Черствое сердце

— Сына! — с воплем радости бросилась обнимать его мама, тоже мечтающая о малыше. Только папа стоял в шаге от этих ненормальных и размышлял над тем, хватит ли ему сил нянчить еще одного внука.

— Ну, мы пойдем, — засобирались друзья.

— Эй! Не бросайте меня! Пожалуйста! — мои мольбы на них не действовали. Подлые товарищи покинули палату, оставив на растерзание любящим родным. А те вместо того, чтобы пожалеть набросились с обвинениями о моем безответственном отношении к собственному здоровью.

Глава 8. Карлсон, который живет в больнице

К вечеру в унылой палате стало напряжно и скучно. И появление соседок совершенно не радовало. Коллег по несчастью привезли после заката. Обе лежали на койках и бредили ежовыми собаками или собаковидными ежами. Наверное, обе очень боялись игольчатых и клыкастых, вот и получили славные фантазии, дарованные обезболивающими лекарствами. Через час я присоединилась к их фобии и искренне ненавидела странных созданий, из-за того, что наслушалась о монстрах на год вперед, — ведь дамы бредили вслух.

Я сидела на своей кровати и прикрывала уши руками, ну или ушами придерживала руки, чтобы не психонуть, и не придушить кого-нибудь. Трижды кричала медсестре, умоляя вколоть и мне веселенькое лекарство — было два варианта: либо я поддерживаю общество больных и мирно себе галлюцинирую, либо засыпаю под действием снотворного. Но безжалостная девица в голубом халате притворялась занятой — слушала местные байки о призраках от своей подружки.

Свалившись с кровати (потеря крови — все-таки не шутки!), я попробовала с четверенек встать на ноги. Получалось плохо — ноги дрожали, перед глазами все плыло, голова кружилась. Разозлившись на саму себя, собрала волю в кулак и, опираясь о кровати, побрела к выходу, чтобы похвастаться перед дежурными медсестрами своим богатым матерным запасом.

— Так вот, — шепотом говорила молоденькая блондинка в розовом халатике. Она склонилась через маленький столик в коридоре, чтобы зловещим тоном прошептать рыженькой глухой тетере в голубой форме. — Во время операции этот хирург случайно обронил скальпель… И он застрял прямо в глазнице пациентки. Конечно, она умерла. Но вот уже десять лет, каждую ночь, возвращается, чтобы найти того врача и вырвать у него глаза, себе взамен…

— Ммм… М….
– замычала, побледневшая подружка, тыча за спину блондинке.

— Что? — расхохоталась та. — Призрака увидела?

И в доказательство ее предположения рыжая сползла в обмороке по стулу. На плечо блондинки-сказочницы легла рука.

— А мможно мммне…??? — спросил призрак. То есть я.

— Глаз? — ужаснулась та.

— Почему же? Таблееетку! — заикаясь, потребовала я.

Ясное дело, эта Шахерезада последовала примеру подруги, и вместо того, чтобы дать призраку в моем лице требуемое, провалилась в беспамятство. Мне хотелось рвать и метать, или загрызть кого-нибудь. И что оставалось делать? Ждать пока эти спящие красавицы оклимаются? Я потрепала одну медсестру, ущипнула. Она открыла глазки, посмотрела на меня и стала хватать ртом воздух, после чего опять отключилась.

— Ну и дура! — обиделась я. Выдохнула и поняла, что в свою палату мне все равно идти не хочется. Взяла со стола ручку и дрожащей рукой написала на лбу лентяйки: "Я люблю свою работу!" — надеюсь, проснется, прочтет и будет повторять, как мантру! Настроение повысилось, и я решила не останавливаться на достигнутом…

— Что здесь происходит? — вопрос, заданный мужским грозным голосом, застал меня в самый разгар веселья, когда я дорисовывала усы и бородку Гитлера рыжей медсестре.

— Эм, — замялась я, выронила свое орудие и обернулась. Рядом стоял доктор: халат зеленый, рост — метра два, на вид — лет сорок, глаза — злющие, подтянут, моложав, суров. Он внимательно осмотрел мое творчество и по-детски хихикнул.

— Я их звала, звала, а они тут сказки травили… — оправдывалась я, шаркая ножкой медсестры (так как своими шевелила с трудом).

— Так им и надо! — похвалил врач, и еще разок скользнул по мне взглядом с чисто профессиональным интересом. — Да тебе помощь нужна!.. А ну-ка, пойдем со мной!

Подхватив меня под локоть, потащил вдоль по темному коридору.

— Рассказывай, как это произошло? — потребовал он.

— Не знаю. Со мной такое часто случается. Я разговариваю с друзьями, а в следующую секунду у меня из носа, из ушей кровь течет. Вот в этот раз всю кровать кровью залила. Высосали из меня море анализов, просветили насквозь, ничего не нашли!

Доктор резко остановился. Подозрительно так на меня посмотрел, задумался о чем-то, оглянулся на двери собственного кабинета. А потом заявил:

— Стой здесь! — после чего скрылся за дверью.

Я потопталась на пороге. Потом поняла, что с этой беготней по коридору, дико устала и прислонилась к стеночке. Как только соприкоснулась с камнем спиной — ощутила странную тягу ослушаться приказа врача, и все-таки сунуть свой любопытный нос в тайную комнату. Магия во мне или что-то совершенно другое, просто вопили о присутствии в том помещении еще кого-то. И мне просто необходимо было на него посмотреть! Но когда я уже решилась дернуть за ручку, на пороге появился доктор. Еще раз смерил меня взглядом и протянул стаканчик с трубочкой. Знаете такой, как для кофе, с крышечкой.

— Пей! — сказал он, и повел меня обратно к палате, по дороге рассказывая. — Значит так! С этого момента твоим лечением буду заниматься я! Дина, запомни мое имя — Карл!

— Сомневаюсь, что у меня хватит денег. Ваши услуги, наверняка, очень дорогие! — ответила я, решив, что информацию обо мне он получил от коллег.

— Тебе это ничего не будет стоить! — рассмеялся от души Карл. — Поверь! Считай, что мне нравится помогать таким, как ты…

У меня закралось подозрение, что если с меня не возьмут денег, то либо отнимут почку, либо будут проводить опыты. Доктор, уловив ход моих мыслей, еще задорнее расхохотался.

— Ты пей, пей! — приговаривал этот Карлсон без винта, и направлял меня в полумраке коридора. Я сделала один глоток, второй — и содержимое стакана показалось мне просто таки целительным эликсиром. Слабость и дрожь из тела ушли, появилась бодрость. Сразу захотелось жить. А еще лучше — собрать шмотки и слинять домой.

— Никто, кроме меня тебе не поможет, — вздохнул Карл.

— У меня такая жуткая болезнь? — поперхнулась я, и доктор аккуратно вернул мою руку со стаканом обратно к губам, чтобы я не забывала пить лекарство.