Чертова бабушка
Шрифт:
– Ну я не знаю, – в голосе черта прозвучало что-то вроде неуверенности. – Бабушка, конечно… Но я так тоже не могу. Вот если б ты хоть душу заложила, что ли…
– Какую душу? – Анечка поняла, что надо ковать железо, пока горячо. – Давай, я не против.
– Да где она у тебя, душа-то? – Черт сморщился, как от кислого. – Ты и так, почитай, в аду. Будь у тебя душа приличная, ты б так легко сюда не попала.
– Ну, знаешь! Всему есть предел. Я тебе не навязывалась, ты сам меня со своими туфлями заморочил, а теперь душа моя ему, видите ли,
– Да не могу я так, – черт прямо взвыл. – Ты – бабушкина. Я тебя ей подарил. Подарки не отпускают.
– А если как будто я сама…
– Что – сама?
– Сама убежала…
– Умная такая. Чего ж ты раньше сидела? Бабушка нервная, но ведь не дура же. Я тут сидел, а ты сама вдруг убежала. Можно подумать! Вот если бы она – сама, тогда – да.
– Она сама убежала?
– Сама бы тебя отпустила. А так она обидится, а бабушку нельзя обижать.
Анечка погрустнела. Черт, похоже, оказался крепким орешком, не хуже бабушки.
– Отпустит она, как же. Она меня дома лишний раз одну не оставит.
– Вот видишь, ты ей нравишься.
– Мне от этого не легче.
– Конечно, не легче. Не нравилась бы ты ей, она бы тебя прогнала. Но меня, между прочим, она и вовсе любит – представляешь, каково приходится?
Снова наступила пауза. Анечка, почти простившись с желанной свободой, даже не знала, что теперь делать или говорить. И надо ли? Ей снова вспомнилась своя родная бабушка, почему-то не грустная, а сердитая. Вспомнилось, как бабушка воспитывала ее за очередную провинность:
– Вот, безотцовщина, опять поздно приходишь, опять пальто не одела. И вообще ты одеваешься черт-те как, на что это похоже?
Анечка тогда еще огрызнулась, дескать, нормально она одевается, и это вызвало новый поток бабушкиных эмоций:
– Я и смотрю – нормально! То-то тебя замуж никто не берет. До стольких лет дожила, а все одна да одна.
– Я не одна. У меня мальчик есть.
– Видела я! Разве ж это мальчик? Стыд один!
И что за мысли дурацкие в голову лезут? Ладно бы про бабушку, но про занудство ее… Хотя… Может, что-то в этом и есть. Бабушки-то действительно у них похожие…
– Слушай, а ты женат? – спросила она у черта.
Тот прямо-таки подскочил.
– Нет. А что? Тебе какое дело?
– А бабушка что говорит?
– Говорит, что пора уже. Что надо род продолжать, что, – тут он опомнился. – Нет, но тебе-то какое дело? Ты чего лезешь? Думаешь, я на тебе женюсь?
– А что? – хмыкнула Анечка. – Отличная идея.
– Совсем рехнулась? – завопил черт, утратив свое интеллигентное спокойствие. – Чего это я буду на тебе жениться? Ты на себя-то посмотри!
– Ну, – фыркнула Анечка, попав на привычную почву. – Ты, допустим, тоже не красавец, но это ладно. Я и сама, если хочешь знать, не больно-то и хотела, дело не в этом.
– А в чем? – подозрительно прищурился черт.
– Ты когда-нибудь с бабушкой кого-то знакомил? Ну, в смысле из девушек своих, или как они там у вас называются.
Кто тебе, может, нравился, и вообще?Черт заметно погрустнел. Анечка, похоже, попала в точку.
– Нет. Да. Один раз. А что?
– Она ей понравилась? Бабушке?
Черт промолчал, но видно было, что вспоминать об этом ему неприятно.
– О! – воскликнула Анечка. – Отлично!
– Не вижу ничего отличного.
– Да ты не обижайся. Смотри, что я придумала. Бабушка придет, а ты ей скажешь, что хочешь на мне жениться.
Черт заметно побледнел.
– Я? Жениться? На тебе?
– Да успокойся ты! – Анечку начала раздражать его недогадливость. – Сказала же – не собираюсь я за тебя. Ты ей скажешь – что она сделает?
– Я не хочу об этом даже думать! – твердо ответил черт.
– Ну, тебе она вряд ли что-нибудь страшное сделает, – махнула рукой Анечка, – сам говоришь, она тебя любит. А меня выгонит.
– Ну и что?
– Ну и то! Выгонит! Сама выгонит! Ты же говорил…
Черт начал вникать в ситуацию.
– Но это обман.
– Кто бы говорил, – усмехнулась Анечка.
– Хм. Да. Ну, вообще. А ты точно не…?
– Точно, точно, – успокоила его Анечка. – Мне еще карьеру делать, не беспокойся.
– Только ты сама ей скажи.
– Да легко, но мне она может не поверить. Ты тогда хоть головой кивай, что ли.
Видно было, как страх борется у черта с желанием поставить эксперимент на любимой бабушке. Все-таки, похоже, у них были какие-то свои, неведомые Анечке счеты.
– А что я получу от всего этого? – с сомнением спросил черт еще раз, скорее даже не Анечку, а будто бы сам себя.
– Избавишься от меня навсегда! – ответила Анечка твердо. И добавила со значением, – А то я еще и передумать могу…
Черт быстро закивал головой, соглашаясь. Издалека послышался рев мотоцикла.
Бабушка ворвалась в комнату через окно.
– Ну, как ты тут, дорогой? Не скучал? Видишь, а я быстренько. Фроська, – кивок в сторону Анечки, – не докучала тебе?
– Нет. – Черт встал. – Бабуль, я должен тебе сказать…
– Что, дорогой?
– Бабуль, я тут… Мы тут… – Он беспомощно оглянулся на Анечку. – В общем…
Анечка пришла ему на помощь.
– Ну, понимаете, мы с вашим внуком… Мы решили…
Глаза бабушки начали зловеще сужаться, и Анечка, чтобы успеть, бухнула, как в воду прыгнула:
– Он сделал мне предложение, и я согласилась!
– Это правда? – Бабушка гневно воззрилась на внука.
Тот, несколько изменившись в лице, неуверенно, но все же кивнул из-за анечкиного плеча.
И тут началось. После, с прошествием времени, Анечка даже не могла толком припомнить, что именно происходило в этой комнате. Сквозь зажмуренные от страха глаза она чувствовала, что над ней бушуют буря, молнии, гром и землятрясение, мебель летает по комнате, норовя спрятаться по углам, а стены трясутся. Отчетливо раздавались лишь вопли оскорбленной в лучших чувствах бабушки: