Чертог страстей

Толстый, длинный и покрытый светлой кожей, он был украшен золотым колечком, вживленным в головку. Пока Кэтлин, раскрыв от восхищения рот, им любовалась, Гай снял штаны и, кивнув Роберту, щелкнул пальцами. Лакей упал перед ним на колени и натянул на его драгоценный прибор презерватив телесного цвета.

– Молодец, раб! – похвалил его господин, и член его, задрожав, горделиво вскинул головку, так, что колечко оказалось почти возле пупка. – А теперь наклонись!

Роберт с готовностью подчинился: повернувшись к Гаю спиной, он оттопырил ягодицы, закинув на спину подол своей юбки. Изумленному взору Кэтлин предстали его нежно-розовые дамские панталончики, пояс с чулочными подтяжками и стройные ноги, обутые в изящные туфельки на высоких каблуках. Гай обмакнул пальцы в баночку с вазелином, стоявшую на туалетном столике, не скупясь умастил им свой прибор и, зачерпнув пальцем еще порцию, принялся деловито подготавливать к употреблению задний проход своего партнера.

Кэтлин не составило особого труда догадаться, чем они намерены заняться, однако ей не удалось заставить себя оторвать свой горящий взгляд от зада Роберта. Ей было и стыдно и дьявольски любопытно наблюдать хлопоты двух садомистов, один из которых вообразил себя повелителем, а другой – рабом, испытывающим удовольствие от переодевания в дамское платье и перевоплощения в куртизанку. Предвкушая редкостное зрелище гомосексуального совокупления, Кэтлин возбуждалась все сильнее.

Вид Роберта, одетого в платье из черного шифона, кружевное дамское белье, ажурные чулки и модные туфельки на шпильках, будил в ней противоречивые чувства: с одной стороны, ей было странно видеть его увесистую волосатую мошонку, болтающуюся между ног, и здоровенный эрегированный пенис, уткнувшийся головкой в паркет, а с другой – чертовски хотелось посмотреть, как его смазанный вазелином зад вместит огромный агрессивный инструмент садиста Гая.

Обнаженный блондин угрюмо ухмыльнулся, взял со столика плетку из оленьей кожи и с размаху огрел ею правую ягодицу своего лакея. Роберт вздрогнул и зарычал, однако не сдвинулся с места, только крепче сжал руками свои щиколотки. Гай хлестнул его плетью по второй половинке зада, оставив на ней рубиновый след. Роберт охнул и застонал. За этим последовал новый удар. Не совсем убедительно, слуга взмолился:

– Умоляю вас, мой повелитель, пощадите меня!

Однако Гай был неумолим: он продолжал размеренно стегать его плетью до тех пор, пока Роберт не завизжал и не начал остервенело онанировать. Тогда Гай ухватил его за яички левой рукой, а правой сжал ему член и сам стал его дрочить. Роберт закатил глаза к потолку, истошно завопил, задергался и кончил, выплеснув сперму на пол.

– Ты чересчур увлекся, недостойный, – рявкнул Гай и, сжав руками бока лакея, вогнал пенис в его анальное отверстие до упора.

– Ох, как мне хорошо! – простонал Роберт. – Продолжайте, господин, драйте меня, тарабаньте так, чтобы у меня в глазах потемнело.

Гай крякнул и поддал жару: его пенис замелькал между ягодицами Роберта, словно поршень хорошо отлаженного механизма. Втулка, по которой он скользил туда и обратно, была крепка и прекрасно разработана. В очередной раз вогнав в анал Роберта своего дракона, Гай покосился на Кэтлин и скомандовал:

– Вот теперь можете дать волю своим шаловливым ручкам.

Она пошире раздвинула ноги и, просунув средний пальчик в свою мокрую щелку, принялась тереть ладонью область клитора. Вожделение, возникшее в ней во время петтинга, вспыхнуло с новой силой. Жар сладострастия с каждым мгновением становился все более нестерпимым, похоть все сильнее распирала ее промежность, а хлюпанье во влагалище словно бы аккомпанировало смачным шлепкам яичек Гая по блестящему заду лакея, который молча мотал головой, скрежетал зубами и сжимал пальцами свои лодыжки.

Созерцание двух яростно совокупляющихся извращенцев так возбудило Кэтлин, что, когда Гай произвел заключительный свирепый выпад вперед и замер, у нее что-то сверкнуло перед глазами, а измочаленный сикель свело спазмом. Издав истошный вопль, она улетела в безвоздушное пространство. Гай заржал, как племенной конь, и тоже бурно кончил. А вошедший в исступленный экстаз Роберт от восторга начал биться лбом о паркет.

Глава 8

– Я целый день тебе звонил, но так и не мог дозвониться, – с укором сказал ей Тристан по телефону, и Кэтлин со стыда заерзала на стуле. «Боже, – подумала она, – если бы только он узнал, что я в это время вытворяла!»

Тристан выразительно молчал.

Она сделала успокаивающий вздох и невинным голоском пролепетала:

– Я уснула на пляже, а у моего мобильника сели батарейки. – Отчасти это была правда, и Кэтлин, уже смелее и увереннее, добавила: – Сегодня я дежурю вместо Беллы, Саския пока еще здесь, и, если понадобится, она придет мне на помощь. А как обстоят твои дела? Тебе удалось выйти на след Порции?

– Пока нет, к сожалению, – упавшим голосом ответил Тристан. – Я нанял частного детектива, но от него мало проку, хотя он и дорого мне обходится. Пожалуй, мне придется обратиться в другое сыскное агентство. Остановился я в своей квартире в Челси, жара в Лондоне стоит адская, и мне дьявольски не хватает милого моему сердцу Корнуолла. И разумеется, тебя, моя дорогая!

– И мне тебя тоже, – прошептала Кэтлин, поглаживая синяки на бедрах, оставшиеся от пальцев Гая. – Когда ты вернешься? Я ужасно скучаю!

Она положила ладонь на клитор, а другую руку – на грудь и принялась ласкать себя.

– Я рассчитываю управиться с делами за пару дней, – хрипло ответил Тристан. – Тебе придется немного потерпеть.

– А как тебе спится без меня, любимый? – проворковала она, теребя пальчиками свои наружные половые губы, порозовевшие и влажные от соков. – Я живо представляю себе тебя и ласкаю свою киску рукой под одеялом.

– Это правда? – хрипло спросил Тристан, пораженный такой откровенностью.

– Разумеется, дорогой. Вот и теперь я засунула руку в трусики. Там так влажно и тепло, что я просто млею. Как жаль, что это не твой пальчик потирает сейчас мой набухший от вожделения бутончик!

На сей раз Кэтлин уже не покривила душой, ибо мастурбировала на протяжении всего разговора. После роковой встречи с Гаем в нее вселился похотливый бес, и она почти беспрерывно нажимала на свою кнопочку удовольствия.

После недолгого молчания Тристан сказал:

– Нет, я тебе не верю! Ты пошутила.

– Мне совершенно не до шуток, милый! – воскликнула Кэтлин. – Одной рукой я ласкаю соски, а другой – то, что находится между ног. Это так мило!

– Ты действительно мастурбируешь? – шепотом спросил Тристан. – Прямо в рабочем кабинете?

– Да, сидя на стуле за столом! Ах, как это славно! – томно проворковала Кэтлин, ускоряя темп своих манипуляций с половыми органами.

– И что же ты представляешь себе в эту минуту? – еще тише спросил Тристан, и Кэтлин сообразила, что он тоже онанирует.

– Тебя, мой милый! Ты лобзаешь мои груди и сводишь меня с ума своим инструментом.

– Ты ли это, Кэтлин? Я, право же, не узнаю тебя! – воскликнул он, громко и часто дыша.

– Мы не были вместе целую вечность, милый! К тому же ты еще плохо меня знаешь! Хочешь послушать, как хлюпает вагина, впуская в себя мои пальчики? Она переполнена соками и дьявольски горячая! А ты уже извлек из брюк своего петушка? Передай ему от меня пламенный привет! Зажми его покрепче в кулаке и подрочи, так чтобы он прослезился! Ты уже давно делаешь это, милый? Судя по твоему молчанию, я угадала. Ах, как бы мне хотелось очутиться сейчас рядом с тобой и взасос расцеловать нашего общего друга.