Чертовка

– Вы любите моего брата? – спросила Белли.

– Нет! – вырвалось у Бланш, Она тут же виновато покраснела и добавила:

– Стыдно сказать, но я не люблю его и даже не уважаю, хотя он об этом не догадывается и не понимает моих чувств. Он использует меня только как средство для продолжения рода.

– Если бы я была замужем за Ричардом, я чувствовала бы то же самое, – сказала Белли. – Я бы с радостью оставила его в руках колдуньи. Но мой муж – не Ричард де Манвиль, а Хью Фоконье, самый добрый и благородный на свете рыцарь. Я люблю его и не успокоюсь, пока он не окажется на свободе.

– Что ж, если вы так решили, – сказала Бланш, – то я расскажу вам, как добраться до замка колдуньи, Изабелла.

На следующее утро, перед рассветом, Линд и Белли покинули Манвиль. Они успели накопить несколько медных монет и даже одну серебряную: сэр де Манвиль необычно расщедрился, увидев, как хороши стали его птицы, и решив, что теперь-то он несомненно попадет в милость к герцогу. Стояла середина сентября, и, хотя солнце еще пригревало, по утрам уже было прохладно. Изабелла и Линд пробирались сквозь рассветный туман. Бланш сказала им, что путешествие займет два дня.

– Вы должны во что бы то ни стало добраться до замка, который называется Ла-Ситадель, до заката солнца. На закате поднимают подъемный мост и спускают свору диких псов. Эти твари разрывают на куски все живое, что попадается им на пути, – предостерегла их Бланш.

Таким образом, первый день им пришлось скакать во весь опор, чтобы на следующий день наверняка подъехать к Ла-Ситадель до темноты. Хотя они и подозревали, что у Вивианы Бретонской есть свои сокольничие, все же они решили предложить ей свои услуги. Белли не видела другого способа проникнуть в замок и разыскать Хью и лэнгстонцев.

На второй день пути они с изумлением заметили, как вокруг все заброшено и пустынно. Им не попадалось навстречу ни деревень, ни домов. Миля за милей тянулись лишь каменистые, поросшие травой поля. По мере приближения к побережью в воздухе все явственнее чувствовался запах соли. Когда солнце уже клонилось к закату, перед путниками наконец предстала огромная, мрачная, серая крепость с четырьмя башнями, высящимися на фоне золотистого неба. С трех сторон Ла-Ситадель была окружена широким, глубоким рвом. С четвертой стороны она примыкала к скалам, почти сливаясь с одной из них. Внизу, под стенами крепости, без устали ревело и накатывало на берег море. Двое всадников на мгновение остановились, чтобы рассмотреть крепость.

– Если он здесь, госпожа, то мы никогда не выручим его, – произнес Линд, чувствуя, что страхи его удесятерились. От этого места буквально веяло злыми чарами. Одна мысль о том, чтобы пересечь подъемный мост, повергала сокольничего в трепет.

– Я не смогу попросить помощи у герцога Роберта, если не буду знать наверняка, что Хью находится здесь, – рассудительно сказала Белли. – Как только мы добудем доказательства, Линд, мы немедленно уедем, обещаю тебе.

– Мы уже не в Нормандии, госпожа. Это – Бретань, – ответил Линд, и его лошадь, почувствовав тревогу хозяина, беспокойно забила копытом.

– Герцог Роберт поговорит с графом Бретонским, – уверенно заявила Изабелла. – Поехали. Солнце уже садится. Не хотелось бы оставаться снаружи, когда они спустят собак.

Они пересекли мост. На той стороне их остановил дородный стражник.

– Изложите ваше дело! – потребовал он.

– Мы сокольничие, – сказал Линд. – Мы хотим предложить свои услуги госпоже Вивиане Бретонской. Мы были в Манвиле, и там сказали, что мы можем оказаться ей полезны. – Линд почтительно склонил голову.

– Проезжайте, – сказал стражник. – Оставьте лошадей на конюшне и разыщите сенешаля в Большом зале.

Если вы понадобитесь, он вам скажет. Если нет, можете переночевать в замке. Мы не очень-то любим чужаков, но законы гостеприимства соблюдаются повсюду.

– Нас предупредили, что мы должны успеть до заката, – сказал Линд.

Стражник рассмеялся.

– Да, – согласился он. – Наши собачки неплохо перекусили бы вами обоими да этой пичужкой. – Он расхохотался еще сильнее, заметив, что Изабелла инстинктивно прижала к груди Купе.

В конюшнях, во внутреннем дворе и в самом замке было чисто. И все же в атмосфере замка было нечто, заставлявшее насторожиться. Путники разыскали сенешаля, и, к их удивлению, он оказался им очень рад.

– Миледи только что пожелала обучить охотничьих птиц и собиралась послать в Англию за сокольничими. Вы англичане, не так ли? – спросил сенешаль. Это был высокий худощавый мужчина; на лице его не читалось ни злобы, ни неприязни.

– Да, сэр, – ответил Линд. – Меня зовут Линд, а это мой младший брат Лэнг. Мы свободные люди и обучены искусству сокольничих.

– Что привело вас в эти края? – полюбопытствовал сенешаль.

– Мы пустились на поиски приключений, – ответил Линд. – Мы еще не женаты. Мы хотели посмотреть на мир – и вот путешествуем, предлагаем свои услуги тем, кто в них нуждается. Последний раз мы работали в Манвиле, и супруга хозяина посоветовала нам направиться сюда.

– Вам придется остаться здесь на постоянную службу, – сказал сенешаль. – Понимаете, мне не нужны бродяги. Условия будут справедливыми, вам предоставят крышу над головой, пищу и одежду. Я рассчитываю, что вы прослужите моей госпоже год, после чего будет решено, подходите вы нам или нет.

Линд притворился, что обдумывает условия, а потом произнес:

– Я даю согласие за себя и за Лэнга, сэр. Это честный уговор, а странствовать по свету нам уже порядком надоело.

– Отлично, – сказал сенешаль и спросил:

– Вы ведь опытны в своем деле, не так ли? У нас уже есть один сокольничий, грубоватый парень, но прекрасный работник.

Он не потерпит, если вы окажетесь проходимцами.

– Нас обучал сокольничий, некогда служивший самим славным Мерлинсонам, – сказал Линд. – Мы более чем опытны в своем искусстве.

– Прекрасно! – воскликнул сенешаль. – Я отведу вас к Алану, и завтра мы испытаем ваше мастерство.

Если вы сказали правду, то останетесь в замке.

Линд и Изабелла невольно переглянулись при упоминании Алана, но тут же поклонились сенешалю, чтобы скрыть свои чувства. Тот решил, что новые сокольничие хорошо воспитаны и отлично подойдут, если действительно окажутся искусными в своем деле. Они двинулись следом за сенешалем из Большого зала во внутренний двор, к каменному строению, где находились птичьи клетки.

– Мы только начали обзаводиться птицами, – объяснил сенешаль. – Алан, ты здесь? Иди сюда!

Дверь здания распахнулась, и появился Алан. Изабелла чуть не вскрикнула от радости, увидев старого знакомого.

– Вот, Алан, я привел тебе двух молодых сокольничих.

Они сегодня явились к нам в поисках работы. Проверь их завтра, и если они достойны тебя в своем искусстве, мы примем их на службу. Тот, что повыше, – Линд, а этот – Лэнг.

– О, сэр сенешаль! – воскликнул Линд, прежде чем Алан успел открыть рот. – Это же и есть тот самый человек, что обучил нас с братом Лэнгом нашему искусству! Он когда-то служил сокольничим в доме Мерлинсонов! Ты нас помнишь, Алан из Уорсестера? Ты помнишь Линда и Лэнга из Нового Леса?