Черт из тихого омута

— У вас проблемы? — раздался за его спиной внушительный рык.

— У меня? — Кирилл повернулся к милиционерам лицом и мигом оценил ситуацию. Она была дерьмовой. Двое в штатском, двое в форме. Четыре человека много даже для него. — Нет вроде бы, а разве что-то не так?

— Это мы сейчас и выясним. Ваши документы, пожалуйста.

— А в чем проблема? — Кирилл все еще пытался ухватиться за соломинку, может быть, пронесет. — Я что-то сделал не так? Или что-то нарушил?

— Думаю, что да — нарушили, — спокойно ответил тот, что в штатском. — Вы трижды пытались открыть ячейку камеры хранения и все три раза — безрезультатно. Вы что же, код забыли?

— Ага, забыл! Вот помнил только утром, а тут забыл. Разве это преступление?

— Выясним. Пройдемте, — он повернулся, но тут же вновь взглянул на Кирилла и попросил: — Только давай без глупостей. Если что, стреляем на поражение.

У него отобрали портфель. На левом запястье щелкнул наручник. Теперь он в одной сцепке с легавым. С тем, что был в форме. Чтобы, значит, никуда не убежал. Он и не собирался, раз они стреляют на поражение. Ему еще нужно Соньку из гаража вызволить, а то она там умрет с голоду. Хотя она девушка предприимчивая, что-нибудь придумает. Видишь, как ловко подставила его, чтобы избавиться! И понял он это только вот в это самое мгновение. Да, поистине ход, достойный восхищения! А он-то, он — дурак вислоухий! Профессионал, мать его ети! Купился на ее красивые глаза! Неужели было непонятно, что это подстава! Ячейка на самом виду. Тыркнулся в нее раз-другой — и все, попал под наблюдение. А в городе операция «Перехват» объявлена, разве можно тут дергаться с непослушной дверцей камеры хранения? Видел же, как сержанты пасли этот пятачок, знал, что опасно, а все равно полез! Вот тебе и любовь! А та тетка из автобуса еще что-то квохтала насчет того, что без нее человек несчастлив. Огреб вот теперь счастьица на пожизненное… Э-эх, Сонька, Сонька, зачем же ты так поступила?!

Его ввели в опорный пункт при вокзале, тут же обыскали. Фальшивые паспорта сразу изъяли и оставили сидеть со связанными руками и под охраной. Никаких вопросов никто ему пока не задал. Ждали кого-то, наверняка ждали.

Следователь явился почти через час. Не вошел, а влетел, едва не сбив с ног торчащего перед Кириллом охранника. Охватил взглядом все сразу и тут же без переходов съездил кулаком Кириллу по физиономии.

— Сука! Убить тебя мало!

— Убей, чего же, — ухмыльнулся Кирилл, сплевывая себе под ноги. — С вас, с ментов, взятки всегда гладки.

— Заткнись лучше! А то прострелю башку твою пустую и отрапортую, что ты убит при попытке к бегству, понял, гад?!

— Понял, не дурак.

Кирилл смотрел на молодого следователя и ждал вопросов о Соне. Он узнал следака, именно этот субъект за ней приезжал три дня назад и увозил потом в отделение. Чего он медлит и не спрашивает? А, понятно. Ждет заключения экспертов об их паспортах.

Кружилин не стал ждать. Сел напротив Кирилла и прорычал тому в лицо:

— Где она? Где твоя сообщница, скотина?! Веришь, нет, удавить тебя хочется вот этими вот руками!

— Верю, чего ж не верить, — хмыкнул он. — Только не сообщница она мне. Тут ты малость загнул, командир.

— Покрываешь?

— Чего мне ее покрывать, если я тут перед тобой только по ее милости! Видал бы ты меня, если бы не она, как же!

— А чего же так? — Кружилин озадачился и обрадовался одновременно. Он был еще очень молодым следователем. Очень молодым и еще очень верящим в то, что хороших людей все же на свете больше. И к Соне, по его тайным размышлениям, как ни к кому другому, была применима презумпция невиновности. Не мог он поверить, что она злодейка! Свидетельство Ребриковой хоть и в малой степени, но все же это подтверждало. Он, правда, с ней еще не успел поговорить как следует, передав женщину с рук на руки конвоирам, но, пока ехали из ее пригорода до отделения, выяснил это абсолютно точно: Ребрикова намеренно оболгала Перову. Оболгала из мелочной бабской ненависти. Больше ни о чем они поговорить не успели, так как его срочно вызвали звонком на железнодорожный вокзал. Мог ли он мечтать, что сегодняшний день будет так богат на сюрпризы!

— Записывай координаты, командир. А то загнется девка с голоду, пока ты тут из меня будешь правду выколачивать. Пошли туда кого-нибудь и передай ей, что она молодец… Что все у нее получилось…

— Что именно? — Кружилин Игорь взял ручку с бланком протокола допроса на изготовку.

— Сдать меня куда надо, елки! А то ты не понимаешь! — фыркнул Кирилл. — Она же намеренно меня на вокзал отправила! Про коробку молчала до тех самых пор, пока я ее из города не собрался увозить. Последний козырь, значит, разыграла. Молодец…

— А зачем же она тебе, сволочь, понадобилась? Зачем ты ее из города собрался увозить? Зачем из-под стражи освобождал? Какой тебе в ней интерес? — Следователь с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на задержанного с кулаками. Видеть перед собой виновника гибели его ребят! Смотреть в его наглые, циничные глаза и при этом оставаться безучастным — это было выше его сил. — Как бы я тебе сейчас врезал, мразь!

— Ладно, командир, ты зубами-то на меня не скрипи. Успеешь еще отыграться за коллег своих. Лучше девочку из гаража вытащи. А все остальное я тебе без понтов расскажу.

Кирилл обреченно вздохнул: гараж был явочным, братва никогда ему не простит того, что он так неграмотно сдал их точку, но выбора не было. Там была Сонька. И, наверное, первый раз за всю сознательную жизнь он стоял перед выбором: поступиться или «поступить». Перевес был в пользу последнего. Поступиться ею он бы не смог. И хотя понимал, что его благородство вряд ли будет когда-нибудь Соней оценено, что в тюрьме его откровения ему могут стоить ему жизни, он рассказал все.

— Вот, теперь ты все знаешь, — закончил он свою исповедь, понимая, что только что подписал себе смертный приговор. — Бабку ту не убивал, ни к чему мне это было.

— Да ну ладно! — фыркнул Кружилин недоверчиво, убирая в папку протокол допроса, собственноручно подписанный арестованным. — Такого-то свидетеля, да не грохнуть?! Тут ты малость того…

— Может, и стоило ее убрать. Не до того мне было, понимаешь? Решил все с нуля начать, и вновь — не получилось! Так-то вот, гражданин начальник. Раз в жизни хотел соскочить, и то не вышло! Судьба, что ли, такая у меня?

— Не судьба, гадина! Ни черта не судьба! — Игорь сделал знак увести заключенного и уже в спину ему проговорил: — Это сущность твоя подлячая с тобой шутку сыграла. И больше ничего! И на жалость ты зря давишь, к таким, как ты, у меня ее не было и не будет.

Кирилла увели. Тут же в кабинет вошли двое мужчин в штатском, расселись на свободных стульях, и один из них спросил:

— Ну че — он?

— Наших ребят — точно он, — Кружилин похлопал по папке с документами. — Собственноручно подписал признание. Но вот с тем азиатом гребаным что делать?! С ума сойти просто можно! Ну, просто никто не хотел убивать! А труп тогда откуда?! Целое стадо по квартире прошло, никто не убивал, а мужика — как лапшу нашинковали! И бабку потом эту еще… То ли можно связывать эти два убийства, то ли нет, пойди разберись! Следов взлома на замке нет. Значит, открыла бабка сама. Кому? Этот ублюдок говорит, что не убивал. Скрывать ему это незачем, потому что ему за наших ребят так и так вышка светит. Одним убийством больше, одним меньше…

— Слушай, да кончай ты голову себе ломать над этой бабкой! — перебил его другой мужчина в штатском. — Сам же говорил, что деньги у нее из квартиры пропали. Какие-то цацки… Сейчас ведь за меньшее убивают. Просто, может, совпало так…

— Может, и совпало, — Кружилин с силой надавил на глаза. — Черт, как же я устал!

— Домой едешь? — Мужчины, как по команде, поднялись.

— Какое домой? У меня еще один допрос запланирован. Коли уж фартит мне сегодня, упускать нельзя. Мне это дело уже снится по ночам. Прикинь, мужики, целая толпа подозреваемых, а я среди них убийцу не могу найти! Офонареть просто можно! А вы по домам?