Чертовка на удачу
Шрифт:
Так, не о том думаю!
– Я не отниму много времени у тебя, – с короткой улыбкой пообещал мужчина, а после сел в кресло для клиентов напротив моего рабочего стола и уставился на мою растерянную физиономию.
– Вадим, если ты решил нарушить нашу договоренность лишь для того, чтобы бесцельно на меня сейчас пялиться, то прошу это прекратить. У меня, правда, нет на это времени, – устав ждать, произнесла я, отчего-то чувствуя смущение.
– Прости, просто вновь удивился тому, как вы с сестрой похожи. Еще имена… в своем сокращении созвучны, – виновато улыбнулся Вадим. Я же вздохнула, с досадой отметив, что как и в нашу с ним единственную встречу до, мужчина выглядит шикарно. Отличный строгий костюм, подогнан по фигуре, которая, как я могла убедиться, заслуживала уважения. Взгляд цепкий, умный, но… такой, ранимый, что ли. Наверное,
Опасное чувство и желания…
– У наших с Кари родителей своеобразное чувство юмора. Или отсутствие воображения, что вероятнее. В первоначальном варианте нас хотели назвать Карина и Арина. На счастье взбунтовалась бабуля, но бунт несильно порадовал, так как из «Арины» я превратилась в «Ринату», что оказалось немногим лучше. По мере нашего с сестрой взросления, по опыту родители поняли, какую ошибку совершили, и называть дочерей почти одиноково было чревато. Потому в определенный момент вся семья стала пользоваться сокращениями: «Кари» и «Рина». Сокращения так плотно вошли в нашу семью, что о своих полных именах мы с сестрой узнали лишь в школе, чему сильно удивлялись. Но привыкли и ничего менять не стали. Потому что с сокращениями, действительно, было легче жить. По крайней мере, понимать, к кому конкретно обращаются, – провела я небольшой экскурс в свою историю, в надежде отвлечься. А после посмотрела на мужчину серьезнее: – Если мы прекратили вдаваться в подробности моего детства, быть может, перейдем к сути твоего сегодняшнего появления здесь? – подняла я брови в ожидании.
–Да, точно, – отрывисто кивнул Некрасов и глубоко вздохнул. А после, покачав головой, произнес: – Даже не знаю, с чего начать…
– Начни словами через рот, – искренне посоветовала я, скрыв за иронией интерес и любопытство.
Мужчина вскинул на меня взгляд, и что-то затравленное проскользнуло в голубых глазах, отчего я почти пожалела о своей резкости.
– Позволь сначала уточню: ты разговаривала со Славой или Кариной обо мне?
– Я преимущественно молчала при их попытках вывести разговор на тему тебя и наших взаимоотношений, – призналась я, вспоминая о том, какой занозой может быть сестра, одолеваемая любопытством. С ее-то характером. Не зря она у меня лучшим журналистом в отделе была. – Потому ничего я о тебе не знаю, кроме того, что ты связан с моим зятем. И об этой нелепости в понедельник в ТВОЕМ ресторане, – выделила я принадлежность заведения. Данный факт удивил, хотя бы той клоунадой, что он устроил в пятницу, притворяясь обычным посетителем. Ради чего? Решил, что у меня может возникнуть корысть, узнай я о его владении одним из лучших ресторанов города?
– В таком случае, я начну сначала, потому что иначе ты просто сочтешь меня психом, – сглотнув, нервно дернул он уголком губ и заговорил: – Два года назад меня бросила девушка, публично признавшись в измене. Все произошло тогда, когда я делал ей предложение, в моем ресторане, посреди полного зала гостей. С тех пор я закрылся, а еще у меня появился… аналог фобии. С тех пор я боюсь появляться на большой публике и заводить новые знакомства. – Он помедлил, проверяя мою реакцию на его слова, а после продолжил: – Я обратился к психотерапевту, и он выписал курс терапии. В том числе постепенно бороться с фобией. Так, впервые за два года, я полноценно вышел в зал и даже сел за тот самый столик.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – хмуро уточнила я, внимательно разглядывая мужчину и поражаясь его… смелости. Я бы не смогла признаться в подобном никому, кроме самых близких. И то, не уверена.
В этот момент мой телефон зазвонил, а на экране высветился номер Котовского. Устало прикрыла глаза, борясь с малодушным желанием сбросить звонок. Тем более, повод есть. Но сегодня – день абсурда, и трусить я посчитала неуместным. Если уж разгребать дерьмо, так по полной программе.
– Прости, мне нужно ответить, – посмотрела я на мужчину. Вадим кивнул, едва ли не с облегчением. Подозреваю, ему эта передышка была необходима. – Да, слушаю, – ответила я на звонок, и тут же услышала мерзкий… борзой бас, словно выходца из девяностых. Начал Котовский, разумеется, с претензий. – Валерий Игоревич, – перебила я его поток грубости, сохраняя ледяной тон. – Позвольте уточнить. Вы лично принимали работу у моих работников?
– Да. И твои криворукие работнички
порвали баннер! У меня половина рожи съехала! – надрывался тот, у кого рожа поехала еще лет десять назад, а сейчас еле умещается на баннере в шесть метров! Однако к этому мои рабочие отношения точно не имеют. – Я хочу, чтобы вы все исправили! И в качестве компенсации еще два баннера месячных бесплатно! В центре!Такая наглость меня просто поразила. С губ рвалась грубость, но я покосилась на Вадима и решила повременить с матом.
– Валерий Игоревич, – с приторно сладкими нотками протянула я. – Не знаю, в курсе ли вы, но мои работники делают фотографии выполненного заказа до и после принятия его клиентом. Принимали заказ именно вы, на документах о сдаче стоит именно ваша подпись о том, что нарушений выявлено не было и работой вы довольны. Вы можете пожаловаться, но в таком случае я приму меры и сегодня же закажу независимую экспертизу, которая выявит, намеренная порча баннера была, или виной тому стала недобросовестность моих работников. Все фотографии и документы я, разумеется, приложу к делу. Вероятно, вы неглупый человек и понимаете, что в случае моей ошибки – я выплачу соответствующую компенсацию. Но если вина была не за мной, я тоже молчать не стану и обращусь в суд по соответствующей статье о клевете и мошенничестве. О какой избирательной компании позже пойдет речь, гадать не стоит. Я подключу все свои связи, в чем можете даже не сомневаться, – ядовито и с садистским удовольствием улыбнулась я, словно мужик мог меня видеть.
– Да как ты смеешь?! – прошипели мне в трубку, но прежней борзости в голосе я уже не чувствовала. Только злость и бешенство.
– Всего доброго. В течение двух часов к рекламному щиту приедут специалисты. И я вместе с ними. Можете ждать нас там, на месте. Предлагаю там же и обсудить все текущие разногласия. До встречи, – попрощалась я и дала отбой. После повернулась к внимательно меня слушающему Вадиму. – Вернемся к разговору, или уже понял, что со мной лучше дел не иметь? – полюбопытствовала я с циничной усмешкой.
– Ты шутишь? – с каким-то странным восторгом поднял мужчина брови. – Я в восторге, – улыбнулся он, кажется, даже, искренне, что, признаться, удивило. Многих пугает моя манера общения. Слишком резко и холодно, как я не раз слышала.
– Что тебе от меня нужно? – вконец растерялась я.
– В тот день, в пятницу, – добавил он пояснение, – мне впервые за два года было комфортно. С тобой.
– Мне сейчас резко гордиться или что? – совершенно запуталась я. – Вадим, поверь, у меня нет времени, – попыталась я максимально спокойно донести до него свои печали. – А еще куча проблем. Зная словоблудство Славки, могу подозревать, что частично о моем положении он рассказал, и ты должен знать, что отношения – это последнее, что мне сейчас нужно.
– Я не предлагаю тебе со мной спать, – резко произнес он.
– А что тогда ты хочешь? – психанула я.
– Тебя, – невозмутимо пожал он плечами, поставив меня в логический тупик. – Точнее, твое время. Я прошу иногда бывать со мной. Просто проводить время вместе, пока не пойму, как это работает.
Я в растерянности уставилась на мужчину, который предлагал мне… школьный аналог отношений. Как старшеклассники. Походы в кино, кафе, держаться за руки и смущенно целоваться что ли???
Даже не знаю, смеяться или плакать. Предложение было одновременно, и абсурдным, и где-то оскорбительным. С учетом того, что мы уже были с ним в постели, его нежелание повторения почему-то кажется обидным.
– Прости, – нервно засмеявшись, покачала я головой. – Даже если абстрагироваться от того, что мне это не нужно, о чем я сообщала еще в прошлую пятницу, у меня нет на это времени. Понимаешь? На мне заботы о разваливающемся агентстве, длительный и нервотрепательный развод с разделом имущества, который, судя по всему, завершится не в мою пользу. Я не могу! – поймала я себя на том, что то ли оправдываюсь, то ли плачусь, хотя ни того, ни другого никогда не любила.
– Все так плохо? – нахмурился Вадим и посмотрел с участием.
– Все отвратительно! – всплеснула я руками. – Вся моя жизнь и долгие годы упорного труда катятся к чертям собачьим. Я не хочу взваливать на себя еще и твои проблемы, Вадим. Прости, – слабо улыбнулась я. – Ты зря пришел сюда, я ничем тебе помочь не могу. Себе-то не получается… – горько усмехнулась я.
– А что, если мы поможем друг другу? – помолчав, задал он короткий вопрос.
– Что? – уточнила я, словно мне послышалось.