Мерседес», похожий на его. Номера той машины Женя не видела, но теперь ей почему-то казалось, что за рулем черного автомобиля находился крупный, с массивной головой мужчина. Неужели это и правда был Михал Михалыч, который выследил ее? И он последовал тогда за ректором? Но зачем? Неужели Михал Михалыч мог… Даже думать об этом было страшно.

Женя стала вспоминать вопросы следователя и поняла, что все они были не по существу. Например, человек в сером костюме не поинтересовался, о чем она беседовала с Максимом Анатольевичем. А ведь говорили они в том числе об очень важных вещах. Шашкин, между прочим, сказал, что к нему обращался представитель крупной коммерческой структуры, подвизавшейся на медиарынке, с предложением инвестиций и спонсорской помощи. И ректор отказался. А после этого ему звонили и настаивали на личной встрече с руководителем этой структуры. После чего Шашкин утвердился в своем решении не иметь никаких дел с этими людьми.

– Если бы у фирмы были чистые и благие намерения, то мне бы не звонили пытающиеся казаться вежливыми пацаны, а приехал бы сам их руководитель с конкретными предложениями, – сказал ей Максим Анатольевич. – И потом, наш институт не коммерческая организация, чтобы инвестировать в наши исследования, которые никак не связаны с поисками новых месторождений нефти или выращиванием кристаллов полиморфных модификаций углерода…

Что он еще говорил? В машине сообщил, что доцент кафедры стилистики Коровкин уходит на профессорскую должность в другой вуз и теперь на освобождающую ставку претендует жена Кэлмана, которая по определению не может быть доцентом. Но Кэлман умоляет назначить ее хотя бы временно… Пожалуй, все.

Вчера вечером не было никаких особых событий, если не считать телефонного разговора с отставным полковником Саленко и встречи возле лифта с незнакомцем, который пользовался тем же дорогим парфюмом, что и Нильский. Только Слава прыскал на себя изысканный аромат в исключительных случаях, а человек возле лифта обливался им как дешевым одеколоном. Хотя… Может, этот мужчина приезжал в гости к какой-нибудь даме из их подъезда? Женя попыталась вспомнить всех одиноких соседок, но среди них не находилось молодой и привлекательной. К тому же незнакомец был без букета и без бутылки шампанского, положенных в подобных случаях. И пиджак на нем был смят, как будто был вынут из мешка, где провалялся с прошлого лета в куче других ненужных вещей. Правда, пиджак скроен прилично… И еще ботинки…

– Да что это я? – воскликнула вслух Женя, удивляясь тому, что так долго думает о человеке, который промелькнул вчера мимо и которого уже никогда не увидит. Тем более что она и лица-то его не разглядела.

Запиликал мобильник. Женя не хотела брать трубку, заранее зная, что надо от нее Нильскому. Но звук вызова продолжал терзать уши и душу. Пришлось ответить.

Женя нажала на кнопку приема и быстро сказала:

– Я очень занята.

– Я пере… – поспешил предупредить Слава, но не успел, она уже отключила трубку.

Работы и в самом деле было много, хотя учебный год еще не начался: за день надо было распределить студентов по группам, составить список студентов, которые поступили на коммерческую форму обучения, потом подготовить статистический отчет и многое другое, а потому нечего тратить время на разговоры по телефону.

В обеденный перерыв Лукошкина решила спуститься в буфет и увидела поднимающегося по лестнице Нильского. Немногочисленные студентки, оказавшиеся на факультете, во все глаза смотрели на него, а Слава как будто не замечал направленных на него взглядов. Поднял голову, увидел Женю и помахал ей рукой. Сбежать было невозможно. Они вошли в помещение буфета вместе. Подошли к стойке.